Марлен терпеть не мог пафоса, но в этот момент он задержал дыхание: зал вставал. Люди, пожилые и старые, опираясь на палочки или обходясь без помощи, поднимались во весь рост. Никого не надо было уговаривать – поверив, ветераны приняли решение.

* * *

Еще не село солнце, когда два джипа покинули Москву. За ними следовал роскошный туристский автобус. В нем ехали ветераны.

Самый старый из них родился в сороковом, но даже он не помнил военных лет. Но на их глазах возрождалась страна, на месте разбомбленных кварталов возводились новые, еще краше. Будучи детьми, они играли в «войнушку», и никого из них нельзя было заставить выбрать сторону врага, даже понарошку.

Они смотрели фильмы о лихолетье сороковых, читали книги о подвигах своих отцов, служили в армии, учились, а потом сражались на незримых фронтах холодной войны, проходивших через научные лаборатории и мастерские оборонных заводов.

И в разговорах между ними все чаще звучало слово «призывники».

Прибыл небольшой кортеж темной ночью. Тимофеев уже ждал их, встречая светом фонарей.

– Вы очень вовремя! – крикнул он. – Приборы показывают усиление. Думаю, через час начнется!

– Все не пройдут сразу, – покачал головой Исаев-старший. – Придется нам тут задержаться.

– Павел Иванович месяцами вел график и уловил определенную закономерность пульсаций… э-э… темпорального поля. Сегодня ожидаются два пробоя – через час и под утро. А завтра сразу три!

Семь человек из «призывников» задолго до открытия портала собрались вокруг этого непонятного артефакта. Разговоры они вели степенные, но чувствовались за словами и нервное ожидание, и почти что детская вера в обещанное чудо.

И чудо было явлено – семь бодрых старичков суетливо уползли на карачках через портал в 1942-й. Сомнений больше не было.

Перед рассветом из РФ в СССР перешло еще восемь человек. И еще два пробоя, и еще один…

На другой день, последними, ушли отец и сын Тимофеевы, Антон с Кристиной, супруги Исаевы и Марлен.

За время их отсутствия – прошло две недели – секретный объект разросся. Появились комендатура и большая казарма, склад, гараж и еще какие-то подсобки. НКВД устраивалось прочно и надолго.

Встречал прибывших сам Берия, в отдалении реял Судоплатов. Лаврентий Павлович был бодр и оживлен.

– Приветствую вас, дорогие потомки, – сказал он безо всякого ерничанья. – И очень рад, что все получилось как нужно. Павел Анатольевич уже доложил о результатах по моей части. Можно считать, что тайна этого… м-м… портала еще не раскрыта на той стороне.

– Да вроде нет, – пожал плечами Исаев-старший. – На той стороне Пал Иваныч Краюхин дежурит, дед тертый. Внимания мы своим переездом не привлекли, все по ночам да по ночам. «Призывников» мы доставили автобусом, его один из наших «завербованных» вел, потом мы оставили его на автостанции в Смоленске, как договаривались. Тут тоже ничего примечательного – взяли машину напрокат, свозить ветеранов на экскурсию по местам боевой и трудовой славы. Ничего особенного. Не наследили, в общем. А тут все у вас под контролем. Разве что немцы могут пакости устроить… Я имею в виду 9-ю армию.

– А наши армии уже не в счет? – ухмыльнулся нарком. – Не волнуйтесь, все продумано. Конечно, опасность существует, так на то и война. Так, что касается «призывников». Позавчера мы отправили в Москву последних. Устроим как надо. Товарищ Сталин обещал собрать их в Кремле, чтобы прочувствовали свою значимость и востребованность. Вы тоже приглашены. А пока отдыхайте, автобус подадим через час.

К Марлену подобралась Кристина и боязливо прошептала:

– Это настоящий Берия?

– Самый что ни на есть! – фыркнул Исаев. – Живой, можешь пощупать.

– Нетушки! Сорок второй год… Просто не верится…

– Не страшно?

Девушка помотала головой.

– Нет! Необычно. Странно. Наверное, к этому привыкнуть невозможно. Не получится забыть, что ты из другого времени.

– Тебе повезло, Антон отсюда.

Кристина залучилась.

– Да-а… Спасибо тебе за все!

Чмокнув Марлена в щеку, она убежала к Антону. Исаев потер место поцелуя.

* * *

В тот же день доехали до Москвы. С вокзала сразу направились в Центр.

– Вот здесь мы и работаем, здесь будем жить, – сказал Илья Марленович, обнимая Светлану.

– Здесь совсем другой воздух, – сказала женщина, – не как в городе. Зимой пахнет…

Улыбаясь, Марлен пошагал домой. Да, именно так он ощущал ту коммуналку, где им с Наташкой выделили комнату. Много ли надо человеку? Будет у него и отдельная квартира, и дача, и персональный автомобиль с шофером. Со временем. И нечего это время подгонять, спешить незачем. Это можно написать как девиз: «Не торопитесь жить!» Житие, оно такое короткое…

Дверь ему открыла Наташа. Пискнула и повисла на шее. А Марлен стоял, улыбался, гладил девушку по спине, по голове, перебирал пушистые волосы и думал. Пусть у него будут сомнения во взаимности со своей стороны, пусть в их отношениях с Наташкой отсутствует пылкость. Жар страсти горит недолго, три-четыре года – и одна зола. А вот душевное тепло – это на всю жизнь.

Он уже привык к Наташе, к ее близости. Можно встречаться годами и оставаться чужими. Или вот так – сродниться, год за годом прорастать друг в друга.

Что лучше, что хуже? Глупые вопросы…

– Привет, котенок, – сказал Марлен. – Я по тебе соскучился!

Соколовский, Арнаутов, Крупенин, Рыбкин, Невкапса, Данилин, Новаго, Ляхов – все эти фамилии вечно были в тени сияния Калашникова, Микояна или Туполева. Мало кто знал этих людей, скромных тяжеловесов оборонки. Иногда они удостаивались высоких наград и званий, но все равно оставались на втором плане, а в газетах их упоминали сухой строчкой: «…и др. официальные лица».

И вот страна их призвала самым небывалым, фантастическим образом – из прошлого. Редко кто из «призывников» родился в тот самый 42-й, в который они перешли из 2016-го. Даже для них это время было минувшим, хотя многие с радостью узнавали места, где провели детство. Еще не пришла пора Черемушек и масштабных строек, но она обязательно наступит – и гораздо раньше, нежели «в тот раз», в иной исторической последовательности.

Для этих спецов ничего секретного в Центре не существовало: моложавые старики интересовались не самими «изделиями», а технологиями, теми способами, которые выбирали сотрудники для создания, скажем, транзисторов или пенициллина (кстати, самая молодая «призывница», Кристина Ростиславская, мигом вошла в курс дела, пообещав «завалить страну антибиотиками»).

Ромка и Лева по прозвищу «Левша» показывали гостям оборудование, объясняли, какие процессы велись, а позади толпы «экскурсантов» шаркал тапками Ник-Ник, радостно хихикая и потирая руки – ух и развернутся теперь!