— Вне всякого сомнения, — ответил я, — если только твой надзор за нами не будет продолжаться и во время уик-энда.

Она рассмеялась, точнее, ее рот скривился так, как он кривится у жены, норовящей побольнее уязвить мужа.

— Я бы никогда не позволила себе никакого, как ты говоришь, «надзора» за профессором. Состояние его здоровья и его поведение меня не касаются, но ты — другое дело. Так уж случилось, что я твоя жена и люблю тебя.

Она вышла из комнаты и спустилась на первый этаж. Хорошенькое начало, подумал я, намазывая маслом гренок: Вита разобиделась, я сам истекаю потом, а вечером приезжает Магнус.

На подносе с завтраком я обнаружил открытку от Магнуса, которую не сразу заметил, поскольку на ней стояла подставка для гренков. Уж не спрятала ли Вита ее туда умышленно? Магнус сообщал, что выедет из Лондона поездом в 16.30 и прибудет в Сент-Остелл около десяти вечера. Я вздохнул с облегчением. Это означало, что Вита с мальчиками отправятся спать; во всяком случае, если из вежливости они и задержатся, то лишь для того, чтобы поздороваться с вновь прибывшим, после чего мы с Магнусом сможем спокойно поговорить. Приободренный такой перспективой, я встал с постели, принял ванну и оделся с твердой решимостью разрядить атмосферу, принеся повинную Вите и мальчикам.

— Магнус появится только после десяти, — прокричал я, чтобы меня услышали внизу, — так что об ужине можно не беспокоиться. Он поест в поезде. Кто чем хочет заняться?

— Покатаемся на яхте! — закричали мальчики, которые бесцельно слонялись по холлу, подобно всем детям, не умеющим организовать свой собственный досуг.

— Ветра нет! — сказал я, бросив взгляд в лестничное окно.

— Можно взять напрокат катер, — сказала, появляясь из кухни, Вита.

Поскольку я твердо решил доставить им удовольствие, мы запаслись едой и отплыли из Фауи под началом нашего капитана Тома, но только не на паруснике, а на бывшей спасательной лодке, к которой стараниями Тома был приделан добросовестно пыхтевший подвесной мотор, так что лодка делала свои пять узлов и ни сантиметра больше. Выйдя из порта, мы взяли курс на восток и бросили якорь в бухте Лантивит. Там мы перекусили, поплавали, каждый занимался чем хотел, и все были довольны. На обратном пути Тедди и Микки наловили с полдюжины макрелей, что привело их в полный восторг, а для Виты явилось неожиданной добавкой к ее кулинарным планам на вечер. Прогулка бесспорно удалась.

— Обещай, что завтра мы поедем снова! — умоляли оба мальчика, но Вита, бросив взгляд в мою сторону, разъяснила им, что это будет зависеть от профессора. Я увидел, как потухли их лица, и нетрудно было догадаться почему: какая тоска подстраиваться под этого, судя по всему, нудного друга отчима, к которому, как подсказывал им инстинкт, мать не питала особой симпатии!

— Если у нас с Магнусом будут другие планы, вы можете сами поехать с Томом, — сказал я и подумал, что это был бы неплохой выход, поскольку Вита навряд ли отпустит мальчиков одних, пусть даже под присмотром Тома.

В Килмарт мы вернулись около семи вечера, Вита сразу же пошла на кухню разделывать макрель, а я принял ванну и переоделся. Без десяти восемь я спустился в столовую и увидел на столе, возле места, где я обычно сижу, листок бумаги. Почерком миссис Коллинз было написано: «По телефону передали телеграмму, там сказано: профессор Лейн выезжает из Лондона поездом 14.30, а не 16.30 и прибывает в Сент-Остелл в 19.30».

Боже! Уже двадцать минут Магнус томится в ожидании на вокзале Сент-Остелла!..

— Катастрофа! — закричал я, ворвавшись на кухню. — Вот! Смотри! Только сейчас заметил на столе. Магнус поменял билет и выехал раньше. Какого дьявола он не позвонил?! Просто голова идет кругом!

Вита растерянно посмотрела на сковороду с полуготовой макрелью.

— Значит, он приедет к ужину? Боже мой, не могу же я кормить его этим! Должна тебе сказать, это лишний раз доказывает, как мало он с нами считается. Если он…

— Не волнуйся, Магнус будет есть макрель! — прокричал я, уже спускаясь по черной лестнице. — Он же на ней вырос — я так думаю. К тому же, у нас есть сыр и фрукты. Так что не суетись, ладно?

Я бросился к машине; в душе я был согласен с Витой: менять билет, прекрасно зная, что мы могли целый день провести вне дома, значит совсем не считаться с хозяевами. Но в этом весь Магнус: его устраивало выехать раньше — и он выехал. Если я заставлю его ждать слишком долго, то с него станется взять такси и на полной скорости промчаться мимо, равнодушно махнув мне рукой.

До самого вокзала в Сент-Остелле меня преследовали неудачи. Какой-то кретин врезался в дорожное ограждение, образовалась пробка — длиннющий хвост из автомобилей, ожидающих очереди, чтобы проехать. Когда я добрался до вокзала в Сент-Остелле, было уже без четверти девять. Магнуса и след простыл, да я и не осуждал его за это. На платформе никого, похоже, все вокруг уже закрылось. Наконец на другом конце вокзала я отыскал носильщика. Толку от него я не добился, узнал лишь, что поезд прибыл по расписанию — в 19.30.

— Я и не сомневаюсь, — сказал я. — Речь не об этом, а о том, что я должен был встретить одного человека с этого поезда, и его здесь нет.

— Дело ясное, сэр, — усмехнулся он, — видать, ему наскучило вас дожидаться, и он взял такси.

— Тогда он позвонил бы мне или оставил записку в билетной кассе. Вы были здесь, когда пришел поезд?

— Нет, не был, — сказал он. — А касса — как следующий поезд прибудет, так и откроется, ровно без четверти десять.

— Но меня это не устраивает! — заявил я ему раздраженно. Хотя он-то в чем был виноват?

— Погодите-ка! Давайте сделаем вот что, сэр, — сказал он, — я открою кассу и взгляну, нет ли вам записки от вашего друга.

Мы вернулись на вокзал, и он целую вечность — или так мне только показалось — возился с ключом, открывая дверь. Я вошел сразу вслед за ним. Первое, что я заметил, был стоявший у стены чемодан с инициалами М. А. Л.

— Вот он! — сказал я. — Это его чемодан. Но почему он оставил его здесь?

Носильщик подошел к столу и, взяв листок бумаги, прочитал:

— «Чемодан с инициалами М. А. А. доставлен проводником поезда в 19.30. Передать господину по имени Ричард Янг». Вы и есть господин Янг?

— Да-да, — сказал я, — но где профессор Лейн?

Носильщик снова уткнулся в записку:

— «Хозяин чемодана, профессор Лейн, просил проводника передать, что он поменял свои планы и решил сойти с поезда в Паре и дальше идти пешком. Он сказал проводнику, что господин Янг все поймет».

Он протянул мне записку, и я сам еще раз пробежал ее глазами.

— Ничего не понимаю! — сказал я раздосадованно. — Я и не знал, что лондонские поезда сейчас останавливаются в Паре.

— А они там и не останавливаются, — подтвердил носильщик. — Остановка в Бодмин-Роуде, а кому нужно в Пар, выходят и делают пересадку. Вот и ваш друг, наверно, так поступил.