Это был второй — но не последний — раз в жизни Дэвиса, когда ему пришлось стоять над безжизненным телом человека, которого он когда-то любил.

Мальчишки по-разному и довольно жестоко дразнили Сэма Койна в детстве, но самой болезненной была кличка «маменькин сынок». То ли он боялся, что кто-то сочтет это слабостью, то ли просто не хотел, чтобы его связывали с общительными и эксцентричными родителями, так или иначе даже теперь, по прошествии стольких лет, он не сразу соглашался, если мама просила его съездить с ней в магазин. Заниматься с ней домашними делами, ездить вдвоем по Нортвуду, где он вырос, — все это заставляло его чувствовать себя как-то неуверенно.

— Черт возьми, мам! — сказал он, стараясь, чтобы голос не прозвучал жалобно. — Неужели нельзя просто написать список? Я бы поехал и сам все купил. Тебе бы и мотаться не пришлось.

— Господи, Сэм, — ответила мать. — Тебе же уже тридцать лет. Мальчишки не станут над тобой смеяться, если увидят нас вместе.

— Это тут ни при чем, — пробормотал он.

Хотя, конечно, дело было именно в этом, и, подумав немного, он осознал, что ведет себя просто смешно.

Тридцатилетие Сэм отпраздновал только что. Коллеги из юридической фирмы сделали ему двусмысленный подарок: заказали и оплатили номер в отеле «Дрейк» и ночь с дорогой шлюхой. На выходные он приехал к родителям. Может, именно атмосфера родного дома не давала Сэму ощутить себя взрослым человеком? Впрочем, он частенько в последние годы ловил себя на том, что смотрит на двадцатилетних ребят, и ему кажется, что они старше его. Он почему-то считал, что знаменитости — спортсмены, к примеру — должны быть старше. Стоило Сэму прочесть где-то, что тот защитник или этот центровой родился на десять лет позже чем он, и им на мгновение овладевала паника.

— Как у тебя с личной жизнью? Какая-нибудь новая девушка? — спросила миссис Койн с пассажирского места, как раз когда он выезжал задним ходом из двора их дома на той самой старой семейной машине, в которой в свое время ему делала минет девчонка из группы поддержки по имени Алекс, у который еще был брат-близнец, тоже Алекс — этот факт настолько поразил Сэма, что ни о чем другом он думать не мог на протяжении всей возни на заднем сиденье.

— Нет, — отозвался Сэм.

На самом деле новых было очень много: Саманта, Джоан, Тэмми, та проститутка из «Дрейка», — и всех он одинаково плохо знал. Приглашая девушку на свидание, он исходил прежде всего из того, чтобы ее предпочтения совпадали с его сегодняшним настроением: эта любит бейсбол, той нравится трахаться, опираясь на спинку кожаного кресла. Он вовсе не собирался развивать отношения с кем-либо из них. Если только девица не обладала выдающимся талантом в удовлетворении его новых сексуальных фантазий, длившихся, как правило, не более месяца, он старался встречаться с ней как можно реже — так, чтобы каждый раз как бы начинать заново. Такой подход позволял ему избегать лишних осложнений.

Сэл Фалуди торговал в Нортвуде мясом и мясными деликатесами столько лет, сколько Сэм себя помнил. Магазин располагался в центре города, дела шли хорошо: помещение его занимало теперь почти весь первый этаж, а хозяин надзирал за работой пятнадцати продавцов. У Фалуди всегда были очереди. А уж летом, в такое вот субботнее утро, и вовсе хоть заранее записывайся.

Когда Сэм учился в школе, они с одноклассниками, бывало, убегали из школы во время длинной обеденной перемены и оказывались здесь. В хорошую погоду Сэл выставлял на тротуар столы из черной стальной сетки со всякими вкусностями, ребята хватали по бутерброду и старались как можно скорее занять расставленные на свежем воздухе стулья.

