Впереди раскинулась истрескавшаяся равнина, когда, наконец, в разгар очередного дня сквозь густое марево зноя выросли стены Васгора. Я вздохнула с облегчением и устроила себе привал в скупой тени одинокого дерева с толстой остроконечной листвой. Доела припасы, допила воду, отдохнула, проверила кинжал и направилась в город. Было страшно. Скрывать от самой себя этот факт было бы глупо, но и оставлять без внимания я его не стала. Эту трусость перекрывала мыслью с одним слово «надо». Надобность, потребность, нужда — я шла выполнять задачу, как поступил бы Вольный. Он тоже шел вперед, несмотря ни на что, просто потому что выполнял свою миссию. Так надо.

У города пришлось обходить огромные обломки. В разбитом камне, отвалившемся от стены, можно было рассмотреть торчащую траву, небрежно намешанную глину, какое-то тряпье — и по ним судить о низких строительных умениях васовергов. Возле ворот, вечно открытых и всеми забытых, зияла огромная дыра, громоздились куски стены побольше. Даже представлять не хотелось, чем могли ее разворотить. Возникало ощущение, будто снарядом из катапульты стреляли — сверху все разрушено, а ближе к земле много уцелевшего. На той стороне уже виднелись одинокие лачуги и отвратительные площади с огромными костями. От них хотелось держаться подальше. Я помнила, как на обточенные ребра насаживали измученных до полусмерти пленников и оставляли их там истекать кровью, а после трупы — гнить. Такой резонанс между процветающими регионами и свободными землями, где бушевала война, сводил все в груди холодом.

В самом городе ничего не изменилось — скудно, однообразно серо и грязно. Повсюду сновали компании из нескольких васовергов и виксартов. Частенько встречались люди, эльфы, фангры и даже шан’ниэрды, но держались они как-то особняком от главенствующих тут рас, будто избегали лишний раз конфликтов. Я шла по главной улице, скрываясь под капюшоном и удерживая спину прямой. Спешила к закоулкам, которые, к сожалению, или счастью, запомнила слишком хорошо. На полном ходу завернула в нужный и сразу же попятилась — на той стороне несколько существ измывалось над одним. Васоверг держал в руке тесак, угрожая избитому, виксарт — нож, двое выход перекрывали, а еще один васоверг на меня с гордо поднятой головой смотрел. Я немедля развернулась и отправилась искать путь безопаснее.

В следующем закоулке с двух сторон меня теснили высокие дома, сапоги по щиколотку тонули в ржавой жиже, в лицо лезли мухи, в ушах стоял комариный писк, а лохмотья паутины вынуждали склоняться. Зловонье вызывало тошноту, грызня крыс нервировала. Прижав руку к носу, прикрытому косынкой, я боком продвигалась к нужной улице. Молилась: лишь бы не ошиблась с направлением… Ногой пнула что-то в грязи и задержалась, разглядывая чьи-то кости. От вида влажных зелено-желтых стен, по которым ползали насекомые: мокрицы, тараканы и не то клопы, не то клещи, — поежилась. В самом деле, паразитник. Лучше и не скажешь.

На залитой солнцем территории вдохнула полной грудью. Горячий ветер лицо обласкал, но песком глаза резанул. От дверей ближайшего дома послышались голоса; незнакомая речь напоминала карканье или даже харканье вперемежку с ругательством — еще одна проблема, с которой мне придется разобраться. Насколько я помнила, Фаррд не говорил на общем языке, а понимал его совсем немного. Успокаивало лишь то, что Кейел рассказывал о виксартах, когда думал, что сам умрет, а мне придется без него выживать. Он говорил, что среди виксартов на самом деле много спокойных и терпеливых, с васовергами они дружны из-за выгод. Часто именно виксарты становились тенью успешного рогатого друга, чтобы помогать ему в том, в чем он сам не был силен — например, в языках. И я помнила, что при Фаррде в злосчастный вечер был виксарт, к которому льнула шан’ниэрдка. Он ушел, но быть может, ушел, потому что Кейел и сам прекрасно владел языком васовергов.

