в ожидании ночи, и мне стоило огромных усилий, чтобы Маири и Эдана ничего не заметили. Они же, наоборот, были в приподнятом настроении. Эдана даже распорядилась, чтобы Джинни принесла рождественского вина. Черная полоса нашей жизни подошла к концу, нищета уже не маячила за каждым углом, что, естественно, вызывало в них восторг, но мне было не до этого. В моей реальности за каждым углом маячила Триста.

После ужина я пожелала всем спокойной ночи, отказавшись пойти в библиотеку на посиделки, и поднялась к себе. Пришлось сказать, что у меня болит голова.

Наступила тихая, безмолвная ночь. На темном небе показался месяц, узкий, будто серп, и сладко запахло дикими цветами. Мне почему-то казалось, что эта ночь страшнее всех, что я пережила здесь, она была пропитана теми силами, что уже приближались к замку на костлявых крыльях.

Накинув плащ, я взяла масляную лампу и спустилась вниз. Из библиотеки доносились веселые голоса, и я мимолетом отметила, что компания, похоже, еще развлекается. Главное, чтобы никто из них не вышел в неподходящий момент.

Стараясь не шуметь, я выскользнула во двор замка, не в силах унять дрожь. Время близилось к полуночи, неся с собой страх и ужас темной магии.

Триста уже ждала меня, стоя почти у ворот. Рядом с ней сидела огромная облезлая собака, глаза которой горели будто угли, а изо рта свисала слюна. Завидев меня, она зарычала, но ведьма что-то сказала ей, и псина замолчала, прижав уши.

- Воскрешенная она, - прошамкала старуха, поглаживая большую голову животного. – Тяжело ей… этот мир по-новому дается…

По моей коже пробежали мурашки омерзения. Зачем было воскрешать бедное животное? Что, живых собак мало?

Она словно прочла мои мысли, и ее провалившийся рот растянулся в неприятной ухмылке.

- Они мертвые служат лучше, чем живые… Правда, и кормить их другим нужно…

Мне совершенно не хотелось слушать, чем эта ужасная женщина кормит своего питомца, но она, слава Богу, не собиралась мне этого рассказывать.

- Я пришла к тебе сказать, что мои пожелания изменились.

- Что значит, изменились? – я стиснула зубы, чтобы не сказать лишнего.

- А то и значит. Теперь я хочу, чтобы ты родила девочку от моего сына. – Триста возбужденно потерла руки. – Это мой Сидх так захотел! Мальчик увидел тебя и воспылал страстью!

Мне физически стало плохо от этих слов. Я и Сидх? Да никогда в жизни!

- А ты ведь колдовство Сидха переломала… Нам тогда, кошмары твои вернулись. Молодец… Силы твои большие, только пользоваться ты ими не умеешь, а потому не ровня ты нам. В дочери твоей их еще больше будет. А с нашей кровью и нашим воспитанием она станет великой чародейкой. Вызывательницей мертвых… - старуха схватила меня за руку, и я почувствовала ее шершавую, пергаментную кожу. – А тебе ведь и лучше. Выйдешь замуж, и ребенка из гнезда тащить не придется! Правда, хорошо?

Она принялась хохотать, напоминая мне старую облезлую гиену, а потом вдруг стала серьезной.

- В Самайн, когда бог умирающего солнца покинет землю и откроются врата между мирами живых и мертвых, начнется период хаоса и безвременья. В этот день вы и соединитесь.

Я молчала, понимая, что если сейчас начну противиться, то сделаю хуже своей семье. Самайн – это День всех святых, в современности Хэллоуин. До него еще ой как немало времени пройдет. Я обязательно успею что-нибудь предпринять.

- Что, думаешь обмануть меня? – Триста оскалилась. – Не нужно, девочка… Не связывайся со мной… Слаба ты… И тетки твои слабы. Если бы сразу тьму приняли во всех ее проявлениях, то еще бы потягались, а так… Вы как блохи, кусающие собаку.

– Мне нужно идти, тетушки еще не спят, - стараясь говорить спокойно, сказала я. – До Самайна еще далеко.

- Как льются речные воды, так проваливаются в вечность дни, леди Арабелла, - ведьма поковыляла прочь, а ее мертвая собака еще секунду смотрела на меня, а потом пошла за ней.

Вернувшись домой я разделась и, вытянувшись в кровати, уставилась в потолок. Ведьма просчиталась. Плакать и бояться я уж точно не буду. Что она сказала? У меня большая сила, но если бы я повернулась к тьме, она стала бы еще больше. Ничего… я и со своими возможностями постараюсь сделать так, чтобы вы и на метр ко мне не приближались! Блохи тоже могут загрызть до смерти… Я улыбнулась и провалилась в глубокий сон.

- Ты моя, моя… Арабелла… Меня так крепко прижимал к себе высокий незнакомец, что мое сердце готово было выпрыгнуть от счастья. Где-то в кронах деревьев пели птицы, запахи разнотравья и лесных цветов щекотали ноздри… Моя Белла…

Я открыла глаза и улыбнулась. Это был сон. Солнечный свет заливал всю комнату, прыгая зайчиками по стенам, но голос, объятия, телосложение все было так реально… Только я не видела лица приснившегося мужчины, но смолисто-дымчатый аромат можжевельника еще долго будоражил меня…

Глава 42

Глава 42

Бронкс уехал рано утром, а ко мне в комнату заявились тетушки, чтобы пошептаться.

- Мы вот что подумали, - Эдана согнала с плеча Леонарда, и тот недовольно каркнув уселся на спинку кресла. – За камни мы можем выручить огромную сумму, но ростовщикам их не сдать.

- Я тоже подумала об этом, - согласилась я. Совсем недавно такие мысли посещали мою голову. – И что вы предлагаете?

- Церковь дает ссуды даже королям. Поэтому нужно обратиться туда. Но нам не нужна ссуда, мы попробуем продать камни, - ответила Маири. – Да, церковь даст меньше их стоимости, но все же это будут огромные деньги.

- И когда мы займемся этим? – мне не терпелось заполучить достаточно золота, чтобы развернуться не на шутку. Отдать долги графу, сделать в замке ремонт и подумать о простаивающей земле.

- Мы с Эданой наймем охрану и поедем в столицу в самое ближайшее время, - тетушка пригладила свою темную юбку, мечтательно глядя на старую линялую шерсть. – Возможно обзаведемся новыми нарядами… Как ты на это смотришь, Белла?

- Я смотрю на это с радостью! – я обняла их. – Вы у меня еще молодые и красивые! Вам обязательно нужны