Раскрыв контейнер, лейтенант первым делом вытащил автоматическую аптечку, сорвал предохранительную пленку с сенсорной пластины и приложил к тыльной стороне ладони. Положено, конечно, к предплечью или плечу, там площадь соприкосновения с кожей куда больше, однако для этого пришлось бы частично снять высотный костюм, на что просто не было сил. Спустя десять секунд и несколько коротких уколов индикатор загорелся зеленым – все в порядке, медикит редко ошибается. Значит, жить будет, несмотря на отчаянно кружащуюся голову и накатывающие волнами приступы тошноты. Ну и ладненько. Теперь оружие… Пистолет оказался в норме, обойма полная, еще две про запас, итого – почти семь десятков патронов. Хватит на короткий бой, минуты эдак в три, пока противник не шарахнет по нему из чего-нибудь мощного, плазменного или электромагнитного. Или гранату бросит. Подойдет со стороны вон тех, допустим, кустов – и шарахнет…

– Оружие убери! – По иронии судьбы, окрик раздался именно со стороны помянутых кустов. – Медленно отложи в сторону и подними руки!

Алексин чисто автоматически обхватил ребристую рукоять пистолета. Тактильный предохранитель едва слышно пискнул, ставя оружие на боевой взвод, на корпусе мигнул и погас зеленый огонек.

– Не дури, летун. Бросай ствол и задирай ручонки. Повторять не стану, через секунду стреляю.

Героически умирать отчего-то не хотелось, и Алексин, аккуратно отложив в сторону пистолет, поднял руки. Из кустов, осторожно раздвинув ветки, показалось двое десантников в бронекомплектах, покрытых нанокамуфляжем. Что характерно, с шевронами Федеральных войск на наплечных сегментах.

– Мужики…

– Смотри, и точно наш, – слегка удивленно резюмировал стоящий правее. – Ну и громко ж ты свалился! Штурмовик, что ли? Ну, тогда повезло тебе, летун, просто охренеть, как повезло, что нас встретил! Это ж вражеская территория, а вашего брата эти в плен не берут. Вернее, берут, но вот потом… Ладно, идти сможешь? – Алексин молча кивнул. – Тогда вставай. У нас своя задача, так что сейчас сдадим тебя лейтенанту, пусть сам решает, что дальше делать…

Борт дальнего рудовоза РД-405,

недалекое будущее (продолжение)

Некогда мощный фонарь сейчас давал совсем немного света, работая в экономичном режиме – на корпусе светился оранжевый индикатор, оповещая о критической разрядке аккумулятора. В последние дни электронный ублюдок донельзя ужесточил режим расхода энергии на борту, прикрываясь все тем же, никем, кстати, не проверенным, утверждением о почти полностью израсходованном рабочем теле реактора. При этом, сволочь, выхода во Всемирную паутину для себя не ограничивал – стало быть, на это ресурса хватало? Правда, Каприс что-то такое говорил об «альтернативных источниках», но, может, просто придумывал.

Напрягая глаза, Бургас разглядывал ряд контейнеров и боксов, стоящих на полках второго технического блока, отыскивая тот, что попросил принести Каприс. Последние дни они занимались, в основном, мелким ремонтом и техобслуживанием подсистем корабля, старательно делая вид, что их недавнего разговора и в природе не существовало. Эдакий негласный договор. Разумеется, никакого «договора» не было и быть не могло – старпом просто вел себя, словно он ни о чем не спрашивал, судовой же механик практически полностью его игнорировал, общаясь с помощью крайне невеликого набора стандартных фраз, касающихся работы или быта. И от этого Бургас потихоньку зверел, с каждым днем… да каким днем! чуть ли не с каждым часом! – все больше и больше.

