– А на человека, значит, поднимается? – ухмыльнулся Дио.

– Э, дружище! – Хворост занялся огнем, озаряя моих товарищей. – Он – воин, ты – воин. Волей-неволей, но ты, я стали ими! Так что должен это знать… видеть… Когда убиваешь себе подобного – воина, врага, на какое-то мгновение ты встречаешься с ним взглядом. И что я там видел? Страх, ненависть, жажду смерти. Опять же моей смерти… И здесь рука уже бьет сама! А когда примеряешься к животине?! Она же ведь молчит, она ничего не может сказать! Она только смотрит… в глаза смотрит. И что я там вижу? Укор. А еще молчаливый вопрос: “За что?” За что ты – могучий, сильный, бесстрашный – убиваешь меня, слабого и беззащитного?.. За что? – Холодный северный ветер завыл, закружил, поднимая снег, я обвел взглядом своих сотоварищей. – Вам смешно? А я вот… – Слова кончились, я спрыгнул в недорытую могилу и, раздвинув тлеющие угли обеими руками, вонзил в землю свой обломок.

Что заставило меня обернуться? Не знаю, но я обернулся… Широко раскрыв глаза, утирая падающую слезу, как будто в первый раз увидев, на меня смотрела Винетта Вильсхолльская.

Повозка, запряженная всего парой лошадей, тихо тащилась на запад, оставив за собой Вильсхолль и небольшой холмик с наваленной сверху грудой камней.

За кучера нынче сидел Дож. Все остальные, то есть я, Куп, Дио и Винетта, вповалку валялись внутри кибитки, мысленно (а в этом я был полностью уверен!) матеря кентавра на чем свет стоит. Дио развалился на дощатом полу, почти весь его собой и заняв. Так что кто-нибудь из нас волей-неволей, то есть кто ногой, кто рукой, а я так и почти всем телом, прижимались к южному гиганту. Мы зализывали раны. Винетта на пару с Купом заштопали мою заднюю, обрадовав, что хромота мне теперь на всю жизнь. Вот такой королевский подарок на память. На долгую, вечную память… Ну, да ладно. У Купа, как оказалось, не считая здорово отбитой спины, щеку изуродовало двумя косыми шрамами. Я посмеялся, что, наверное, все мои знакомые эльфы будут узнавать друг друга по подобному украшению. Про Дио и говорить нечего – мужику досталось в монастыре, а потом еще сеча в деревне… короче говоря, кентавр отдыхал. Кстати, Винетта делала вид, что совсем ничего не помнит о случившемся с ней в монастыре. Только до того момента, когда взорвался фэл. Может, так оно и было, мы не спорили. Больше всего в этом походе “повезло” Дожу: легкое сотрясение башки, пара незначительных царапин и, как он сам говорил, “дикая усталость во всем моем маленьком теле”.

Первая ночевка прошла тихо, мирно. Молча перекусили, молча легли спать, так же молча отправились в дальнейший путь. Ни второй, ни третий день пути ничем не отличались друг от друга.

Больше всего в последние дни меня пугало то, что практически все мы делали молча, в забытьи, как это делают те, кто что-то переживает или обдумывает, или перебрал пресловутого фэла. А так как на моих глазах эту дрянь никто не употреблял и запаха я не слышал – значит, остается первое. Но вот наступил тот день, точнее, полдень, когда нам поневоле пришлось открыть рты.

– Жрать больше нечего, – проворчал Дырявый Мешок, перетряхнув котомки с припасами.

– Что, совсем?.. – высунул наружу голову Дио.

– Да-ааа! Совсеееем!.. – передразнил его гном. – Скажите на милость, откуда ей, еде-то, быть, а? Хоть кто-нибудь из вас, великих бойцов, позаботился о провианте? Или все так спешили унести свои жо-ооо… ноги! – Дож покосился на девушку. – НОГИ, говорю! Что дыбитесь”, олухи?!

