Он заглушил мотор, вышел из машины, префект держался рядом, пожали руки, молча, дело было серьезное.

Вошли через временную калитку. Перед ними раскинулось громадное выровненное поле, каменистое и голое, на котором с помощью бечевки разметили идеально ровные прямые перпендикулярные линии. Военный строй. Закончены были только самые дальние аллеи, кладбище медленно, будто застилаемая постель, заполнялось могилами и крестами. Временные бараки возле входа занимала администрация, десятки белых крестов были сложены на поддонах. Дальше, в ангаре, громоздились гробы, дополнительно укрытые брезентом, около сотни штук. Обычно изделия поступали по мере того, как совершались захоронения.

И если здесь скопилось столько гробов, то, значит, наметилось отставание. Прадель оглянулся назад, на Дюпре, тот подтвердил, что действительно мы не поспеваем. Еще одна причина ускорить процесс, подумал Анри. Он ускорил шаг.

Уже почти рассвело. В окру́ге на пять километров не осталось ни деревца. Кладбище напоминало поле битвы. Продвижение группы возглавлял мэр, который бормотал: Е13, смотрим Е13… Он отлично знал местонахождение этой чертовой могилы Е13, накануне провел там битый час, но отправиться туда напрямую, минуя поиск, для него, с его скрупулезным подходом, было оскорбительно.

Они остановились перед недавно развороченной могилой. На гробе под легким слоем земли можно было прочесть надпись: «Эрнест Бланше, бригадир 133-го полка. Погиб за Францию 4 сентября 1917 года».

– Ну и что? – спросил Прадель.

Префект указал на книгу записей, которую мэр держал перед ним открытой, как книгу магических заклинаний или Библию.

– «Место Е13: Симон Перлатт – рядовой второго класса – Шестая армия – Погиб за Францию 16 июня 1917 года».

Он с резким хлопком закрыл книгу. Прадель нахмурил брови. Он намеревался повторить свой вопрос. Ну и что? Но не стал ускорять естественный ход событий. Так что слово вновь взял префект; согласно разделению власти между городом и департаментом, сделать следующий выпад должен был он.

– Ваши подчиненные неверно разместили гробы.

Прадель в недоумении повернулся к нему.

– Работы проводили ваши китайцы, – уточнил префект. – Но они не отыскивают отведенное заранее место… Просто опускают гроб в первую попавшуюся яму.

На сей раз Анри повернулся к Дюпре:

– А почему эти идиоты-китайцы так поступают?

Ответ дал префект:

– Господин д’Олнэ-Прадель, они не умеют читать… Вы наняли на эту работу людей, которые не умеют читать.

На миг Анри был выбит из колеи. Потом последовала реакция:

– Ну и какая разница? Чертов бордель! Что, когда родители прибывают почтить память погибшего, то раскапывают могилу, чтобы убедиться, что это в самом деле их покойник?!

Застыли в изумлении все. Кроме Дюпре, который хорошо знал патрона: вот уже четыре месяца, с тех пор как все заварилось, он видел, как тот закрывает бреши, притом огромные! В этом предприятии масса особых случаев, поспеть всюду невозможно, нужно нанимать людей, а нанимать патрон отказывался; и так сойдет, говорил он, работников уже предостаточно, и потом, Дюпре, у нас есть вы, не так ли?! Могу я рассчитывать на вас или как? Так что теперешний случай – один труп, захороненный вместо другого, – Праделя вряд ли мог поразить.

Мэр и префект, напротив, были возмущены.

– Погодите-погодите!.. – забормотал мэр. – Господин Прадель, мы несем ответственность. Речь идет о священном долге!

Ну вот, тотчас громкие слова. Сразу понятно, с кем имеешь дело!

– Да, разумеется. – Прадель заговорил примирительным тоном. – Священный долг, конечно. Но вам известно, как это бывает…

– Да, господин Прадель! Представьте себе, я-то как раз знаю, как это называется! Оскорбление павших, вот как! И следовательно, я приказываю остановить работы.

Префект был доволен, что предупредил министра телеграммой. Подстраховался. Уфф.

Прадель глубоко задумался.

– Ладно… – выговорил он наконец.

Мэр вздохнул, он не верил, что победа далась так легко.

– Я велю вскрыть все могилы, – уверенно и безапелляционно произнес он. – Для проверки.

– Согласен, – сказал Прадель.

Префект Плерзек предпочел, чтобы маневрировал мэр, потому что д’Олнэ-Прадель в роли уступчивого человека выглядел довольно подозрительно. Во время их первых двух встреч он нашел, что тот скор, высокомерен и совершенно не склонен идти на уступки.

– Хорошо, – повторил Прадель, запахивая поплотнее пальто. С позицией мэра он согласился явно с большим скрипом. – Разумеется, велите вскрыть могилы.

Он отступил, готовый проследовать к выходу, потом, казалось, решил уточнить последнюю деталь:

– Вы, конечно, предупредите нас, когда мы сможем возобновить работы, не так ли? А вы, Дюпре, перебросьте-ка китайцев в Шазьер-Мальмон, там наметилось отставание. В конце концов, эта история нам даже на руку.

– Эй, стойте! – возопил мэр. – Это ведь ваши рабочие должны вскрывать могилы!

– Ну нет! – ответил Прадель. – Мои китайцы должны их закапывать. Им платят только за это. Я, разумеется, только за, чтобы они их снова откопали, заметьте: я выставляю правительству счет за каждую единицу. Но в таком случае я буду вынужден выставить счет в тройном размере. Один раз за то, что их закопали, второй раз – за то, что выкопали, и, когда вы составите список соответствия могил и гробов, в третий раз за то, чтобы их снова закопали.

– Ну нет! – воскликнул префект.

Это он подписывал протоколы, отвечал за расходы, распоряжался средствами из госбюджета, и в случае превышения по шее получит он. Его и так перевели сюда вследствие административного прокола – история с любовницей министра, которая бросила ему наглое замечание, заварилась каша, – итог: через неделю его перевели в Дампьер, – но на этот раз, спасибо, не надо, у него нет ни малейшего желания завершить карьеру в колониях, он астматик!

– Мы не можем утроить счет, об этом не может быть и речи!

– Вот и разбирайтесь сами, – бросил Прадель. – Лично я должен понять, что делать моим китайцам. Или они работают, или уходят!

Лицо мэра исказилось.

– Но, господа…

Он взмахнул рукой, обводя широким жестом кладбище, над которым занимался день. Выглядело оно зловеще – громадное пространство под белесым небом – ни травы, ни деревьев, ни ограды, леденящий холод и холмики земли, оседающие под дождем, разбросанные там и сям лопаты, тележки… Печальное зрелище.

Мэр вновь открыл реестр.

– Но, господа, – повторил он, – мы уже захоронили сто пятнадцать солдат… – Он поднял голову, ужасаясь итогу. – И на этой стадии мы понятия не имеем, кто есть кто!

Префект подумал, уж не собирается ли мэр пустить слезу, только этого не хватало.