Нет, определенно, он так долго не выдержит! Сорвется, честное слово, сорвется! Сорвется – и выскажет все, что думает. Впрочем, нет, это уж вовсе глупо. Он просто не имеет права на подобную дурость, ставящую под удар весь его план, наконец-то сложившийся в сознании. Сначала нужно окончательно определиться с оставшимися на борту запасами энергии, и лишь затем… Да и перед кем, что называется, бисер метать? Перед этим тупым приматом, который просто не в состоянии понять ничего, кроме своих электронных схем да еще команды «упал-отжался»? Были бы у Каприса мозги – он бы в десант служить не пошел. Правда, таким в армии самое место – им там мозги отшибить не могут, потому как у них под черепной коробкой отродясь ничего не имелось…

Стоп, а это что еще такое? Отвлекшись от мыслей, Бургас подсветил фонарем, разглядывая обозначение на боку герметичной вакуум-канистры. Что?! Неужели… Не сдержавшись, старпом воровато огляделся, тут же, впрочем, с досадой выругавшись себе под нос. Ну, это уже совсем! Здесь проклятая железяка его никак видеть не может. Так чего он тогда шарахается? Так и до паранойи недалеко. Да и вообще, он, в конце концов, помощник капитана, имеет право проводить, так сказать, инвентаризацию где захочет, чего захочет и когда захочет.

Он аккуратно стянул канистру со стеллажа, спустил на палубу и еще раз внимательно перечитал спецификацию на боку емкости. Мгновение поколебавшись, отвернул тугую пробку и принюхался. И на самом деле спирт. Целая канистра этилового спирта объемом в двенадцать стандартных литров. После ста лет вынужденной трезвости, разбавленных разве что несколькими банками слабого местного пива, присланными им в контейнере. Вынужденной, между прочим, трезвости! И все исключительно из-за этой проклятой железяки, вообразившей себя непогрешимым сверхразумом! Искин небось даже не знает о том, что в техническом блоке А-2 полная канистра спирта стоит. Поскольку, если б знал, уже синтезировал что-нибудь удобоваримое для нормального человека. А все потому, что просто не понимает, что людям иногда расслабляться надо – стало быть, самоназванный «Алекс» еще более тупой, чем… гм, да какая разница, чем кто? Тупой – и все тут. Железяка, одно слово, хоть и электронная…

Пойти за одноразовым стаканом из пищевого аппарата или взять канистру с собой? Угу, чтобы попасться на глаза дуболому Капрису, который наверняка скажет, что спирт нужен для каких-нибудь технических нужд и что пить его, соответственно, нельзя. Хотя сам тоже наверняка не помнил о ее существовании. А если бы помнил, емкость не оказалась бы полной. Нет уж, выпьет он прямо здесь. Понятное дело, пить из двенадцатилитровой канистры не слишком удобно, но ведь можно налить в крышку. Миллилитров сто точно поместится. Кстати, здешние русские дикари меряют выпивку в граммах. Так и говорят – «выпить сто грамм». Идиоты. Это надо вообще мозгов не иметь, чтобы объем жидкости измерять в единицах массы!..

Он аккуратно налил в глубокую крышку бесцветную жидкость и, стараясь не пролить на комбинезон, одним движением отправил содержимое в рот. Огненная волна прокатилась вдоль пищевода – Бургас никогда прежде не пил чистый спирт. Не пил и пить, само собой, не умел. Пока он шумно пытался отдышаться, свирепо вращая глазами и смахивая выступившие слезы, алкоголь благополучно достиг желудка, взорвавшись там крохотной сверхновой, и по жилам заструилось приятное тепло. Эх, хорошо! Вот только в ногах отчего-то появилась слабость, и старпом поспешил присесть возле переборки, опершись на нее спиной. Помощник капитана никогда не был алкоголиком, хотя возможности принять рюмочку-другую-десятую никогда не упускал. Правда, обычно это оказывались рюмочки хорошего, качественного коньяка или уже помянутого терранского виски «Два Дэ», а никак не чистого спирта, но на безрыбье, как известно, и колбаса – осетрина.