– Нет-нет, ничего, – повернулся от разжигающегося костра эльф. – Так о чем мы забыли?

– Кто? Что? – непонимающе уставился неизвестно с чего покрасневший гном. – А? Ну да!.. И никто из вас не додумался пополнить запасы в деревне. Больше того, кто запрягал лошадей? Где еще две? Мы еле тащимся на этой отощавшей паре, и сколько еще будем так ковылять, неизвестно!

– Ты, циклоп недобитый, хорош реветь! У тебя есть конкретные предложения? – поднялся на ноги, то есть на копыта, Дио.

– Представь себе, есть! – упер в бока руки Дырявый Мешок. – Ты и ты, – он кивнул на эльфа и на меня, – берите, что надо, и в лес!

– Лишние рты прогоняешь, да? Обузой, говоришь, стали! – с напускной обидой заголосил эльф.

Прикрыв глаза, гном что-то пошептал, при этом поочередно загибая пальцы на обеих руках.

– Я говорю, бери оружие и что там еще надо и шагом марш в лес на охоту, – еле сдерживаясь, прошамкал Дож, не открывая глаз. Но стоило ему их открыть, первое, что он увидел, был ухмыляющийся во всю морду эльф.

– Подожди, ты это все ведь не всерьез? Разыграл, да?

– Ну-у-у… – повел головой эльф, задрав глаза к небу, – как тебе сказать…

– Кончай дурака валять, трагик, – вышел вперед кентавр, – давай собирайся, сходи с Луккой, добудь чего-нибудь. , Куп прижмурил глаз:

– Уже и подурачиться нельзя? Вооружившись луками и запасом стрел, мы вышли на охоту.

– А это еще зачем? – указал кентавр на подвешенные к поясам ахаст у меня и длинный меч у Купа. – Боитесь, ножей не хватит зверюшек разделывать?

– Поживем – посмотрим. – Уж я-то знал, на какие сюрпризы способны эти леса, поэтому и посоветовал товарищу прихватить с собой что-нибудь посерьезней ножей.

Когда солнце перевалило далеко за зенит, а в желудках по-настоящему заурчало, наконец попалась засыпанная снегом звериная тропа. По крайней мере, мы надеялись, что это была звериная тропа.

Прикинув, что к чему, мы двинулись по ней на север.

– Как полагаешь, на кого выйдем? – Эльф дышал в кулак, согревая пальцы.

– А тебе на кого бы хотелось?

– На кого угодно, лишь бы это можно было съесть! Конечно, перед этим как следует прожарив.

Я удивленно взглянул на Купа:

– Что, так сильно проголодался?

– Честно говоря, да! Знаешь, как оно бывает: ходишь-бродишь, о еде и не думаешь. Но стоит кому-нибудь заговорить о том, что жратвы не осталось, – и тут же желудок начинает давать о себе знать!

– Это точно, – рассмеялся я, – помню, однажды я с моим братцем Дуди… опля!

Только я начал рассказ, так кстати пришедший на ум, как донесся протяжный вой. Мы замерли, прислушиваясь, с какой стороны он шел. Было тихо, лишь с лапы соседней ели упал снег.

Опять протяжно над верхушками деревьев прозвучала тоскливая песня. Долгая, унылая, переходящая в хриплый, натужный… лай?

– У меня такое чувство, друг тролль, что это где-то рядом, – прошептал эльф, шаря глазами вокруг и проверяя, легко ли ходит меч в ножнах, – случается, на морозе лезвие крепко пристает к ножнам. – Ты это имел в виду, когда настоял взять с собой оружие?

– Что-то вроде.

Я накинул стрелу на тетиву, отворачиваясь от товарища: если я прав в своей догадке, то драться нам сейчас придется спина к спине.

– Ты чего, Лукка? – В свою очередь снаряжая лук, эльф попытался обернуться на меня, но сразу же получил пинок в бок: не вертись.