— Вот! — Миссис Койн наконец-то нащупала то, что искала. — Точно, вот она.

Сэм и Марта склонились над фотографией, чтобы лучше ее рассмотреть; Джастин отвернулся к окну. Эта фотография была сделана, когда Сэму было лет восемь. Была зима, и Сэм стоял на улице в толстых рейтузах, аляске и с санками в руках. Шапки на голове у него не было, но все равно неясно, почему мама выбрала именно эту фотографию для иллюстрации сходства Сэма с сыном Марты. У нее ведь есть дюжина других, на которых он по крайней мере не укутан в нейлон и шерсть. Потом до него дошло, что маме хотелось заодно похвастаться красивыми рождественскими гирляндами на доме, которыми так славилась в округе их семья. Однако нельзя не признать, сходство с Джастином было просто поразительное. Те же светлые волосы (правда, у Сэма они были короче), те же скулы, тот же подбородок.

— Действительно! — Марта улыбнулась, глянула на сына, потом снова на фотографию. — Джастин, посмотри-ка, — сказала она, — на этой фотографии мистеру Койну столько же, сколько тебе сейчас. Видишь, как вы похожи.

— Ух ты, — уныло протянул Джастин, глядя на снимок. На долю секунды в его глазах мелькнуло любопытство, он слегка повел бровями — значит, все-таки заметил сходство, но при этом мальчик явно не хотел принимать участие в беседе, из-за которой его поход с мамой по магазинам грозил затянуться. Сэм ему очень сочувствовал.

Марта протянула фотографию миссис Койн и посмотрела Сэму в глаза.

— Что ж, остается только надеяться, что он вырастет таким же интересным мужчиной, как вы.

«Флиртует», — подумал Сэм. Подошла их очередь, и Сэм решительно заявил Марте:

— Проходите, пожалуйста. Похоже, Джастину не терпится убраться отсюда.

Марта удивленно подняла брови:

— Очень любезно с вашей стороны, но право, не стоит.

Однако миссис Койн подхватила:

— Нет, правда, проходите. Мы не торопимся.

— Боже мой! Спасибо вам огромное.

Не успела Марта помахать им рукой на прощание и направиться к прилавку, как мать шепнула Сэму, будто отвечая на вопрос, который он даже не успел задать:

— Разведена.

В воскресенье, после раннего ужина, Сэм вернулся в город. По пути он позвонил Тине, девушке с внешностью ангела, но при этом наделенной кошачьей похотливостью, с которой познакомился довольно близко в декабре прошлого года на новогодней вечеринке у клиентов. Сегодня, в их вторую встречу, он лежал на спине, Тина оседлала его, но смотрела в сторону. В комнате работал телевизор, шли новости, звук был выключен.

— Ой, на-адо же, — промурлыкала Тина. — Там по телевизору один парень немножко на тебя похож.

Сэм успел забыть, что Тина жуткая болтушка. Она умудрилась рассказать ему, пока Сэм обрабатывал ее в кабинете начальника во время той вечеринки, про какого-то странного типа из отдела по работе с кредиторами, который каждый утро подходил к столу, пока Тина отсутствовала, и слизывал помаду с ее кофейной кружки.

— Что-то мне последнее время это часто говорят, — отозвался Сэм, крепко держа Тину за бедра, чтобы она не сбивалась с ритма. — И кто он?

— Написано, футболист. Джимми Спирс. — Она хихикнула и ткнула его в бедро красными ногтями. — Какой он сексуальный.

— Да ну, дерьмо. Как он вообще оказался на экране в середине июля?

— Не знаю, — сказала Тина. — Какая разница?

Она прогнулась, и Сэм запустил одну руку в золотисто-каштановые волосы, а другой медленно провел по ее шее, и, как только его пальцы оказались около ее рта, Тина укусила его до крови.

Позднее, поглаживая небольшие, едва заметные ранки на своем и ее теле, оставшиеся после того, как они царапали, прикусывали и шлепали друг друга, он попытался представить Марту на месте Тины, вообразить, как они будут заниматься сексом тайком, сдерживая стоны, без всяких безумств, потому что в соседней комнате спит похожий на него мальчик.

