Глина и щебень тоже пригодились. Тот берег, что к устью речки выходил, и без нашего вмешательства достаточно высокий. Там просто окоп выкопали и бетоном его облагородили. А вот в южной бухте, там, где широченный песчаный пляж, берег низкий. Для бытовых нужд это даже удобно, а вот в оборонительном смысле – натуральная засада. Одной пушкой не обойтись. Пришлось там чуть ли не отдельный бастион строить, да еще и с западной стороны бухты дополнительный ДОТ. Иначе, как опасался мичман, грамотный командир лодки с десантом мог вдоль берега провести и вне досягаемости орудий бастиона на берег высадиться.

Это вряд ли, конечно. По нашей, так сказать, военной доктрине супостата еще на подходе положено было уконтрапупить. Но ведь всяко могло выйти. Планы планами, а реальность реальностью. Или, как сказал Поц, на каждую хитрую гайку по-любасу найдется болт с резьбой.

Леха при горячей поддержке еще двух морпеховских прапоров как-то сумел вычислить предельную нагрузку нашей первой линии обороны. Типа от одного до пяти вражеских кораблей мы еще будем способны эффективно отвадить, а вот если больше, то вопрос. Возможна сухопутная баталия. Ну или если десант сгрузят где-нибудь в сторонке, и к нам ворог припрется уже по суше. Тогда вся надежда на крепкие стены и пулеметы цитадели.

Прямо скажу – хреновый вариант. У нас на берегу постепенно поселок стал образовываться. Пока небольшой совсем. Торговая фактория, таверна и несколько десятков строительных бытовок. Но ведь лиха беда начало. Эти-то совершенно для нас для всех неожиданно появились. И я не о городке гастарбайтеров говорю.

Фактория возникла первой и вообще как по волшебству. Я спеца по дереву искал. Лесопилку мы приволокли, из не совсем добровольных переселенцев бригаду на лесоповал организовали, а вот перерабатывать бревна в доски так и не начали. Не так это просто оказалось, как нам с Майером вначале представлялось.

И тут один из прикормленных участковых мусорков поделился, что, дескать, есть интересный человечек один. Спец по лесоматериалу. И организатор от Бога. Деньги сами к нему липнут, вокруг все кипит и изменяется. Но стоит мужичку запить – все. Амба и тушите свет. Последнюю рубаху с себя снимает. Пока все не пробухает, не останавливается. А тут уже чуть ли не полгода запой у него. Жена его дочь забрала и из города к родне сбежала, квартиру вот-вот за неуплату коммунальщики отсудят и этакий-то талантище будет бомжевать.

Как не помочь такому горю? Посетили мы с братом этого деятеля по имени Саня, а по фамилии Демьянов. Поговорили. Предложили новую жизнь, возможности и деньги. Только без водки. Тот как раз с похмелья маялся и за чекушку на все согласный был. А мы чего? Притащили ему спиртное да и обменяли на подпись под контрактом. И на следующие же сутки Саня уже проснулся под пронзительно-голубым небом тропических островов.

Денек поудивлялся наш спец по доскам, а на второй взялся за работу. Да так, что я тому участковому премию завез. Не обманул, ментовская морда. Демьянов оказался прямо-таки кудесником каким-то. За неделю он нам лесопилку запустил и настроил, двух узбечат на ней работать научил и тут же начал горбыль, который от деловой древесины при распиловке остается, вановским рыбакам на рыбу менять. Те лодки в море выгнали сразу, как шторма утихли, а вот хижины как следует выстроить не успели. Им и горбыль за греческий мрамор пошел.

Думаете, на этом все? Хрен-то с два! Свежую рыбу Саня на пару с одним из «пленных» купцов начали коптить! Прямо в склоне холма яму выкопали и поперли оттуда такие запахи, что к вечеру у них еще неготовую партию начисто раскупили. Понятия не имею, каким образом эти двое договориться сумели – Демьян ни в зуб ногой на туземном, а Дерана за местную зиму только материться научили. На самом деле. Но главное – результат у них на зависть всем вышел.

Так вот. В феврале эта сладкая парочка, Демьянов и Деран, пришла ко мне. С двумя вопросами, как Саня выразился, бляха от ремня. Ну, с первым мы быстро разобрались. Просил он контракт свой выкупить. Типа лесопилку он работать запустил и толкаться там рядом без дела ему скучно. А вот если мы позволим ему по торговой части, в некотором роде независимо от нас, рядом покрутиться, вот тогда от него нам будет респект и уважуха. Хитро так, заковыристо подошел. Коварно, я бы даже сказал. Типа нужны новорожденному княжеству свои купцы и прочие торговцы или у нас будет военный коммунизм?

На хрен, на хрен! Какой еще коммунизм?! Мы монархию натуральнейшую строили и потенциально намерены были поддерживать инициативных переселенцев. А тут один такой сам пришел. Так что и контракт выкупить ему было разрешено, и факторию – по сути торгово-промышленный дом – организовать. И тогда этот змей второй вопрос задал. Над которым мы целых два вечера голову всей толпой ломали и решение по которому долгим эхом нам еще много лет отзывалось.

Так вот, спросил Демьян, сколько и в какой валюте он нам за контракт должен. Невинный и совершенно естественный в общем-то вопрос. А вот что на него ответить, я в тот момент понятия не имел.

Глупо было в будущее наши бумажные деньги тащить. Мало того что их потенциальное обеспечение – то есть все достояние Российской Федерации – уже много сотен лет как сгнило, заржавело или утонуло. Так и не поверили бы туземцы, что эти разноцветные бумажки какой-то покупательской способностью могут обладать. У них там твердая валюта в цене была. Золото, серебро, медь. Железо на худой случай. Меха еще ценились и оружие.

Но и отчеканенные неведомыми странами, разные по весу и по качеству металла, монеты использовать тоже не вариант. Егор рассказывал, что в Средние века были даже специально обученные люди – менялы, которые взвешивали каждую монетку и высчитывали ее стоимость. Бред какой-то. У нас должно было быть все четко и понятно. Так, чтоб и наемные работники, те, кто, отработав на островах свое, должен был вернуться в солнечный Ташкент, и местные жители четко себе представляли, сколько чего и за что.

Первым делом мы разрисовали на листе бумаги действовавшую в том мире систему. Объясняли нам ее на словах, но им-то этот лабиринт зависимостей с детства привычен. Нам вот куда привычнее десятки и сотни, чем какие-то гра и киги. Короче, Егорка быстро в таблицы все прописал, вывел зависимости и выдал результат. Оказалось, что одной примерно трехграммовой золотой монете, именовавшейся на туземном наречии «тигра», соответствовала куча серебряных общим весом около полукилограмма. Или около трехсот грамм восьмиугольных, забавных таких, похожих на игральные фишки из казино, монет Железных Людей. Средний брат объяснял это более высоким качеством серебра, и больше ничем. В тех кругляках, что привозили купцы из княжеств, драгоценного металла было едва ли половина от веса. Что в золотых, что в серебряных. Только медь попадалась вполне сносного качества. Но она в этом мире ценилась совсем низко. Кига за одну золотую. Это, если верить Егору – практически точно, – два килограмма. Ну совсем чуть-чуть меньше.

Вторым вечером, хорошенько пораскинув мозгами, пришли к такой схеме: основой нашей валютной системы будет-таки монета серебряная, а не золотая. Хотя бы уже потому, что желтый металл нам и в нашем мире пригодится. Тем более если начнется какой-нибудь прикол в стиле Армагеддона. Уж нам ли не знать, что чем хуже идут дела, тем дороже презренный металл.