Со странной улыбкой дива сняла украшение и положила его рядом с гребнями. Ее волосы от самых корней до кончиков медленно меняли цвет привычного белого золота. Превращались в ночную тьму. Черты лица и цвет кожи так же менялись. Глаза становились более раскосыми, а кожа стала чуть темнее, но на ней появлялись веснушки. Словно капельки слез под глазами.

Мы с Джен стояли точно громом пораженные, а Дивиния, кем бы она ни была, поднялась со своего места и направилась к нам, соблазнительно улыбаясь. Кассандра лишь сложила руки на груди и хмыкнула в сторону. Это шоу ей было видеть не впервой.

Я поняла, что мой рот открылся неприлично широко. Женщина приблизилась ко мне и неожиданно цепко коснулась пальцами моего подбородка. Я не могла сдвинуться с места и просто смотрела в ее ставшие черными глаза.

– Маленький демон с вдребезги разбитым сердцем и… – она перевела на Джен взгляд, под которым та дрогнула, – запутавшийся в себе человек. Прекрасно... Идеально!

– Слышь! Лапы от нее убрала, кем бы ты, мать твою, ни была! – Джен чуть наклонилась вперед, занимая угрожающую позицию. – Если ты вообще не убила эту поп-диву!

Кассандра резко выставила ногу назад, готовая ринуться в атаку в любую секунду. Но Дивиния осадила ее спокойным царственным жестом. Она медленно отпустила мой подбородок, продолжая стоять рядом.

– Вы ошибаетесь… – выдохнула женщина. – Я никого не убивала. И я всегда была Дивинией. Как до этого была Эллой Квин. Как до этого была Грейс Мэнсон. Новые времена – новые имена, новая музыка и новые личины. Такова жизнь девочки, рожденной от суккуба и смертного мага. Девочки, чей отец покинул ее. Девочки, нашедшей свой путь, как одинокая примадонна.

– Тогда… в чем ваша цель? – вырвалось у меня из резко пересохшего горла. – Вы работаете на Комитет?

Дивиния резко развернулась и сделала несколько шагов к своему трюмо. Шлейф прозрачного халата волочился за ней по старому ковру с восточными узорами. Кассандра выпрямилась, подошла к своей госпоже и замерла рядом с ней, точно секундант.

– Та же, что и всегда, – певица вновь обратилась к нам, широко раскидывая руки в стороны, – делать шоу, чтобы ни случилось. Музыка способна менять сердца людей, но для этого она должна быть услышана. Я была той, кто по-настоящему зажег на небосклоне звезду Джаспера Лима, и дала ему все, что он имеет сейчас. Я не занимаю и не принимаю ничью сторону. Я просто хочу продолжать делать то, что умею лучше всего. И единственный звук, который мне бы хотелось слышать умирая – это аплодисменты, которые предназначены мне или моим «проектам».

– И поэтому вы нас сюда пригнали?! – с негодованием произнесла Джен, сжимая кулаки.

Дива склонила голову набок и сложила руки под грудью.

– И да. И нет. Возможно, уже завтра мир придет в движение и изменится навсегда. И рано или поздно мне придется выбирать. Или скрыться, пока все не уляжется. Поэтому сейчас я хочу создать то, что останется в памяти людей. Возможно, создать в последний раз.

Джаспер выгнал одну группу, но теперь я вижу, что могу предложить взамен что-то куда более… особенное. Два неограненных алмаза.

– Это не так просто, – возразила Джен резко. – Наши лица известны, мы – агенты.

– Сцена дает возможность прятаться под маской. Под псевдонимом, окутав себя иллюзией. Разве нет? Бороться можно по-разному. Не обязательно для этого выходить на поле боя или садиться за стол переговоров. Не обязательно рисковать своей жизнью в чьей-то войне. Музыка способна сделать куда больше для каждого человека, а я могу дать плацдарм для этого.

Микел набрала полную грудь воздуха и собиралась что-то сказать, но я чувствовала в ней сомнения. Впрочем, даже меня слова дивы заставили задуматься. Перед нами лежала наша мечта, которую нужно было только взять.

Услышав это полгода назад, до прихода в Бюро, я, возможно, тут же согласилась бы, но сейчас…

Я положила ладонь на плечо подруги, а потому шагнула вперед.

– Возможно, – начала я, голос звучал жестче с каждый словом, – мне и Дженнифер действительно есть, что сказать, но для меня это будет разовая акция. Без раскрытия наших личностей. Вы говорите о заманчивых вещах, но… – я собралась с духом и произнесла то, чего на самом деле боялась: – Но иногда единственный способ защитить тех, кто тебе дорог – пойти до конца. И не только их.

– Что ж, – немного грустно усмехнулась певица, – это уже не слова человека искусства…

Мне казалось, что стоящая рядом Джен сейчас просто не выдержит и зарычит, но Дивиния добавила:

– Это слова бойца, – она изобразила легкий почтительный поклон, чем окончательно огорошила Микел, своего Защитника, да и меня тоже. – Однако я буду надеяться, что после шоу вы передумаете.

– Ну, надейтесь, сколько влезет, – пожала плечами я.

– Позвольте взглянуть на материал, что вы принесли с собой, – дива подошла ближе и протянула ладонь, а Кассандра не отставала от нее ни на шаг.

Мне ничего не оставалось, кроме как отдать папку с нотами и текстом, а потом ждать. Смотреть, как примадонна вчитывается в написанное на листках бумаги, водит в воздухе рукой, представляя звучание мелодии, и даже чуть слышно напевает себе под нос.

Наконец, Дивиния захлопнула папку и с удовлетворением вернула ее.

– Еще лучше, чем я предполагала. Тонко, красиво, завораживающе. Хотя первая песня скорее хлесткая. Настоящие чувства, жажда борьбы и боль от невозможной любви. Полагаю, это может тронуть даже самое ледяное сердце…

И она посмотрела на меня особенно выразительно, в самую душу. Хотя если она видела эти песни, значит, действительно видела мою душу.

– Чего вы тут пытаетесь сказать? – не выдержала я, уж больно сочувствующим вдруг стало лицо певицы. Так смотрят только на очень наивных влюбленных девочек. А после разговора с Изабель в мою голову закрались какие-то совсем уж подозрительные мысли.

– О, нет! – взмахнула рукой хозяйка гримерки и обворожительно улыбнулась. – Вы совсем не так поняли. Меня уже давно не интересуют мужские сердца. Как и кошельки. Да и другие достоинства тоже иногда могут… надоесть. Пройдемте?

Дива продефилировала мимо нас и встала у двери на выход. Я только сейчас заметила, что «тапочки» у нее на высокой платформе с каблуком и так же оторочены мехом.

Мы продолжали стоять на месте, в то время как Кассандра Стоун добралась до двери и с поклоном открыла ее перед своей госпожой.

Идя по длинному узкому коридору, подсвеченному фиолетовыми пульсарами, висящими вдоль стен с портретами каких-то неизвестных мне исполнителей и деятелей, я чувствовала себя очень странно. Снова ощутила пустоту, которая медленно разрасталась внутри. Где-то впереди протяжно заиграла скрипка. Или мне это только показалось?

Я вдруг замерла, смотря на удаляющиеся силуэты Дивинии и ее Защитника. Впереди я видела лестницу, поднимающуюся на сцену из-за кулис, и белый яркий свет прожекторов.