Как ни странно, у него почти получилось.

СЛУШАНИЯ ПО ДЕЛУ ВАЙСА НАЗНАЧЕНЫ НА ОСЕНЬ

Вик Фабиан, «Брикстон Курьер»

Прошло уже 32 года с тех пор, как Джон Фрэнсис Маккало был признан виновным в убийстве жительницы Калхауна, Молли Боуман, и вот официальные лица Брикстона заявляют, что 14 ноября в здании суда на Мейн-стрит начнутся первые за три десятилетия слушания по делу об убийстве. Обвиняемый — Ричард Кантрелл Вайс.

Все обстоятельства дела станут ясны, вероятно, только после заслушивания свидетельских показаний в ходе процесса, который продлится, по оценкам специалистов, около четырех недель. Однако общее представление о преступлении можно составить из обнародованного прокурором обвинительного акта.

Вайс, выпускник средней школы города Брикстона, бывший газонокосильщик Брикстонского загородного клуба, обвиняется в убийстве Филиппа Канеллы, частного детектива, проводившего расследование в окрестностях города в октябре прошлого года. Канелла следил за неким доктором из пригорода Чикаго, жена которого подозревала мужа в неверности.

И полиция, и окружной прокурор отказались давать комментарии относительно того, что может связывать Вайса с доктором (имя последнего было изъято из обвинительного акта), однако из осведомленных источников нам известно, что доктор может быть вызван в суд в качестве свидетеля.

Прокуратура отказывается комментировать слухи о том, что в качестве свидетеля также может быть приглашен Джимми Спирс, куотербек команды «Майами Долфинз», уроженец Брикстона и одноклассник Вайса. Эта информация впервые прозвучала по спортивному каналу круглосуточного вещания И-эс-пи-эн, потом ее повторили газеты «Нью-Йорк Пост» и «Майами Геральд» со ссылкой на анонимные источники. Спирс подтвердил, что официальные лица обращались к нему по данному делу, однако отказался давать разъяснения по этому поводу.

Полиция задержала Вайса в связи с его возможным участием в убийстве Канеллы после того, как один из коллег детектива предоставил некие улики, полученные, по его словам, от жены Вайса, Маргарет. Последовавшие за этим допросы бывшего жителя Брикстона, Германа Твиди, привели к обнаружению в лесонасаждениях у Бек-сити расчлененного трупа Канеллы. Сообщается, что Маргарет Вайс сотрудничает с полицией, и неизвестно, какие обвинения будут предъявлены ей. Герман Твиди признал себя виновным в препятствовании отправлению правосудия и соучастии в сокрытии улик.

Несмотря на то, что Вайс давно проживает в городе и хорошо известен местным жителям, его близкие друзья по большей части отказываются от комментариев. Встретившись с нами в пивной «У Милли», любимом заведении обвиняемого, его недавний начальник (чье имя мы не называем по его просьбе) сказал так: «Удивлен ли я, что Рикки обвиняют в убийстве? Скорее да. Кажется ли мне это невероятным? Скорее нет».

Чикагские газеты писали об аресте Ричарда Вайса, но у Филли не было родственников, живущих поблизости: не у кого было взять интервью, что позволило бы подогреть интерес к этому делу. Вскоре внимание прессы к процессу ограничивалось лишь сообщениями по радио в разделе «Новости города» и небольшими статьями на спортивной странице. «Дейли Геральд», ссылаясь на некий анонимный источник, писала, что именно Дэвис был тем самым доктором, чье имя убрали из обвинительного акта. Потом настала очередь других газет. В «Сан-Таймс» Джоан Бертон назвали «спутницей доктора Мура», намекая на то, что она и есть та самая любовница, которую должен был разоблачить Фил Канелла. Поверенный Дэвиса, Грэхем Мендельсон, отказывался от каких-либо комментариев, отмечая только, что его клиент потерял дочь, его жена впала в депрессию и покончила с собой, и сам он был жертвой покушения. Местные газеты не слишком активно писали о роли Дэвиса во всей этой истории, но Грэхем предупредил, что все может измениться, если его пригласят в суд для дачи свидетельских показаний.