– Меня Знак подпитывает, – признаюсь я, заодно прислушиваясь к себе. – Собственно, я не просто так сюда явилась – мне надо очень о многом тебе рассказать.

– Ты нашла выход? – тут же встряхивается полудемон.

– Да. Если, конечно, это можно назвать выходом, – вкратце пересказав брату свои опасения, я сокрушенно вздыхаю. – Не бог весть какая идея, но надо попробовать. Других вариантов пока нет.

– Хорошо, я сделаю все, что от меня требуется. Так что в скором времени жди гостей.

– Спасибо, брат. Я всегда знала, что на тебя можно положиться.

– Только имей в виду – твоему мужу это не понравится, – на всякий случай предупреждает Дем. – И объясняться с ним сама будешь. Меня, чур, не впутывай и инкогнито мое, пожалуйста, не раскрывай. Хотя бы до поры до времени, а то мне потом объясняться придется… долго и нудно. Причем с теми, с кем я пока не хотел бы развязывать открытую войну. Договорились?

Я согласно киваю, очень желая знать, кого именно он опасается в Подземелье, и он, словно что-то почувствовав, тут же меняет тему.

– Ты запомнила схему заклятия?

– Да, – страдальчески морщусь, рисуя в темноте слабо светящиеся символы, на которые вчера угрохала весь остаток ночи и большую часть следующего дня. – Вот так оно выглядит. Что почем, я не в курсе – запоминала чисто машинально, так что даже не спрашивай, что тут и чего означает.

Дем задумчиво морщится.

– Фигня какая-то, если честно, получается, но я запомнил. Гору покажу – пускай сам разбирается. А если он не поймет, Рига и эаров подключим. Впрочем, нет – их мы всех подключим: все равно уже прибыли. Кстати, Эннар твой меня порядком достал, регулярно выспрашивая, где и в каком именно виде я тебя нахожу. Он думает, ты не могла сюда попасть без чьей-то помощи. Для Ишты находиться в Тени так долго – ненормально. Тем более на втором слое.

– Да я прекрасно это понимаю. Но что прикажешь делать, если оно само получается?

– Вернешься – разберемся, – уверенно заявляет Дем, взмахивая огромными крыльями. – Хочешь, я его тебе покажу?

Я замираю.

– Кого? Эннара?! А… разве это возможно?

– Обычно нет, но я могу, – самодовольно ухмыляется он, но тут же становится серьезным и подлетает к Куполу вплотную. – Только это будет больно, Гайдэ. Ты готова потерпеть?

Видя, как предупреждающе искрят охранные заклинания, я только улыбаюсь.

– Ради него я что угодно вытерплю. Давай сюда лапу!

– Держи, – смеется он и, наплевав на защиту, рывком просовывает когтистую пятерню сквозь все щиты. Причем каким образом ему удается это сделать, я не могу сказать. Кажется, со времени последней встречи брат сильно прибавил в могуществе? Или его поддерживает кто-то еще? Кто-то, кому было очень важно, чтобы этот разговор состоялся?

От стремительной атаки демона Купол тут же взрывается ослепительным фейерверком разноцветных искр. Защита упруго выгибается, стремясь уйти от опасного гостя. Дем глухо рычит и почти сразу отдергивает дымящуюся лапу, но всего на мгновение… на краткий, почти неуловимый миг один из его когтей успевает задеть мою ладонь. Рассекает ее, естественно, до крови и заодно отбрасывает меня далеко назад. Туда, где тихо, темно и почти что спокойно. Туда, где ненадолго я снова вижу любимое лицо и, уже проваливаясь в никуда, счастливо улыбаюсь…

Просыпаться было больно: рука онемела и жглась, как после опрокинутого на кожу ведра кипятка, пальцы двигались с трудом, а красовавшаяся на ладони рана была абсолютно реальной.

Поморщившись и подождав, пока «синька» ее закроет, я покосилась на зашторенное окно и с неудовольствием обнаружила, что на Элойдэ-шаэрэ опять опустилась ночь. Вот демон… еще одни сутки оказались потеряны вдобавок к тем, что я и без того здесь провела. Время течет, как вода! Просто утекает сквозь пальцы, и нет ни единой возможности его удержать. Правда, я видела сегодня Эннара…

Мои губы сами собой расползлись в улыбке.

А это дорогого стоит. И пусть это было всего лишь воспоминание Дема, пусть я заплатила за него болью и несколькими капельками крови, но оно очень дорого мне. И я еще долго буду лелеять в памяти нечаянно запечатленный образ, возвращаясь к нему всякий раз, когда начну сомневаться в своем решении. Наверное, до тех пор, пока не увижу его вживую. И пока не сумею подойти, крепко прижаться, пряча лицо у него на груди с благодарностью за то, что хотя бы на какое-то время я смогу ощутить себя под надежной защитой. Смогу побыть собой. Самой обычной женщиной, которой не нужно будет носить никакие маски.

Казалось бы, это так мало…

Но в действительности нам, женщинам, ничего сверхординарного и не нужно. Кроме крепкого плеча, невидимого ореола заботы, о которой достойные мужчины не кричат на каждом углу, а демонстрируют делом. И восхитительного чувства легкости, когда нас подхватывают на руки, невзирая на титулы и регалии, и уносят подальше от всех бед и невзгод. Закрывая от них своим телом, перебивая наше вялое сопротивление несокрушимой уверенностью в собственной правоте и молчаливо соглашаясь с тем, что мы действительно умеем быть сильными… ровно до тех пор, пока не найдется тот, кому мы захотим показать свою слабость.

Наверное, кто-то сочтет это недопустимым, кому-то это покажется глупостью, а кто-то посчитает, что женщина ни в чем не должна уступать мужчине. Но мне почему-то кажется, что у каждого из нас своя сила и свои слабости. И каждый ищет в другом то, чего ему не хватает: нежности или, наоборот, твердости духа; смирения или же, напротив, строптивого нрава; гибкости мышления или же стойких принципов… люди такие разные, что порой диву даешься, когда видишь совершенно неподходящие, на первый взгляд, пары. Но они как-то живут. Любят. Мечтают. Находят компромиссы. Так что кому какое дело, скажем, до моих предпочтений?

Подтянув ноги в груди и обхватив их руками, я на какое-то время застыла, прикрыв глаза и с наслаждением любуясь мужем.

Растрепанные золотистые волосы, похудевшее лицо, мелкие морщинки в уголках глаз, которых совсем недавно не было… он выглядит уставшим и встревоженным, мой король. Уставшим, в первую очередь, от неизвестности, долгого ожидания, бесконечных споров и отсутствия видимых результатов. Но при этом он не сдался, отнюдь. Его глаза горят так же ярко, как и в тот день, когда мы впервые увиделись. Упрямо сжатые губы не дают повода в этом усомниться. Взгляд его по-прежнему тверд, а если в нем и затаилась боль, то так глубоко, что никто, кроме меня, этого не заметит… Боже… как бы мне хотелось оказаться с ним рядом! Хотя бы на миг! На одно-единственное мгновение!

С сожалением открыв глаза, я вздохнула, обнаружив себя все на той постели. Разочаровалась, конечно. Расстроилась. Ненадолго уткнулась лицом в колени, смаргивая непрошенные слезы и тщетно стараясь не раскиснуть окончательно. Наконец, одернула себя, встряхнулась, решительно отерла припухшие веки и, хорошо помня о том, ради чего рискнула здесь задержаться, рывком отбросила одеяло в сторону.