Иган усмехнулся:

– Я так и не привык. – Подойдя к камину, он подбросил поленьев и принялся раздувать огонь. Килт загадочно натянулся сзади, и Зарабет невольно засмотрелась. – Вы же знаете, нам не обязательно оставаться в Шотландии, – продолжал Иган. – Можно поехать в Лондон или Париж, если угодно. Как только Деймиен объявит, что опасность миновала, я могу отвезти вас домой, в Нвенгарию.

– Мне нравится здесь.

Иган посмотрел на Зарабет, обернувшись через плечо. Заметил направление ее взгляда и весело рассмеялся.

– Дорогая, вас самым странным образом привлекает мой зад. Я был бы польщен, но мне кажется, что он вам нравится больше, чем мое лицо.

Ее бросило в жар.

– Чушь. Вы очень красивый мужчина, Иган.

– Очень мило с вашей стороны, но вот Чарли – тот действительно был красавчик.

– Я вышла замуж не за Чарли Макдоналда.

Иган встал, его лицо посерьезнело.

– Не дразните меня, любимая.

– Я вас не дразню. Много лет назад я решила, что хочу выйти за вас с той минуты, как вы проснулись и посмотрели на меня в лучшей комнате для гостей в доме моих родителей. И вот теперь это произошло. Я ничуть не лучше Джеммы, которая всю жизнь бегала за Ангусом, пока не притащила его к алтарю.

– Ей не нужно было очень стараться. Ангус всегда был влюблен в Джемму, да только не умел выразить свою любовь.

– Похоже, она его научила.

Иган задумчиво спросил:

– Значит, я всегда вам нравился, так?

– Мне было двенадцать, а вы были очень красивы. Я знала, что из вас получится отличный муж. Мне оставалось лишь вырасти. – Зарабет вздохнула. – Когда тебе двенадцать, жизнь кажется такой простой.

– С возрастом кое-что становится проще, а кое-что даже лучше.

Она сложила руки на груди – ей вдруг стало не по себе.

– Что, например?

– Девочка, не нужно меня бояться.

Иган подошел к ней, освещенный сзади огнем камина Он двигался медленно и осторожно, как в тот день, когда спасал кобылу с жеребенком.

– Я никогда не боялась вас, Иган Макдоналд.

Он остановился прямо перед ней.

– Мне нравится ваше платье. Я вам это уже говорил?

Она вцепилась пальцами в шерстяную ткань. Слова застревали у нее в горле.

– Шотландка хорошо носится. Очень практичный материал.

– Мы очень практичные люди. – Ладони Игана легли ей на талию. – К примеру, мы не тратим долгие годы на чтение книг об искусстве любви. Мы просто занимаемся любовью.

– А как именно?

Зарабет вспомнила соленые шуточки в парадном зале. Земные люди, которые не стыдятся плотских желаний, говорят о них, смеются…

Он хищно ухмыльнулся:

– Мы не такие искусные соблазнители, не то что одна нвенгарская дама, которая завлекла меня к себе в спальню две ночи назад.

– Нет?

– Нет. Мы просто говорим, что хотим, не приукрашивая речь цветистыми оборотами. Иногда мы вообще ничего не говорим.

– Ясно. А мне вы что скажете?

Иган склонился ближе и жарко прошептал:

– Я скажу – долой это прекрасное платье, пока оно не превратилось в лохмотья.

Зарабет проглотила стоящий в горле ком.

– Вы что, собираетесь разорвать мое платьице?

– Именно. Помните, я ведь Чокнутый Горец.

– Маска, чтобы смешить людей.

Его глаза недобро сверкнули.

– Маска? А может, это и есть подлинная суть достойнейшего Игана, всеобщего приятеля?

Зарабет нервно рассмеялась.

– Неужели все шотландцы такие настырные?

– Не знаю. Я не отвечаю за всех шотландцев.

– Может быть, спросить их?

Усмехнувшись, Иган положил руку на вырез лифа ее платья и одним быстрым движением разорвал его. На пол градом посыпались пуговицы, одна залетела прямо в камин, где мгновенно сгорела с громким треском.

– Иган! – ахнула Зарабет.

Его могучая рука оказалась внутри корсажа.

– Помню, как вы выдернули булавку из моего килта, и он свалился на пол. Почему бы не сделать то же с вашим платьем?

– Я ничего не рвала.

– В вашем распоряжении будет портниха. Она все зашьет. Пусть Мэри позаботится об этом.

– Но что, ради Бога, я им скажу?

– Что ваш муж был слишком нетерпелив. Они поймут.

Зарабет снова вспомнила шутки в парадном зале. Портниха непременно бросит понимающий взгляд и захихикает.

Рванув ткань, Иган раскрыл корсаж до талии. Показался коротенький корсет поверх нижней рубашки. Опытной рукой Иган расшнуровал и корсет, и рубашку и бросил их на пол, обнажив грудь. Он смотрел на нее, и его глаза потемнели.

– Вы прекрасны, дорогая.

Положив ладони ей на грудь, Иган нагнулся, чтобы поцеловать Зарабет. По сравнению с ее хрупкой фигуркой Иган казался великаном. Он легко мог бы сломать ее одним ударом, и тем не менее каким ласковым и бережным он мог быть! Она вспомнила его ласки той ночью, и у нее замерло сердце.

Сегодня он вел себя грубее, игривее, но все-таки сдерживал свой пыл. А если бы он решил не сдерживаться, каким бы он был? При этой мысли Зарабет задрожала от восторга.

– Вам холодно? – спросил Иган.

– Нет. Все хорошо.

– Мы заберемся в постель. В середине зимы в Шотландии не очень-то походишь голышом.

Он отошел, и вот тогда ей действительно стало холодно. Но рядом с ним ей всегда будет тепло.

Иган сдвинул одеяла. Не дожидаясь, когда Зарабет подойдет к постели, он подхватил ее на руки и бросил на перину. Она упала с мягким шлепком. Иган стащил с нее последнюю одежду. Потом начал раздеваться сам.

Сначала куртка, потом батистовая рубашка оказались на полу бесформенной кучей. Сбросил туфли – сначала одна, затем другая полетели в разные углы комнаты, сверкнув начищенной до блеска кожей. Дальше шли носки, которые он бросил поверх рубашки. В последнюю очередь Иган снял килт – вытащил булавку и размотал с бедер.

Зарабет не могла отвести глаз от его наготы. Пусть Иган думает, что его потрепала жизнь, но для нее он навсегда останется прекрасным. В ней нарастало желание почувствовать тяжесть его тела, скользкого от пота. Забравшись в постель, Иган накрыл одеялом себя и Зарабет с головой, так что они оказались в теплом темном гнездышке. Потом он привлек ее к себе.