— Что за дурацкая выходка!

Носильщик рассмеялся.

— Почему же, чудесный вечер, в самый раз пешком прогуляться. Как говорят, о вкусах не спорят.

Я поблагодарил его за помощь, вернулся к машине, бросил чемодан на заднее сиденье. Я никак не мог взять в толк, какого черта Магнусу вздумалось менять нашу договоренность. Сейчас он уже, наверное, в Килмарте, ест макрель вместе с Витой и мальчиками и посмеивается над этим приключением. Назад я гнал машину с дикой скоростью и приехал домой в половине десятого, злой как черт. Когда я взбегал по ступенькам, на пороге музыкального салона появилась Вита; она переоделась в платье без рукавов и заново подкрасилась.

— Куда вы запропастились? — спросила она, но ее приветливая улыбка, с какой хозяйка дома встречает гостей, исчезла сразу, как только она увидела, что я один. — Где он?

— Ты хочешь сказать, что он еще не объявился? — воскликнул я.

— Объявился? — повторила она, сбитая с толку. — Конечно, нет. Ты ведь сам поехал встречать его на вокзал!

— О Господи! Что же это за чертовщина? Слушай, — проговорил я устало, — Магнуса в Сент-Остелле не было, только его чемодан. Он передал через проводника, что сошел в Паре и идет сюда пешком. Только не спрашивай почему. Просто так, очередная дурацкая идея. Однако пора бы ему, быть уже здесь.

Я прошел в музыкальный салон и налил себе виски, Вита последовала за мной, мальчики бросились к машине за чемоданом.

— Признаюсь, я ожидала большего внимания со стороны твоего профессора, — промолвила она. — Сначала он садится не на тот поезд, потом выходит не на той станции и, в довершение всего, вообще не удосуживается появиться здесь. Наверно, поймал такси в Паре и отправился куда-нибудь ужинать.

— Наверно, — сказал я, — но можно же было позвонить, предупредить?

— Это твой друг, милый, а не мой. Кому, как не тебе, знать все его штучки. Ладно, я не намерена больше ждать — умираю с голода.

Макрель, которую еще не успели поджарить, отложили Магнусу на завтрак, хотя я был твердо уверен, что он предпочел бы апельсиновый сок и чашку черного кофе. Мы с Витой сели за стол и слегка перекусили пирогом с дичью — она привезла его с собой из Лондона, засунула поглубже в холодильник и только сейчас о нем вспомнила. Тедди тем временем тщетно пытался дозвониться до вокзала в Паре. Там никто не отвечал.

— Знаете что, — сказал он, — а ведь профессора могла похитить какая-нибудь организация, ну из тех, что охотятся за секретными документами.

— Очень может быть, — сказал я. — Жду еще полчаса и тогда буду звонить в Скотланд-Ярд.

— Или у него случился сердечный приступ, — предложил свою версию Микки, — когда он поднимался на Полмиарский холм. Миссис Коллинз рассказывала мне, что тридцать лет назад так умер ее дед, когда опоздал на автобус и пошел пешком.

Я отодвинул тарелку и залпом допил виски.

— Ты снова потеешь, милый, — заметила Вита. — Это не в упрек тебе, разумеется, но, может, будет лучше, если ты пойдешь и сменишь рубашку?

Я понял намек и вышел из столовой. Оказавшись наверху, я заглянул в комнату для гостей. Какого черта Магнус не позвонил и не сказал, что он задумал? Почему не написал записку сам вместо того, чтобы просить проводника передать что-то на словах, ведь тот мог все перепутать? Я задернул штору и включил ночник: в комнате сразу сделалось уютней. Чемодан Магнуса лежал на стуле рядом с кроватью. Я попробовал замки: к моему удивлению, они открылись.

В отличие от меня, Магнус весьма аккуратно упаковывал вещи. Сверху, прикрытые оберточной бумагой, лежали небесно-голубая пижама и пестрый домашний халат, и тут же, в целлофановом пакетике, голубые кожаные комнатные туфли. Затем пара костюмов, смена белья… Впрочем, чего ради? Здесь не гостиница со штатом прислуги — пусть сам распаковывает свой чемодан. Единственное, что я, как хозяин дома, могу сделать из уважения к гостю — хотя, кто из нас хозяин, а кто гость, еще вопрос — это положить пижаму на подушку, а на стул повесить халат.

Вынимая из чемодана то и другое, я обнаружил продолговатый светло-желтый конверт, на котором было напечатано следующее:

«Отто Бодруган. Королевский рескрипт о проведении расследования, 10. Окт, 5. Эдуард III (1331)».

Наверное, снова поработал студент. Я сел на край кровати и раскрыл конверт. В нем оказалась копия документа, в котором приводились названия разных земель и поместий, принадлежавших Отто Бодругану на момент его смерти. Среди прочих там было и поместье Бодруган, но он, по-видимому, платил за него ренту Джоанне, «Вдове Генри де Кампо Аркульфи» (вероятно, речь шла о Шампернуне). Следующий абзац гласил: «Его /Бодругана/ сын Генри, двадцати одного года, являвшийся его прямым наследником, скончался спустя три недели после своего отца, так и не вступив во владение вышеуказанным наследством и не ведая о смерти отца. Уильям, сын вышеупомянутого Отто и родной брат Генри, которому на следующий день после праздника св. Эгидия исполнилось двадцать лет, является ныне его прямым наследником».

У меня возникло странное ощущение: вот так спокойно сидеть на кровати и читать то, что тебе уже известно. Монахи, ухаживая в монастыре за юным Генри, проявили себя наилучшим, а может быть, наихудшим образом — смотря как на это взглянуть — и он не выжил. Хорошо хоть он так и не узнал о смерти отца.

Затем шел длинный список владений, которые Генри, останься он жив, унаследовал бы от Отто, и еще одна запись из Судебного архива: «Вестминстер, 10 октября 1331 года. — Приказ судебному исполнителю по эту сторону Трента конфисковать в пользу короля бывшие земли скончавшегося Отто де Бодругана, земледержателя первой руки».

В конце страницы студент пометил «см. на об.» и, перевернув листок, я обнаружил еще полстранички текста, также взятого из Судебного архива и датированного 14 ноября 1331 года в Виндзоре. «Приказ судебному исполнителю по эту сторону Трента конфисковать в пользу короля земли, ранее принадлежавшие скончавшемуся Джону де Карминоу, земледержателю первой руки. Сие же относится и к землям Генри, сына Отто де Бодругана».

Значит, сэр Джон все же подхватил заразу, которой так боялся, и в скором времени умер — избранник Джоанны так и не стал ее следующим мужем…

Я забыл про настоящее, забыл про поездку на станцию, путаницу с поездами — я сидел на кровати в комнате для гостей и думал о том, другом, мире. Интересно, какой совет дал Роджер убитой горем Джоанне Шампернун? Смерть сразу двух Бодруганов, наследником которых был ее несовершеннолетний племянник, давала ей прекрасную возможность захватить полную власть над землями Бодруганов, и, когда эта власть, казалось, была уже у нее в руках, она вдруг узнает, что счастье ей изменило: смотритель Рестормельского и Тримертонского замков тоже отходит в мир иной. Я почти сочувствовал ей. И сэру Джону тоже — напрасно бедолага прикрывал рот платком. Кто займет его место смотрителя замков, лесов и парков в графстве Корнуолл? Только бы не его брат Оливер, этот кровожадный убийца…