– Ваш прогноз – сумеем восстановить окружение?

– Сможем! Но Генштаб считает необходимым привлечь все свободные войска, находящиеся в этом районе. В таком случае успех будет несомненен.

– Вы имеете в виду армию Ершакова и кавкорпуса?

– Именно, товарищ Сталин.

– Нет! Сами обосрались – сами пусть и исправляют положение. На армию Ершакова вы наши планы сами знаете. Терять время на исправление чужих ошибок я не намерен. А конница сама по себе – плохой инструмент прорыва современной обороны. Поэтому – нет!

И, уже немного успокоившись, добавил:

– В любом случае мы нанесли серьезнейшее поражение самой сильной немецкой группировке. Я думаю, что и при выходе они будут вынуждены нести большие материальные потери. Это кроме людских. Фронт на рубеже Ярцева мы теперь наверняка удержим. Конечно, необходимо наносить максимальный ущерб выходящим немецким войскам, но главная задача у нас впереди.

И есть еще аргумент. Но он скорее психологический. Пусть верят, что это окружение – случайность. Стечение обстоятельств, неправильная оценка ситуации немецкими генералами. Гитлер их снял и больше это не повторится. Иначе они станут осторожнее. А мы ведь рассчитываем на их упорство, а не на быстрые ноги.

Как только железнодорожники восстановят сообщение с районом Вязьмы, начинайте переброску войск для подготовки операции «Искра». И я распоряжусь, подчиненные товарища Берии подготовят списки кандидатур для новых формирований.

21 января 1942 г.

Особый район

21 января в штабе бывшей 20-й, с 18 января 1-й Гвардейской армии, ожидали приказа. И он пришел. Но совсем не тот, что ждали. Ждали приказ на выдвижение в район севернее Ярцево для ликвидации коридора, а пришел приказ о передислокации армии в район города Коврова. Под это мероприятие Ставка выделяла железнодорожные составы и несколько станций погрузки, включая только что минимально восстановленную станцию Вязьма, и очень сжатые сроки переброски. Вместе с 1-й Гвардейской перебрасывался туда же и 1-й Гв. ВДК, 1-й и 3-й Гв. кавкорпуса. Все это было более чем странно, но приказы не обсуждают, а выполняют, и работа по подготовке к переброске началась с этого же дня.

Единственным соединением из войск Особого района, кто поучаствовал, причем весьма активно, в боевых действиях в районе немецкого коридора, была дивизия Захарова. Как только 20-я армия завершила второй этап стратегической операции, о чем комдив и знать не мог, дивизию переподчинили штабу ВВС Западного фронта. И новое начальство постаралось выжать из 43-й дивизии максимум возможного. В погожие дни количество боевых вылетов доходило до четырех-пяти на летчика. Немцы стянули в район коридора лучшие свои ягдгешвадеры, и хотя численно они не смогли превзойти ВВС Западного, Калининского фронтов и 6-го авиакорпуса ПВО Москвы, привлеченного в помощь фронтовой авиации, качество техники и летчиков позволило им доминировать в этом районе. 43-я дивизия на фоне других смотрелась очень прилично, даже при наличии внешне старой техники. К тому же Захаров, пользуясь своим особым положением в штабе ВВС РККА, вытребовал право дивизии действовать самостоятельно. В определенном смысле, конечно. На практике это означало, что штурмовики и бомбардировщики 43-й дивизии прикрываются только своими же истребителями. А задачи дивизии ставит штаб ВВС Западного фронта. Захаров был убежден, что только таким образом он сможет сократить неминуемые потери. Его летчики за эти месяцы совместных боев научились взаимодействовать, как никто другой. И это знали и понимали даже немцы – вступая в бой против «ишаков» с белой стрелой на фюзеляже, расслабиться они могли только вернувшись на аэродром. Достаточно было один раз «зевнуть» в бою, и очередь 23-миллиметровок ставила точку в жизни немецкого пилота. Эти русские были наглы, бесстрашны и очень хорошо подготовлены для групповых боев. Штурмовики и бомбардировщики этой русской дивизии всегда действовали совместно со своими истребителями, и их стволы сбрасывать со счетов было нельзя.

Захарову было чем гордиться! Признание врага – это высшая оценка твоей работы. И в боях над коридором 43-я дивизия была значимым фактором.

В этот день через портал на территорию СССР вернулся штаб 16-й армии Рокоссовского. На аэродроме «Дебрево» его и подчиненных ждали самолеты. Однако вылет пришлось задержать. Генерала Рокоссовского к себе пригласил представитель Ставки комиссар госбезопасности третьего ранга Лаврентий Фомич Цанава.

– Ну, здравствуй, Константин Константинович! Давно не виделись! А ты никак посвежел, помолодел!

Лаврентий Фомич встал из-за своего стола и, раскинув руки, двинулся навстречу генералу.

– Здравствуйте, товарищ комиссар! Ну так я не с войны вернулся. Три месяца в санатории Министерства обороны России. Хорошее питание, чистый воздух, режим и спокойный сон!

Обнявшись и смеясь, похлопали друг друга по плечам.

– Раздевайся, Константин Константинович! Сейчас чайку сообразим! И немного того, что покрепче.

Нажав на кнопку связи с адъютантом, Цанава распорядился насчет чая.

Сняв шинель и повесив ее на вешалку, Рокоссовский расположился в кресле напротив комиссара.

– Ну как тебе в буржуазной России?

– Да я ее и не видел. Санаторий закрытый, расположен в лесах где-то в районе Новгородской – Калининской областей. Точно не знаю. Нас предупредили о лишнем не спрашивать. Но удобно! Все было организовано на высочайшем уровне. Я имею в виду – с точки зрения нашего времени. Аудитория, классы, учебные пособия, фильмы, моделирование войсковых операций на компьютерах и разбор всех значимых операций нашей войны, сильные стороны и слабости немецких военачальников. Да много чего! Я так плотно и столь объемно и не учился никогда. Преподаватели из академий нам лекции читали. Похоже, их не посвятили в нашу тайну, а мы ж одеты были в их эту пятнистую зеленую форму без знаков различия. Так вот многие лекцию читают, а сами так подозрительно на меня поглядывают. Остальных они точно не узнавали, а у меня с этим проблема образовалась.

– Ну, это не твоя проблема, а организаторов. Хотя, я думаю, у ваших преподавателей с допусками все нормально было. И с пониманием ситуации.

– Но интересно! Очень интересно! А из увиденного? В Москву один раз на экскурсию на автобусе вывозили. Одели в подходящую одежду и покатали по городу. Что сказать? Впечатляет. Но людей! Это просто муравейник! По дорогам ездить в часы пик вообще невозможно. Дороги – просто река машин. Ну, и большая Москва стала. Кунцево – это даже не окраина. Богато! Периферия, конечно, победнее, ну так и у нас разница со столицей чувствуется. Да! Чуть не забыл – Ракутин приезжал. Одет в гражданское по их моде. Даже непривычно. Я сначала и не узнал его. Посидели, поговорили. Очень хвалил технику, которую мы в России закупили. Пожаловался, что хоть и назначили посла в Россию, его на фронт не отпустили. Занимается всеми военными вопросами. Фактически военный атташе. Кстати, именно он организовал для моего штаба показ техники, которая поступит на вооружение.