— Так были ссоры между вашим сыном и мальчиком Саммерсом?

Роупер покачал головой:

— Джимми рос хорошим мальчиком, никогда не доставлял нам неприятностей. Ну, естественно, вместе с другими проказничал, как все мальчишки. Однажды была ярмарка в Бэттле. Отец Томми подарил ему на день рождения пони, и Томми собирался на ярмарке его показать. Для смеха Джимми и другие мальчишки раскрасили копыта пони красным в ночь перед ярмаркой. Они думали, что краску можно смыть, но она не смывалась, и они пожалели о своей проделке. Им хотелось посмеяться, посмотреть, с каким лицом Томми выйдет из сарая, увидев красные копыта.

— А что сказал отец Томми по поводу выходки?

— Он расстроился, конечно, но я ему сказал, что мальчишки просто озорничали и не знали, что краска так пристанет. Даже когда сверху замазали черным, это не помогло. В ярком солнечном свете красная краска сразу проявилась. Я послал Джимми извиниться перед Томми, и все этим кончилось.

Может, и кончилось, для отца Томми хватило извинения, а для самого Томми?

Роупер вдруг сказал, как будто ответив на невысказанный вопрос инспектора:

— Томми вечно высмеивали, и случай с пони был не единственным. Но по-моему, каждый должен уметь находить общий язык с товарищами. Было такое впечатление, что Томми нравилось ходить в обиженных.

Интересно, что запел бы Роупер, если бы его сын оказался на месте Томми.

— А был там Джефферс, в той компании, когда красили копыта пони?

— Наверное. Это было так давно, а моя память уже слабеет. Я хорошо помню, что послал Джимми извиниться. Надо отдать ему должное, он после это усвоил урок и больше не попадал в такие неприятные ситуации.

— А Энтони Пирс? Принимал участие в этих проделках?

— Джимми говорил, что Энтони они не нравились, он сам не дразнил Томми, но никому никогда на товарищей не жаловался. Когда мисс Тейт спросила его, что происходит и куда пропадают вещи и книги Томми, он сделал вид, что ничего не знает. И мисс Тейт ему поверила. Он был хорошим малым и никогда на своих не стучал.

Это и было тем грехом Энтони, который ему не простили. Он стоял в стороне и наблюдал за мучениями несчастного Томми, но не сделал ни разу попытки защитить его или рассказать мисс Тейт о том, что происходит на самом деле. Многие в детстве подвергаются подобным преследованиям, страдают в одиночестве и боятся попросить взрослых о помощи, а пытка продолжается. Ратлидж начал понимать, почему Тирел Пирс отослал своих сыновей в платную школу в Суррей. Все эти дети фермеров, работников его пивоварни были плохой компанией для его детей. Сын аристократов Фаррелл-Смит подходил больше.

Ратлидж видел, что старик устал, и поблагодарил его.

Старик потряс руку инспектора высохшей, слабой рукой.

— Он все равно мертв. Воспоминания не помогли.

— Я сожалею.

Когда Ратлидж ехал обратно в Истфилд, Хэмиш сказал: «Это было давно. И что толку теперь искать справедливости, слишком поздно начинать крестовый поход».

— Я и не собираюсь. Просто должен понять, не он ли стоит за этими убийствами. Но если он сводил старые счеты, зачем было засовывать медальоны им в рот?

Сбить со следа? И если так, ему почти это удалось.

Ратлидж снова поехал в Гастингс, в отель «Белый лебедь». Клерк за стойкой был другой, не тот, с которым он говорил накануне. Ратлидж спросил у него про мистера Пирса и получил ответ, что мистера и миссис Пирс сейчас нет в отеле. Он прождал в холле час, но они не вернулись. Тогда он снова подошел к клерку:

— Скажите, пожалуйста, как долго собираются пробыть здесь мистер и миссис Пирс?

Клерк заглянул в журнал регистрации:

— По крайней мере до конца недели. Не хотите оставить для них сообщение?

— Нет, я хочу сделать им сюрприз.

Клерк улыбнулся:

— Они сегодня вечером будут ужинать в отеле.

Поблагодарив клерка, Ратлидж ушел.

Он поехал в полицейский участок узнать о состоянии Майклсона.

Из последнего донесения следовало, что инспектор жив, но жизнь его все еще под угрозой. В прошлую ночь он на краткий миг пришел в сознание, но не понял, где он и что с ним случилось.

Хэмиш тут же заметил, что для Ратлиджа это плохая новость.

Норман оказался на месте и принял его с плохо скрываемым недовольством.

— Если вы пришли по поводу Карла Хопкинса… — начал он, но Ратлидж прервал его.

— Мне нужна ваша помощь, — сказал он, — хочу занять у вас констебля Петти. Сейчас надо патрулировать улицы Истфилда по ночам, но нам с Уокером вдвоем не справиться. Если хотите, чтобы Петти для вас шпионил, он мог бы заодно мне помочь. Я устрою его в гостинице.

Норман колебался, ему явно не хотелось идти навстречу. Потом сказал неохотно:

— У него кузен в Истфилде. Работает на пивоварне. Петти может остановиться у него. Я не хочу быть вам обязанным.

Так вот каким образом инспектор Норман был в курсе всего, что происходило в Истфилде.

— Спасибо за откровенность. Я жду его сегодня к вечеру.

— Но это не остановит вашего убийцу. Напрасно вы думаете, что это поможет, — даже если вас будет трое, вы не сможете быть одновременно везде. Убийце не надо слишком много времени, чтобы задушить гарротой и убежать.

— И все же это лучше, чем ничего, — ответил Ратлидж. — Сегодня ночью во дворе церкви Святой Марии кто-то прятался. Я сам его преследовал, но потерял след, а немного погодя услышал, как отъехала машина с выключенными фарами.

Норман оживился:

— Это правда? Куда он поехал? В каком направлении, вы видели?

— В сторону Гастингса. В доме викария горел свет, но там никого не оказалось. Мы стали искать мистера Оттли, поехали к ферме Роупера, а когда вернулись, встретили его около ворот церкви. Мы боялись, что он стал очередной жертвой.

— Оттли хороший человек, — сказал Норман, — но иногда так ретиво исполняет свой пастырский долг, что не руководствуется здравым смыслом. Он, например, ухаживал за больными во время эпидемии испанки, рискуя заразиться. А перед этим был случай здесь, в старом городе, корабль оказался в беде у Старой скалы. Мистер Оттли пошел к спасательной станции и предложил свои услуги в качестве спасателя. С юности он держал там свой парусник. И ведь он с ними отправился.

— Короче, ночью он снова подвергался риску. Карл Хопкинс сидит, но я не уверен, что все эти убийства имеют отношение к войне. А вдруг это связано с событиями, которые произошли гораздо раньше.

— Послушайте, у вас проблемы, свойственные всем образованным полицейским, — усмехнулся инспектор Норман, — вас сбивают с толку ваши же безумные идеи.