– С чего ты взяла?

– У тебя такое же глупое и счастливое выражение лица, как у людей, которые регулярно и качественно им занимаются.

Она с отвращением опускается на свое место.

– Нет, вчера у меня не было секса, – уверяю я ее.

– Но что-то определенно было. – Вэл внимательно вглядывается в мое лицо, как будто на нем остались отпечатки пальцев Рида. – С ним?

Она кивает головой в сторону кассы, где расплачивается Рид. Наверное, что-то все-таки меня выдает, потому что подруга стонет:

– Точно. Ты вернулась к нему. Зачем?

Мою спину начинает покалывать. Вэл обычно никого не осуждает, но сейчас неодобрение прямо-таки написано у нее на лице.

– А что, ты перестанешь со мной дружить? – язвительно спрашиваю я.

Она смягчается.

– Нет! Конечно, нет. Просто я не понимаю. Ты сама говорила, что не сможешь простить его.

– Значит, я ошибалась. – Я вздыхаю. – Я люблю его, Вэл. Пусть я самая глупая девчонка на планете, но мне очень хочется, чтобы у нас все наладилось. Я скучаю по нему.

Вэл удрученно фыркает.

– Я тоже скучаю по Тэму. Вспомни, что я недавно натворила из-за него, и все ради чего? Нельзя прощать этих придурков – или мы потом сами себя не простим.

– Я все понимаю, и поверь мне, будь я на твоем месте, то тоже бы закатывала глаза. – Я прикусываю нижнюю губу.

Я не могу рассказать ей о заморочках Рида, потому что это слишком личное, но мне хочется, чтобы Вэл поняла. Она придирается ко мне только потому, что беспокоится, и я по-настоящему ценю Вэл.

– В чем же дело? Он действительно хорош в подхалимаже?

Почему я простила Рида? Не потому, что у него за спиной такая печальная история, и не потому, что мне хорошо с ним: это не повод оставаться с парнем, который обращался со своей девушкой так, как Рид обращался со мной.

Сложно объяснить, почему меня так тянет к нему. Я сама не всегда понимаю свои чувства. Но зато понимаю его, очень-очень глубоко, и его потеря трогает меня за душу. Когда счастлив он, счастлива и я. И даже то, как он пытается найти хоть какой-то смысл в этом сумасшедшем мире, тоже мне знакомо.

Я осторожно стараюсь объяснить все это Вэл.

– Я простила его, потому что не знаю никого другого, кого бы я так хорошо понимала, и кто точно так же понимал бы меня. Я тебе этого не рассказывала, но через пару недель после того, как я переехала сюда, у меня случился срыв, и я начала колотить Рида прямо в машине.

Губы Вэл вздрагивают.

– Серьезно?

Я рада, что она улыбается. Дружба Вэл сейчас для меня важнее всего.

– Ага. Он держал меня одной рукой, а второй вел машину. И даже когда потом он сказал, что ненавидит меня, все равно каждый день отвозил меня в школу. Не знаю, как тебе объяснить, но у меня такое ощущение, что мы по сути одинаковые. Иногда у меня играют гормоны, и я становлюсь очень сентиментальной, а иногда он ведет себя как подонок, но мы сделаны из одного теста.

– И ты не пробовала встречаться с другим парнем?

– Нет. В любом случае это бы не сработало. Он не был бы Ридом.

Вэл сочувственно вздыхает.

– Даже не буду притворяться, что понимаю тебя, но после той драки я лично решила, что двигаюсь дальше.

– Тогда, наверное, тебе лучше дождаться, когда заживет синяк. Кстати, как ты объяснила его своим домашним?

– Сказала, что ударилась о дверь. И это почти правда, только вместо двери было лицо одной девчонки.

– Мы идем на сегодняшнюю игру?

Вэл ковыряет вилкой в своем салате из киноа и овощей.

– Не знаю. Думаю, с меня хватит парней из Астора.

– А как насчет красавчика, который сидит рядом с Истоном? – спрашиваю я.

Она украдкой выглядывает поверх моего плеча.

– Лиам Хантер?

– Он кажется… серьезным.

– Он и есть серьезный. И, пожалуй, находится в самом верху моего списка парней, которых лучше избегать. Он такой же, как Тэм. Мальчишка из бедной семьи с большими амбициями и желанием преуспеть. Он попользуется мной, а затем выкинет. – Вэл откручивает крышку бутылки с водой. – Мне нужен богатый мальчик, потому что они не привязываются к людям, только к вещам. А если ко мне не привязываются, я тоже не привязываюсь.

Я начинаю говорить ей, что это работает не так, что можно влюбиться в человека, который тебя на дух не переносит. Взять хотя бы меня и Рида. Я влюбилась в него, когда он отталкивал меня и ужасно со мной обращался. И продолжала любить, несмотря ни на что. Но Вэл не слушает меня. Она еще переживает свою боль, и эта боль сейчас говорит ее голосом.

– Если тебе нужен богатый мальчик, то я в твоем распоряжении.

Мы с Вэл оборачиваемся к Уэйду, который садится за наш столик.

Вэл беззастенчиво оценивает его, и ей явно нравится то, что она видит. Совсем неудивительно, потому что Уэйд сногсшибательно красив.

– Если я соглашусь, тебе придется держаться подальше от других девушек.

– Что ты имеешь в виду? – с искренним недоумением спрашивает он.

Очевидно, верность – чуждое ему понятие.

– Она имеет в виду, что пока вы двое будете в распоряжении друг друга, ты не выходишь за рамки «секса по дружбе», – объясняю я.

Он хмурится.

– Но…

Вэл перебивает его.

– Забудь об этом, Уэйд. Я буду делать с тобой такие вещи, что у тебя снесет крышу, и потом ты больше никогда не сможешь по-настоящему получить удовольствие, потому что будешь сравнивать других девушек со мной, и они всегда будут уступать.

У Уэйда отвисает челюсть.

Я ухмыляюсь, потому что впервые вижу, как кто-то утер ему нос.

– Она разбирается в этом, – подтверждаю я, хотя понятия не имею, о чем говорю.

– Разбираешься, значит, – хрипит он.

Вэл кивает.

– Еще как разбираюсь.

Внезапно Уйэд опускается на одно колено.

– Послушай меня, дражайшая дева! Прошу, позволь мне ввести мой член в твою пещеру блаженства, и я вознесу тебя к таким вершинам, о которых известно лишь бессмертным.

Вэл встает из-за стола и берет свой поднос.

– Если ты считаешь, что непристойности звучат именно так, то тебе еще многому предстоит научиться. Понял?

И она уходит.

Уэйд поворачивается ко мне и с детским восторгом одними губами произносит: «Непристойности».

Я пожимаю плечами и поднимаю руки вверх, и он бежит вслед за Вэл. В буквальном смысле.

– Мне нужно знать, что это было? – спрашивает Рид, опуская свой поднос рядом с моим.