— Это уже не шифр, сэр, — сказала Полли.

— Рядовой, передавай, — хрипло произнес Блуз. — Долгий… долгий…

Сообщение улетело.

Они стояли на холме. Тем временем выпала роса, звезды над головами померкли, и никто уже не пытался читать по мерцающим огонькам.

Щелканье затихло.

— А теперь уходим как можно скорее, — сказал Блуз и кашлянул. — Если не ошибаюсь, в таких случаях говорят «Давайте уносить ноги».

— Примерно так, сэр, — ответила Полли. — Именно так.

Это была старая, очень старая борогравская песня, с таким количеством «з» и «ж», которое не под силу жителям долин. Она называлась «Плогвиеже!», что значило «Солнце встало, пора воевать!» Лишь народ с особой историей способен выразить все это одним словом.

Сэм Ваймс вздохнул. Маленькие государства сражались из-за реки, из-за дурацких договоров, из-за королевских распрей, но по большей части просто потому, что так было всегда. Строго говоря, они воевали, потому что взошло солнце.

Война завязалась в узел.

По течению реки долина сужалась, превращаясь в ущелье, а через четверть мили Кнек вырывался из теснины водопадом. Всякий, кто попытался бы пробраться среди утесов и скал, оказался в путанице ущелий, горных хребтов, похожих на лезвие ножа, неизбежных снегов и столь же неизбежной смерти. Всякий, кто теперь попытался бы перейти Кнек и попасть на злобенскую территорию, был бы убит на берегу. Единственным способом выбраться из долины было пройти вдоль Кнека — то есть оказаться в пределах досягаемости со стен крепости. Ничего страшного, если бы крепость находилась в руках борогравцев. Но ее захватили злобенцы, и борогравская армия рисковала попасть под обстрел собственных орудий.

…И каких орудий! Ваймс видел катапульты, способные швырнуть каменное ядро на три мили; упав, оно разлеталось на острые, как иглы, осколки. Видел он и машину, которая посылала в воздух шестифутовые стальные диски. Они отскакивали от земли чертовски непредсказуемо, что вселяло еще больший ужас. Ваймсу сказали, что диск с заостренными краями способен пролететь несколько сотен метров, и неважно, сколько людей или лошадей ему попадется по пути. И это лишь новейшие изобретения. Кроме них, в крепости имелось множество повседневного оружия — если так можно назвать гигантские арбалеты, катапульты и баллисты, стрелявшие эфебским огнем, который горел, прилипая к телу.

Отсюда, с высокой башни, Ваймс видел костры окопавшейся армии на равнине. Борогравцы не отступали, а союзники (если можно так назвать эту вздорную компанию) не смели двинуться на равнину и далее, в сердце страны, оставив вражескую армию у себя за спиной. У них не хватало людей, чтобы одновременно удерживать крепость и окружить противника.

Через две-три недели пойдет снег. Горные проходы будут перекрыты, в долину не проскользнет и мышь. Каждый день тысячам людей и лошадей нужна еда. Разумеется, солдаты могут съесть лошадей, тем самым убив двух зайцев. А потом начнется старый добрый круговорот конечностей в природе. По словам одного дружелюбного злобенца, здесь это было традицией, если война затягивалась на зиму. Поскольку злобенца звали капитан «Прыгпрыг» Шплатцер, Ваймс ему поверил.

А потом пойдут дожди. Когда снег растает, проклятая река превратится в бурный поток. Но до тех пор союзники окончательно переругаются и разойдутся по домам. Борогравцам всего только и нужно, что оставаться на месте.

Ваймс вполголоса выругался. Князь Генрих унаследовал трон в стране, которая производит на экспорт разве что раскрашенные вручную деревянные башмаки. При этом он поклялся, что через десять лет его столица Ригор станет «горным Анк-Морпорком». Почему-то князь решил, что Анк-Морпорк будет этому рад.

Князь сказал, что намерен научиться жить по-анк-морпоркски. Знакомые невинные амбиции, которые способны привести честолюбивого правителя… ну да, к осознанию анк-морпоркского образа жизни. В местных краях Генрих славился своей хитростью, но Анк-Морпорк отказался от хитрости тысячу лет назад, спешно миновал этап «пронырливости», оставил позади «коварство» и наконец замкнул круг, прибыв на станцию «Прямота».

Ваймс просмотрел бумаги на столе и поднял голову, услышав резкий, пронзительный крик. Канюк, описав длинную дугу, скользнул в открытое окно и приземлился на самодельный насест в дальнем конце комнаты. Ваймс поспешно подошел. Маленькая фигурка, сидевшая на спине птицы, сняла защитные очки.

— Как дела, Сварли? — спросил Ваймс.

— Они начинают подозревать, мистер Ваймс. Сержант Ангва говорит, что теперь, когда они так близко, следить рискованно.

— Тогда вели ей возвращаться.

— Ладно, сэр. Но им по-прежнему нужен кофе.

— Черт! Они его нигде не нашли?

— Нет, сэр, и у вампира начинаются проблемы.

— Если они уже сейчас что-то подозревают, будет еще хуже, если подкинуть им фляжку!

— Сержант Ангва говорит, что в данном случае им скорее всего будет все равно. Она не объяснила почему… — Лепрекон выжидающе взглянул на Ваймса. Канюк тоже. — Они проделали долгий путь, сэр. Неплохо для кучки девчонок. Ну… в основном девчонок.

Ваймс рассеянно потянулся погладить птицу.

— Не трожьте, сэр, она вам палец откусит! — крикнул Сварли.

В дверь постучали, и вошел Редж с миской сырого мяса.

— Я увидел Сварли в небе и поскорее пошел на кухню, сэр.

— Молодец, Редж. На кухне не спрашивают, зачем тебе нужно сырое мясо?

— Спрашивают, сэр. Я сказал, что вы его едите.

Ваймс помедлил, прежде чем ответить. В конце концов, Редж не желал зла.

— Вряд ли это повредит моей репутации, — наконец сказал он. — Кстати, как там дела в склепе?

— Я бы не назвал их настоящими зомби, сэр, — сказал Редж, отделяя кусок мяса и болтая им перед клювом Мораг. — Скорее ходячие мертвецы.

— Э?..

— Они ни о чем не думают, — продолжал зомби, беря очередной кусок сырой крольчатины. — Отказываются от возможностей, которые предоставляет жизнь после смерти, сэр. Они просто… бродячие воспоминания. Вот из-за таких, мистер Ваймс, у зомби плохая слава. Меня это бесит!

Мораг попыталась выхватить кусок окровавленного кроличьего меха у Реджа, который, на минуту забывшись, задумчиво им покачивал.

— Э… Редж, — сказал Ваймс.

— Неужели так трудно, сэр, двигаться в ногу со временем? Взять хоть меня, к примеру. Однажды я проснулся мертвым. Разве я…

— Редж! — предупредил Ваймс, заметив, что Мораг прицеливается.

— …на этом успокоился? Нет! И я не…

— Редж, осторожнее! Она только что отхватила тебе два пальца!

— Что? А.

Редж поднял изувеченную руку и уставился на нее.

— Ну надо же, — он посмотрел на пол, но надежда быстро улетучилась. — Черт возьми. Можно сделать так, чтобы ее стошнило?