от болезни, это не помогло… Все мысли и слова о том, что она лучше заболеет, чем вернется к прошлой жизни, теперь эхом звучали в её ушах, и ей хотелось проклинать себя за эти мысли. Страх страшной смерти был сильнее всех остальных страхов. Но первый шок прошел, девушка посмотрела на Свету, по щекам у которой стекали слезы, как бы она ни старалась их сдержать, на Руслана, который всё ещё держал её за руку и, судя по его лицу, никак не мог поверить в то, что увидел, на Илью, который уже ненавидел это место, ради которого раньше жил, а оно в ответ отобрало столько жизней близких ему людей, на Серёжу, который по сути был ещё ребёнком, столкнувшимся с тем, с чем не под силу справиться и взрослым. Ксения прикрыла глаза на несколько секунд и глубоко вздохнула. А когда открыла их, там не было и следа от паники, захватившей её в первые минуты. Она резко выдернула ладонь из руки Руслана и отступила на шаг назад в сторону той пристройки, где сейчас был Олег.

— Идите в барак, там сейчас менее опасно, — голос не дрогнул на этих словах, хотя душа её болела.

— Нет смысла, — начала было Света, но девушка перебила:

— Есть смысл! Пока не будет признаков болезни, нужно держаться от нас как можно дальше. Паша там был давно, вдруг повезет, и вируса там уже нет.

— Я никуда не уйду, — тихо, но твердо проговорил Руслан.

— Уйдешь, — также твердо ответила Ксюша, — я не хочу доживать свои последние часы с мыслью, что ты можешь заболеть и умереть по моей вине, если хоть что-то я значу для тебя, ты сделаешь, как я говорю.

Она сделала ещё шаг назад, он дернулся было к ней, но она крикнула так громко и резко, что он остановился:

— Нет! Не смей! Все последние годы я не контролировала свою жизнь! Дай мне хотя бы контролировать смерть!

— Я хочу быть рядом, — проговорил он, при этом на лице его отразилась такая боль и мучение, что Ксения почувствовала, как её сердце разрывается, но ответила:

— Нет! Извини! Уходите!

Теперь она понимала, что чувствовал Степа, крича «Уходите» и закрываясь один в бараке. Страх. Ужас. Одиночество. Несправедливость. Она в последний раз взглянула на Свету, которая тоже готова была бросится к девушке, но Юра обнял её и не позволил бы этого. На Руслана Ксения даже не смогла посмотреть, боясь, что не выдержит, и сама бросится к нему… Но в этом он не мог ей помочь, не мог защитить… Теперь вопрос стоял только о том, либо умрет только она, либо он умрет вместе с ней, она не могла этого допустить! Ксюша резко развернулась и пошла в сторону пристройки, не оборачиваясь, чтобы никто не мог увидеть слёз, которые хлынули из глаз, как только она отвернулась. Она могла благодарить Бога лишь за то, что успела побыть счастливой в объятиях дорогого ей мужчины, хоть это счастье и было таким коротким, но оно было огромным, оно было настоящим…

У неё плыло перед глазами, когда она зашла в пристройку и захлопнула дверь.

— Уходи, сюда нельзя, — крикнул было Олег, но тут же присмотрелся и увидел покрасневшие щеки девушки. Он отложил книгу, уткнувшись в которую сидел на утеплителе, и в два шага оказался около неё. Ксения сотрясалась от слез, она не могла остановиться, она до конца не понимала, что произошло, и не могла в это поверить, она не могла смириться, что больше не увидит Руслана, не поцелует… Всё произошло так быстро! Олег обнял её, пытаясь успокоить, он гладил её по голове, по спине, понимая, что ничем не сможет помочь, никак не сможет облегчить ни физические, ни моральные её страдания.

— Как ты? — всхлипывая спросила Ксюша, отстранившись от него и увидев на его лице испарину от температуры и более явные покраснения, чем на её теле.

— Пока терпимо, но тело начинает ломить изнутри… — но он тут же осекся, — но тебе этого знать не нужно.

— Что за ерунда… Меня ждет то же самое, только на пару часов позже, я хочу быть к этому готова!

Мужчина отошел от неё и снова сел на пол. Снова тишина, стоящая вокруг, прожигала мозг, сводя с ума. Ксюша осмотрелась, ничего не изменилось, всё так, как было несколько часов назад, до того, как позвонил Игорь, и она сбежала. А ещё за час до этого все собирались уехать с этой станции… Как все это могло произойти? Что это? Наказание? Совпадение?

— Не думай об этом, — словно прочел её мысли Олег, — не мучай себя… Возможно, всё ещё обойдется! Степа же жив! А ему не делали никаких уколов! У нас есть преимущество!

— Напрасная надежда…

— Надежда — это то, чем многие живут!

— У меня её больше не осталось!

— Напрасно! Ты же хочешь выздороветь?

— Что за вопрос? Конечно, хочу! Но, боюсь, надежда меня не излечит!

— Излечит не надежда! Излечит стремление к жизни! Но ты должна чего-то желать! Чего бы ты хотела?

Ксении не нужно было долго думать, чтобы ответить на этот вопрос:

— Свободы…

— Ну так думай о ней, думай о том, как бы ты этой свободой распорядилась. Пусть эти мысли сопровождают тебя, а не напрасное терзанье себя вопросом «за что» или «почему»…

— Как странно слышать это от тебя, — она подошла и села на утеплитель напротив мужчины.

Он усмехнулся:

— Почему?

— Ну странно в принципе вести с тобой такой длинный диалог…

— Да, наверно, вся ситуация и хорошая компания сделали меня болтливей, чем обычно.

При этих словах Ксения смутилась, но постаралась не показать вида. А после минутного молчания спросила:

— Тебе страшно?

Олег задумался:

— Не знаю… С одной стороны, в моей жизни нет ничего, что держало бы на этом свете… С другой, конечно, меня пугает неизвестность.

— А боль?

— Нет, боль не пугает.

— А меня вот пугает…

— Я же сказал, хватит об этом думать, может, все обойдется!

— Ты же сам в это не веришь! Я по лицу вижу!

— Ну так это ж не меня ждет и сходит с ума от волнения в соседнем здании мужчина, — засмеялся Олег, а Ксения снова почувствовала боль утраты, хоть они еще были живы…

— С чего ты взял? — она вскинула голову, рукой отбросив выбившуюся прядь волос с лица.

— Я давно уже заметил, всё думал, когда вам хватит мозгов отбросить воспоминания и сделать шаг друг к другу!

Ксения недоуменно смотрела на него, это еще сильнее рассмешило Олега:

— Ну