Приземистая таверна сильно выделялась на фоне других построек. Из белого камня, с соломенной крышей при нынешней жаре она смотрелась нелепо. Впрочем, у васовергов и впрямь была огромная проблема со вкусом в архитектуре. Скрип двери едва был слышан в шуме. Как и тогда, сегодня тут тоже бурно пили прямо посреди дня. Факелы опасно полыхали под потолком, коптили каменные стены. Под ногами солома смешалась с песком, то тут, то там были брошены объедки, валялись кружки и осколки битой и разломанной посуды. До меня и дела никому не было.

Не снимая капюшона, я прошла к прожженной, словно от сигарет, стойке. Осторожно втиснулась между лысым виксартом, флегматично рассматривающим глиняную посуду, и миниатюрной эльфиоркой с лицом, исполосованным шрамами, и зыркающей по сторонам. Странный эльф — слишком грузный фигурой, — не обращая на новоприбывшую клиентку никакого внимания, ввинчивал в железную кружку поломанную ручку. Виксарт зашуршал на стойке какими-то травами. В большой подсохший лист насыпал измельченного табака, потом скрутил крепко, пробормотал имена духов и, прикурив с их помощью, затянулся клыкастой пастью. Повеяло сладковатым дымом. Стараясь не морщится, я стала высматривать Фаррда. В прошлый раз Кейел шел сюда так целеустремленно, что и сомнений не возникало — Фаррд тут постоянный посетитель и искать его надо именно тут, или начинать поиски отсюда.

На поясе внезапно что-то защекотало, будто на талии смялась рубашка и легонько коснулась кожи. Я резко обернулась и, не успев толком сообразить, что произошло, ухватила тонкое запястье эльфиорки. Воровка за считанные секунды и полу моего плаща отвела, и кошель нащупала, но срезать маленьким ножом не успела. Поняв, что ее поймали с поличным, глаза широко раскрыла и явно к побегу приготовилась. Я медлить не стала и, воспользовавшись сложившейся ситуацией, прошептала быстро:

— Ксанджи!

Духи испепеления вспыхнули мгновенно, но эльфиорка так ловко извернулась, что даже будь у меня желание, я бы ее не удержала. Еще доли секунды — и она в дверь выскакивала, что радовало — без добычи. В харчевне ни на секунду гул голосов не смолкал. Наоборот, загалдели активнее, кто быстро разобрался в произошедшем, уже смеялись и вслед воровке улюлюкали, свистели, каркали что-то на своем языке. Несколько васовергов, стоявших у разных столов многозначительно переглянулись, а затем дружно направились вслед за ней. Я даже кошель на всякий случай перепроверила, потом и сумку — все было на месте. Выходит, у рогатых свой интерес к эльфиорке имелся.

Нахмурившись, я стянула косынку с лица и скинула капюшон с головы — васоверги на меня реагировали, как и прежде: с любопытством приглядывались, но никто приставать был не намерен. Повернувшись к стойке, удивилась — виксарт, куривший самокрутку, крючковатым пальцем играл с одним из моих духов. Будто ласкал его желтым когтем по пламенному боку, а тот и рад был ластиться.

— На ритуал Ярос-сти прис-с-шла? — спросил виксарт, выпученные глаза на меня скосив.

— Нет, по делу. Фаррда ищу, знаешь такого?

И он знал. Тонкую шею вытягивая, на один из столов долгий взгляд бросил. Я проследила. Фаррда сразу узнала — щека со шрамом и прорехами, пустая, ничем не прикрытая глазница, светло-серые волосы, едва видневшиеся из-под четырех рогов. Он наблюдал за мной, прищурив целый глаз и ковыряя в зубах какой-то спицей. С ним за столом сидело еще двое васовергов, эльф и виксарт. Склонившись над столом, они что-то с интересом обсуждали. Изучающий взор Фаррда я выдержала, затем кивнула виксарту в благодарность, а он со страшной улыбкой тихо пожелал: