С противоположной от входа стороны в озеро впадала вытекающая из узкой ниши речушка. Поскольку уровень водоема оставался постоянным, где-то происходил отток. И отток был не на глубине, а в берегах на том уровне, до которого доходила вода. Это стало понятно, когда от речушки с помощью труб из местного бамбука стали брать воду для бытовых нужд, а иногда и для полива расположенных на наружных террасах огородов. При этом, сколько бы воды не забирали, уровень в озере не понижался.

К озеру амфитеатром спускались три широкие каменные террасы. На самой верхней люди построили жилища с окнами и дверьми в сторону водоема – навстречу притоку теплого воздуха. Тут же в естественных нишах были устроены загоны для коз и домашней птицы. Среднюю террасу использовали в хозяйственных и бытовых целях. Здесь готовили, ели, стирали и занимались прочими житейскими делами. В озере стирать белье строго запрещалось, так же как и сливать в него грязную воду. Третья, самая нижняя терраса предназначалась для проведения досуга. Здесь жители пещеры отдыхали и купались, дети играли, а актив общины периодически устраивал общие собрания. Славка тоже любила посидеть вечером на каменном берегу, свесив ноги в теплую воду и любуясь кристаллами, озаряющими пещеру ровным волшебным свечением.

Мусорить в пещере строго запрещалось. Все отходы либо сжигались, либо выносились в специальные компостные ямы, расположенные за огородами.

На ночь вход в каменный зал перекрывался воротами из крепких бревен. Несмотря на то, что в последнее время крупное зверье обходило стороной жилище людей, да и дружественные мраморные коты, иногда подкармливаемые общинниками, надежно охраняли окрестности от непрошенных гостей, тем не менее, кто-нибудь из охотников постоянно нес ночную вахту. А у ворот постоянно горел костер и лежали обмотанные пропитанной горючей смолой паклей стрелы и дротики. Однажды с огненными стрелами познакомились птицы рух, решившие, что люди являются такой же легкой добычей, как и силайские лемуры. Парочка крылатых гигантов спикировала в пещеру через верхнее отверстие, и не будь охотник наготове, без жертв вряд ли обошлось бы. Но получив по паре горящих стрел, воздушные налетчики сделали несколько панических кругов под сводами пещеры и, теряя перья и истерично каркая, поспешно удалились тем же путем, что и проникли внутрь. С тех пор они лишь недовольно косились на людей, паря высоко в небе, но нападать, по крайней мере, вблизи пещеры, не решались.

Основное население, а община выросла почти до двухсот человек, в дневное время прибывало вне пещеры. Мужчины охотились, заготавливали дрова, варили соль и занимались прочей мужской работой. Женщины огородничали, подростки пасли скот, а малышня под присмотром солеваров или кого-нибудь еще из взрослых занималась собирательством на берегу, пополняя рацион общины крабами и устрицами, и попутно резвясь в теплой прибрежной водичке.

Ниже по склону, у небольшого водопада, живописно окаймленного вьющимися по скале лианами лимонника, была срублена баня и находилась прачечная, воду для которой подогревали в больших глиняных чанах.

Размышляя о жизни в общине, Славка добралась до карниза, осторожно глянула за край, где вниз уходит почти отвесная стена, после чего отодвинулась и уселась в тени скалы, в задумчивости теребя кончик банданы, из-под которой выглядывали короткие волосы.

Вообще-то светло-каштановые с золотистым отливом волосы девочки всегда были густыми и пышными. Не редко мама, пытаясь заплести их в косички, называла дочку непослушным одуванчиком. Но после того, как Мария Сергеевна вернулась к работе на МОНИК, ежедневно бороться с этим художественным безобразием – так называл естественное состояние Славкиных волос Владимир – стало некому, и девочка сама решила расстаться с ними. Тем вечером, увидев мальчишескую прическу у дочки, мама с виноватой улыбкой лишь молча обняла Славку.

Облачение, сидящей на каменном карнизе нарушительницы общинных канонов, соответствовало мальчишескому образу. Свободная рубашка из плотной ткани, которую привозят по реке люди из далекой общины, заправлена в мешковатые штаны. Поверх рубахи мамина кожаная безрукавка. На ногах сапожки из прочной крысиной кожи с толстой, в несколько слоев, подошвой. На голове поверх банданы повернутая козырьком назад синяя форменная бейсболка, подаренная девочке одним из техников, работающих в подводном комплексе. Через плечо перекинута сумка для трав, сбором которых Славка и мотивировала свои одиночные отлучки.

До возвращения на работу в МОНИК Мария Сергеевна часто брала дочь с собой в походы по склонам гор для сбора целебных трав, передавая ей свои знания. И теперь Славка считалась самой опытной травницей в общине после мамы. К сожалению, у девочки не было близких подруг из-за отсутствия сверстниц. Так случилось, что все девочки в общине были либо значительно младше ее, либо намного старше. А мальчишки-ровесники, естественно, тянулись к мужским профессиям, и составлять ей компанию в собирании трав желания не испытывали. Да она и не тяготилась одиночеством, предаваясь мечтам и фантазиям, то опускаясь в океанские глубины к загадочному подводному комплексу, который, по рассказам мамы, во много раз больше их пещеры, то улетая в другие миры Галактики, где когда-то побывали ее родители. А благодаря статусу травницы и постоянной занятости родителей, Славка могла бродить в одиночестве по склонам сколь угодно долго. Здесь главное не нарываться и возвращаться вовремя к закрытию пещерных ворот, или на вечернюю поверку, как выражается Матвеич.

Прозванный с легкой руки Владимира главным магом-эксперементатором, Матвеич никогда не отказывал во внимании от природы любознательной девочке. Его пещера-лаборатория была вторым местом, где охотно пропадала Славка, если не лазала по горам или не выполняла другие общинные поручения. Тут глубоко под землей хранилось все уцелевшее оборудование, оставшееся от некогда существовавшего в пещерах центра подготовки спелеологов. Здесь же старый ученый ставил свои опыты, химичил, нагревая и смешивая растворы в колбах, паяя и ремонтируя различные приборы. Благодаря ему у общины имелось хоть и слабенькое, но электрическое освещение, используемое в основном в школьном классе и в медицинском отсеке. Приводом для электрического генератора служил подземный ручей, протекающий в одной из ближайших пещер. Для особых случаев, например, при экстренных хирургических операциях, был предусмотрен резервный генератор с ножным педальным приводом. Но основная проблема была не в источниках электричества, а в приборах освещения. У световых панелей хоть и был достаточно большой срок эксплуатации, но когда он закончится, взять новые будет негде.

Так же достижениями Матюшина стали ткацкий станок, бумага и карандаши. Карандаши изготавливались из обнаруженного геологами графита, а бумага хоть и уступала той, которую порой удавалось получить с подводного комплекса, но все же была вполне приемлемого качества. Теперь школьники имели свои личные тетради и возможность сдавать зачеты на бумажных листах, а не расписывать мелом гладкую каменную стену в классе. В ближайшем будущем Матвеич грозился доделать печатный станок и наладить выпуск учебников, технической, медицинской и прочей литературы, хранившейся в электронных мозгах уцелевших планшетов, имеющих, к сожалению, ограниченный ресурс работоспособности.