В магазин вошла симпатичная молодая женщина его возраста или чуть старше, открыв дверь спиной. Сэм сразу заметил, какая она привлекательная, еще до того как она повернулась и выяснилось, что у нее белые зубы и огромные глаза. В левой руке она несла коричневую бумажную сумку из бакалейного магазина, правой держала за руку мальчика лет семи-восьми, а может, девяти или десяти, как определил про себя Сэм. Она с улыбкой глянула на Сэма, который таращился на нее во все глаза, и поздоровалась с его матерью.

— Ой, надо же! — сказала мама Сэма и ущипнула его за руку. — Смотри-ка, кто здесь. — Она сделала два больших шага, оказалась рядом с молодой женщиной и подвела их с сыном туда, где стоял Сэм. — Марта! Познакомьтесь, это мой сын, Сэм, я вам о нем рассказывала.

— Да-да, мне было очень любопытно, — засмеялась Марта. — Теперь понятно, что вы имели в виду. Здравствуйте, Сэм. — Она отпустила ладошку сына и коротко пожала Сэму руку. Мальчик посмотрел сначала на маму, потом на него и вежливо вздохнул. Теперь они точно застрянут в этом магазине надолго.

Сэм был любезен и изображал недоумение. Про себя он подумал, что мать, похоже, опять пытается его с кем-то свести. Коли так, на сей раз она нашла хорошую кандидатуру, если не считать ребенка, который может помешать их свиданиям. Эта Марта просто прелесть! Светлые волосы с рыжим отливом, коротенькая стрижка, модная челка — куда лучше, чем обычные провинциальные прически. А еще полные губы, длинная шея. Огромные зеленые глаза делали ее похожей на сексапильных красоток из комиксов. На ней была зеленая маечка без рукавов, открывавшая угловатые плечи и худые, слегка подкачанные на тренажерах руки. Под длинной юбкой с абстрактным рисунком из листиков угадывались стройные ножки. Ему понравилось, как она склонила голову, когда здоровалась. Как она робко и в то же время уверенно пожала ему руку. Понравилось, что она спокойно и с уважением относится к своему малышу (и он платит ей тем же). Наверно, она была совсем молоденькой, когда родила его.

— Сэм, я сотни раз говорила тебе о Марте. Мы время от времени сталкиваемся здесь, в центре. Ее сынок, Джастин, так похож на тебя маленького!

«Ах да! — подумал Сэм. — Это тот самый мальчик. Внебрачный ребенок, как вечно подтрунивает над ним отец. Нет, это точно не его. Сэм, конечно, помнил не всех, с кем спал, но Марту бы он запомнил. Он тут же представил себе, как они соприкасаются телами, хмыкнул про себя и наконец присмотрелся к мальчику. Ну да, наверное, когда-то он именно так и выглядел. Похож немного. Не настолько, насколько расписывала весь прошлый год мать. Но, с другой стороны, человек никогда не видит и не запоминает себя таким, каким его видят другие. Способность узнавать себя — один из признаков интеллекта, учил его профессор по психологии на младших курсах. Только млекопитающее, стоящее на высокой ступени развития, может идентифицировать отражение в зеркале как самого себя. Но ведь зеркало тоже может врать. Часто слышишь от людей: я так плохо получился на этой фотографии, и удивляешься, потому что, на твой взгляд, фотография достаточно точная. Мы не желаем признавать точные изображения самих себя, поскольку они не совпадают с идеальным образом, существующим в нашем сознании.

— Просто удивительно, — произнес Сэм.

Миссис Койн открыла кошелек и сказала:

— Я еще месяц назад решила взять с собой одну старую фотографию, Марта, чтобы показать при встрече, и с тех самых пор вас ни разу не видела. Всегда так бывает, правда? — Она уже начала рыться в большой сумке среди кучи хлама вроде бальзама для губ, ручек, бумажных платочков, ключей от квартиры сестры в Рокфорде.