– Доброе утро, Аза, – жизнерадостно хмыкнул кузен одаривая её улыбкой из разряда «солнечная». – И хорошего дня. Да, ещё небольшое пожелание: не будь букой.

Вот ведь паршивец! Ухитряется клеиться к нам обеим! Эта его манера меня злила. И одновременно с тем было смешно. Наглые они, эти Дарки. Но любопытные. С ними уж точно не заскучаешь.

Аза притормозила, видимо, желая что-то ответить, но всё с той же улыбкой рубахи-парня Винтер бросил ей, не давая открыть рта:

– Увидимся на занятиях.

Зло сверкнув глазами сначала на него, потом на меня, Аза удалилась, оставив после себя грозовую атмосферу.

Улыбка стекла с лица кузена, словно в нём было невидимое рыле вкл/выкл, и таймер повернули на последнее значение.

– Ну, Эмма? За каким чёртом лысым ты таскалась с Блэйдом по ночному лесу?

– Перестань мучить её вопросами, Дарк.

Мы оба вздрогнули, услышав голос Блэйда за спинами.

– Ты лезешь не в своё дело, падальщик, – презрительно протянул Винтер, намеренно оскорбляя собеседника.

– Если бы я хотел вести беседу с девушкой тет-а-тет, то в первую очередь начал бы с того, что перестал перекрывать дорогу идущим по коридору, – парировал Рет.

– А с какой это такой радости меня должно интересовать, что сделал бы ты? Свой менторский тон оставь другому! Если мне потребуются твои дешёвые поучения, я дам знать.

Винтер снова нарывался. У него имелся на Блэйда зуб, и он отнюдь не намерен был его прятать.

– Поучать? И в мыслях не было. Некоторых людей чему-то учить, только портить, – насмешливо протянул Блэйд, скрещивая руки на груди. – Вот с виду ты вроде умный парень, но иногда идиот идиотом.

Винтер шагнул вперёд с явным намерением осуществить переход от слов к действию, отчасти подтвердив высказанный оппонентом постулат. Я ухватилась за рукав его кафтана в надежде помешать намечающейся потасовке.

– Прекрати! – зашипела я на него словно кобра, которой отдавили хвост.

Блэйд продолжал ухмыляться, явно забавляясь ситуацией:

– Если ты такой смелый, Дарк, то почему терзаешь вопросами Эмму? Почему не прийти и не спросить об меня? Как мужчина мужчину?

– Это сарказм?

– Отлично! – деланно восхитился Блэйд. – Ты делаешь успехи. Начал различать эмоциональные оттенки?

– Хочешь сказать, что я трус?! Что боюсь нарваться на поединок с тобой?!

– Своё мнение о тебе я сказал пятью минутами ранее. Дарк, ты не трус. Напротив, воинственен до потери рассудка, – с видом кота, отведавшего сметаны, проворковал Блэйд. – Но время не резиновое. Если у тебя нет других дел, то я, к сожалению, не так свободен.

Скользнул между нами, на прощание Блэйд шепнул на ухо кузену:

– Хочешь знать правду? Приходи сегодня вечером к озеру. Всё увидишь сам.

Через секунду мы оба смотрели ему вслед.

– Значит, это были не сплетни? Ты действительно встречаешься с ним? Встречаешься – с Блэйдом?!

– Винтер, хватит! У тебя какие-то особенные права на меня, что ты, не стесняясь, устраиваешь сцены ревности?

– Вообще-то, дорогуша, если ты забыла, у меня есть на тебя права. Во-первых, ты моя кузина и я обязан следить за честью рода! А во-вторых, ты моя любовница вот уже более пяти лет. Я имею права задавать вопросы, чёрт возьми!

Челюсть упала на пол и осталась там лежать. Фигурально выражаясь, конечно, но я действительно была в шоке от такого заявления.

– Я устал слушать бред про потерю памяти! Про то, что ты теперь вовсе не ты! Я требую от тебя прекратить позорящие нашу семью отношения!

– Всё сказал?

Я говорила спокойно. Хотя внутри у меня всё кипело.

– А теперь позволь тебе повторить слова Блэйда: хочешь знать, зачем мы встречаемся в лесу, приходи сегодня к озеру.

В лицо Винтера бросилась краска. Высокие скулы загорелись ярким румянцем. В глазах зажегся знакомый тигриный огонь:

– К твоему сведению, – продолжила я, – отношения, которые ты тут высокопарно, с высоты хранителя девичьей чести, требуешь прекратить, ничего общего с любовными не имеют. Блэйд делает для меня то, что я сначала просила сделать тебя.

Винтер нахмурился, явно не понимая, куда я клоню.

– Он помогает мне выжить в вашем безумном мире. А вот ты этими сценами, привлекающими всеобщее внимание, этому не способствуешь. Ладно, мне пора на занятия.

– Эмма? – снова схватил меня за руку Винтер, и я чуть не визгнула от досады. – Я не понимаю, и это меня мучает до безумия. Можешь ты мне прямо сказать, что за дела у тебя с Блэйдом?

Я подняла взгляд, и мы уставились друг другу прямо в глаза:

– Могу. Он учит меня драться.

– Драться?

Пальцы Винтера разжались, отпуская мою руку.

– Драться, – повторила я. – Помнишь, что я рассказывала тебе в прошлый раз?

– Ты много чего говорила.

– И по ходу, всё зря. Ты всё равно меня не слышишь, – с горечью закончила я и поспешила на занятия, на которые все равно уже безнадёжно опаздывала.

Занятие по Зельям упрямо вызывали у меня прямые ассоциации с Мальчиком-Который-Выжил, с нашим всё – великим Гарри Поттером. Но не было ни Слизеринского подземелья, ни учителя, похожего на Снейпа, чёрным вороном реющим над учениками, испуганно припавшим к котлам.

Котлов тоже не было. Ни одного. Зато спиртовок и колб различной величины просто неимоверное количество. Да и ингредиентов избыток.

Кабинет напоминал химическую лабораторию.

В начале занятия раздали чашки с имитацией яда. Его полагалось выпить и по симптомам определить, что за зелье и каков его состав. Яд, естественно, был не настоящий. После того, как классифицируешь его, субъективные ощущения полностью исчезали. Даже в том случае, если выводы ошибочны. Потом нужно было подобрать противоядие и самостоятельно его приготовить.

Когда зелье было полностью готово, ощущения возвращались, принятое противоядие либо устраняло их, либо нет.

В последнем случае это был незачёт.

В общем, когда описываешь это, кажется изуверством, но на самом деле урок был интересным. Опасности никакой, неприятные ощущения отлично мотивируют не допускать ошибок. При диагностике допускалась работа с учебной литературой. В общем и целом, условия были приближены к реальным.

Я осталась собой очень довольна. Пусть копалась я долго, всё по тысячу раз проверяя, сверяясь со справочниками и медля чуть дольше других, когда отмеряла дозы ингредиентов, взвешивая их на маленьких серебряных весах. Путь восторга у учителя не вызвала – скорее наоборот, сочли, что блистательная Эмма Дарк должна была работать быстрее и точнее.