Сейчас Ахмедов предпочёл бы, чтобы охраняли его семью.

Матвей сложил трубу и в задумчивости легонько постучал ею по крышке стола. Он находился в кабинете Больмана возле опустошенного сейфа. Хозяин кабинета уже приходил в чувство внизу. Перед Матвеем сейчас находился охранник Борис по кликухе «Гурон». Лицо его болезненно морщилось. Правую покалеченную руку он бережно поддерживал левой, временами покачивая её, как малого ребёнка.

- Ты открыл дверь, даже не посмотрев, кто там? – спросил Матвей, укладывая мобильник в карман.

- Так … они ж … код набрали. Кто ж мог ещё, если не свои? Мы ж с шефом ждали … Гоша с Рыжим … за бабками. Я и подумал …

- Ты лучше не думай, - спокойно сказал Матвей, - это у тебя плохо получается. Потому что думаешь ты жопой. Которой теперь тебе и придётся расплачиваться.

- Матве-ей, - перепуганно заныл Гурон. Он даже забыл про руку и перестал её покачивать. – Ну, кто ж знал? Там ведь они … ворота … Ну, как Гоша с Рыжим.

- Твоя задача какая? Охрана. Ты бабки получаешь не за то, что думаешь, а за то, что стережёшь. И когда кто-то приходит, ты обязан, прежде всего, проверить, кто это, а не полагаться на то, что они правильно кнопки нажали.

Гурону очень хотелось оправдаться, но тут Матвей был прав, и он сидел молча, надеясь только на то, что наказание будет не самым суровым.

- А, может, - Матвей помолчал, - ты с ними в доле? Что-то гладко у них получилось. И код они знают, и дверь ты им спокойно открываешь, и не мочат они вас, хотя должны бы, а?

- Да ты что, Матвей! – Гурон вскочил с низенького диванчика, на котором сидел. Подобное предупреждение попахивало пулей в затылок или удавкой на шею. – Да я … Ты мне этих гадов только … А вот!

Он торжествующе поднял покалеченную руку:

- Это ж они мне … Чего бы тогда?

- Для правдоподобия, Борик, для правдоподобия. Рука, она, понимаешь, заживёт, а деньги останутся. За соответствующую сумму чего бы и не потерпеть немного?

У Гурона не хватило слов. Он задохнулся, открыл и захлопнул рот, моргнул, глядя в упор на Матвея выпученными глазами.

В это время в комнате появился сам Больман в сопровождении Биты. Лицо казначея было красным, глаза слезились.

- Садись, - сказал ему Матвей. Сейчас хозяином был он, вне зависимости от того, кому принадлежал этот дом. Больман послушно сел и промокнул слезащиеся глаза большим клетчатым платком. Совпадение с образом убитого горем человека было абсолютным.

Бита, располагаясь рядом с ним, кивнул Матвею, давая понять, что люди на месте, работа идёт, всё, что может быть обнаружено, они найдут.

- Значит, ты открыл дверь, - Матвей опять обратился к Гурону, - и что дальше?

- Я это … открываю, а они там … стоят.

- Сколько?

Гурон пожал плечами.

- Я не знаю. Они мне сразу того … брызнули … Я зажмурился …

- Но, перед этим, когда открыл дверь, ты их должен был увидеть. Пусть на мгновение, но видел. Сколько их было?

- Ну-у … трое, - неуверенно предположил Гурон.

- Двое, - подал голос Больман. – Двое их было. Оба в масках. В этих… в п-отивогазах.

- Так. Значит двое. А ты где был в это время?

- Наве-ху, - хмуро сказал Больман. – Когда -аздался сигнал, что они че-ез во-ота п-оехали, я был здесь. В кабинете. Ещё подумал, что Гоша так -ано за деньгами п-иехал.

- Значит, почувствовал, что что-то не то, но уши развесил и пошёл вниз, как последний лох, да?

Теперь взвился Больман.

- Ну, знаешь, Матвей! А ты как думал? Я жду пацанов, жду, что они сейчас заедут бабки заби-ать. Тут подъезжают, отк-ывают во-ота, всё как всегда, как я мог понять, что это наезд?

- Не кипятись! Ты на бабках сидишь, ты за них в ответе! – Матвей хлопнул ладонью по столу. – Ты всё время должен быть настороже. А ты расслабился, разнежился. Привык, что ты за моей спиной. Думал, что тебя никто не посмеет тронуть. А ты видишь, что сейчас творится? Того и гляди, нам в глотку вцепятся. Я вчера что говорил? Забыл?! В десять раз нужно быть осторожней! В сто! А вы, мудаки? К вам заходят, а вы дверь открываете, даже не глядя, кто. Сядь на хрен, не тряси щеками!

Больман опустился на место, опасаясь, как бы его сейчас не вывели в расход под горячую руку.

- Как тебе пальцы поломали? – обратился Матвей к Гурону.

- Так я это … Сразу ж за пушкой …

- Понятно. А ты, когда спустился, то этого уже вырубили?

Больман кивнул.

- Ну, и что дальше?

- Я спускаюсь, вижу – Бо-я уже лежит. И двое в противогазах, со стволами пе-едо мной. Стволы мне в мо-ду. Оружие заб-али. Гово-ят, где ключи от сейфа?

- Что, получается, знали, где бабки лежат?

- Видимо. Даже не сп-ашивали ничего, с-азу п-о сейф.

Матвей многозначительно посмотрел на Биту. Тот кивнул.

- Опиши их, - потребовал Матвей. Больман пожал плечами.

- Как их опишешь? Под п-отивогазами ничего не видно. Ну, один с-еднего –оста, д-угой чуть пониже. Ку-тки – Ту-ция, б-юки, на головах пидо-ки вязаные, волос не видно. На –уках пе-чатки.

- Перчатки всё время на руках были? Может, кто-то снимал? – спросил Бита.

- П-и мне нет.

Бита досадливо крякнул. Ребятам, которые искали отпечатки пальцев, вряд ли что светит.

- Какое у них было оружие? – спросил Матвей.

- «ТТ» и «Мака-ов».

- Фигня какая-то. Ладно. Больше ничего не заметил?

Больман замешкался, раздумывая.

- В общем … Один из них похож на женщину.

Бита удивлённо присвистнул.

- Как это?

- Не знаю. В повадке, мане-ах что-то такое. И когда он меня обыскивал, - Больман замялся, пытаясь объяснить.

- А может голубой? – поинтересовался Бита.

Больман пожал плечами. У него не было богатого опыта общения с педерастами.

- А голоса? – спросил Матвей. – Они же говорили с тобой?

- Да че-т его -азбе-ёт из п-отивогаза. Знаешь, что получается? Бу-бу-бу. Х-ен знает, какой у него голос. А тот, что пониже, кото-ый обыскивал, всё в-емя молчал.