Он поспешно лепил про себя оправдательные мысли, они текли как прохладная ключевая вода на обожженное место. Боль притуплялась, замолкала, но, стоило только ослабить поток, боль появлялась вновь. “Я никуда не исчезла, — говорила она. — Ты можешь хоть залиться дешевыми оправданиями, я все равно останусь. Так или иначе, ' этот поступок совершил ты. И отвечать тебе”. На лестнице раздались нарочито громкие шаги. Игнат вздрогнул, сам не помнил, как оказался на ногах. “Оксана! Что я ей скажу? Как посмотрю в глаза после такого?”.

Так и не дождавшись его, Оксана сама открыла дверь. Она ворвалась в комнату веселая и пышущая задором. Поездка явно удалась. Не так часто она возвращалась от родителей в таком хорошем расположении духа. — Привет! Чего такой смурной?! А где Жабик?! Опять по городу шляется? — Слова сыпались из нее скороговоркой. — Я так славно съездила. Тетя Полина выздоровела, маме наконец дали награду за выслугу лет, у них все хорошо! 1 Жалели, что ты не приехал!

Она щебетала что-то, а Игнат с каждым словом становился мрачней.

— А я Жабику подарок привезла! — раздался гордый голос Оксаны.

Игнат вздрогнул, словно нож вонзили в сердце. Вонзили, да еще и повернули жестоко. Оксана как ни в чем не бывало продолжала:

— Погляди, какая лялька!

Она держала в руках яркую, модную ветровку.

— Смотри. Тут и капюшончик есть. А то Жабик постоянно таскает эту грязную отвратительную шапку. И чего стесняется своей лысой головки? По мне, так даже симпатично и импозантно. Но ничего. Будет надевать капюшон. Где же он? Не терпится поглядеть на него в этой курточке. Он так потешно благодарит всегда...

Игнат сидел оглушено, а в голове стучала одна мысль: “Я должен ей рассказать, я должен ей рассказать”. Легко сказать. Как начать?

Оксана наконец обратила внимание на его молчаливость. Радость медленно сползла с ее лица, она прижала курточку к груди. Глаза посерьезнели.

— Почему ты такой... — проговорила она. — Что-то случилось?

— Да... — просипел Игнат. Голос не слушался его, слова лезли со скрипом, царапали горло. Игнат разозлился: “Что за трусость — нагадил, а рассказать боишься?!” Он повторил громче: — Да!

— Что?.. — Оксана села. Глаза огромные, испуганные. Этот переход от веселья к испугу ножом полоснул по сердцу Игната.

— Жабик... Его... — начал он.

Слова давались ему с величайшим трудом. Они изо всех сил цеплялись за глотку, не желали лезть наружу. “Ведь когда я скажу их, Оксана уже не будет меня любить! Может быть, это последние слова, которые я говорю Оксане — любимой девушке. Может, все остальные слова я буду говорить Оксане — ненавидящей меня до глубины души”.

— Что?! Говори же скорее! — почти закричала она.

— Его больше нет!.. Я предал его! Я... — залепетал он. Мысли никак не хотели складываться в связную речь.

В глазах Оксаны появилась боль, она эхом отдалась в груди Игната.

— Стоп! — выставила перед собой открытые ладони Оксана. — Я знаю! Нам просто нужно успокоиться! Сосредоточиться!

Она вдохнула, потом выдохнула, словно собираясь с мыслями. Потом поглядела на Игната:

— А теперь успокойся ты. Соберись. И расскажи мне все, что произошло.

— Да!.. — проговорил Игнат. — Все, что произошло. Но сначала ты должна знать одну вещь. Я скрыл ее от тебя.

Тогда... помнишь, меня не было ночью. Это была не работа... Вернее, работа... Но не совсем. Я сказал не все! Я вступил в секту “Рост”!

— Боже мой! Ну и что! Черт с ней, с сектой! Что с Жабиком? Что произошло с Жабиком?!

И Игнат начал говорить. Слова лились из него словно вода в пробитое днище корабля. Игнат ощущал, что, подобно этому кораблю, с каждым словом все больше погружается в пучину неизвестности и одиночества. Оксана ни за что не простит его после такого! Предатель! Ведь отныне он предатель!

Но слова приносили странное успокоение. С каждым словом Игнат чувствовал все большее облегчение и освобождение. И боль. Но это была сладкая боль. Сейчас он исповедовался. Он рассказывал все без утайки. Он не просто говорил, он формулировал свои чувства, свои поступки в слова, отчего они делались яснее для него самого. Он не пытался оправдать себя. Он просто рассказывал о своем поступке.

Оксана сидела и слушала его. Ее руки теребили ворот курточки, лицо то бледнело, то вспыхивало гневным румянцем. Но она не произнесла ни слова. Она почувствовала его потребность выговориться. И она дала ему такую возможность, она слушала его. Когда Игнат рассказал о том, как вонзил иглу в шею Жабика, она вздрогнула, словно это в нее вошла острая сталь. И все. Ее лицо окаменело, и Игнат больше ничего не мог прочитать на нем.

Он закончил и умолк. Тишина наполнила комнату. Оксана медленно встала, подошла к окну. Руки по-прежнему держали подарок Жабику. Оксана остановилась у окна, ее зеленые глаза посмотрели наверх, на небо. Ее губы прошептали:

— Его там нет! Я бы почувствовала, если бы он умер!

— Я видел своими глазами... — сказал Игнат и осекся. “Ты сделал это своими руками!” — проговорил голос в его голове.

— Я почувствовала его боль! — сказала Оксана. — Но я подумала, что мне показалось! Я откинула эту мысль, я убедила себя, что все в порядке. Но я почувствовала! Теперь я точно это знаю!..

Игнат хотел что-то сказать, но она повернулась к нему. Ее губы дрожали, в глазах горел странный огонь. Игнат опустил глаза и промолчал. Промолчала и она.

Они весь вечер были в одной комнате, но не сказали друг другу ни слова. Оксана сидела у окна молча и держала в руках яркую курточку. Она гладила ее и словно прислушивалась к чему-то. Игнат потерянно сидел на кровати и терзался муками совести.

Словно весь мир смотрел на него и кричал молчаливо: “Смотрите! Вот он, предатель!” Молча легли с Оксаной в одну постель, но Игнату казалось, что она изо всех сил пытается лечь подальше, только бы не коснуться его, предателя. Совесть разом раскрасила весь мир темными красками: что бы ни произошло, что бы ни случилось, все Игнат трактовал против себя. Весь мир знал о его предательстве и кричал об этом. Презрительно улюлюкал...

Оксана лежала к нему спиной. Игнат старался не касаться ее. “Я теперь грязный, я запачкан предательством друга. И мне теперь не отмыться! Я недостоин Оксаны! Я недостоин, чтобы меня любила такая славная девушка!”

Оксана всхлипнула и вздохнула порывисто. Сердце Игната облилось кровью. Захотелось обнять ее, коснуться волос, светлой волной лежащих на подушке. Хотелось прошептать успокаивающие, ласковые слова. Он протянул было руку, но отдернул, словно обжегся. “Какое право ты имеешь ее успокаивать?! Ведь она страдает из-за тебя! Все это из-за тебя! Ты предатель!..”

— Странное дело, — проговорила вдруг Оксана. Она лежала к нему спиной и говорила: — Всегда думала, что полюблю хорошего, честного и справедливого человека. В тебе нашла все это. Я была счастлива. А теперь... — Она еле слышно всхлипнула. Перевела дыхание. — Странное дело. Я все равно тебя люблю...