Истребители с четырьмя пушками имелись в 1942 г. и у советской стороны; это была часть «харрикейнов», получившая в СССР вместо английских пулеметов по четыре крыльевых ШВАК. Но пилотам этих тихоходных машин было крайне сложно реализовать мощь своего вооружения; выше уже приводилось свидетельство воевавшего на «харрикейнах» в 180-м истребительном авиаполку С.Ф.Долгушина, согласно которому «сбить можно было, только если подловишь» – т.е. дождешься, когда противник сам окажется прямо перед тобой... Вообще, как назло, и в 41-м (тогда это были пушечные И-16) и в 42-м («Харрикейны») наиболее мощное вооружение в советских ВВС имели те истребители, которые больше всего уступали немецким по летным данным – и которым, следовательно, было сложнее, чем другим, занять позицию для стрельбы. Исключение составляли лишь несколько десятков ЛаГГ-3 и Як-7б с 37-мм пушкой вместо 20-мм – применявшиеся, главным образом, в 42-м истребительном авиаполку сначала на Западном, а затем на Северо-Западном фронте.

В течение 1943 года вооружение советских истребителей снова усилилось. Во-первых, улучшились условия применения его летчиком в бою. С весны 43-го все вновь выпускаемые в СССР «ястребки» стали оснащать ручкой управления того же типа, что была на «мессерах» и «фоккерах» – со спусковыми кнопками вместо гашеток, расположенными так, что их можно было без больших усилий нажать большим и указательным пальцами той же руки, которая обхватывала ручку управления, – и нажать одновременно. Теперь советский летчик мог открыть огонь в то же мгновение, когда самолет противника оказывался в прицеле. А пилотам «яков» и «лаггов» была, кроме того, гарантирована возможность стрелять из пушки и пулемета одновременно – так, что огневая мощь этих истребителей не только теоретически, но и на практике сравнялась с таковой большинства «мессершмиттов», а у Як-7б – даже превзошла.

Во-вторых – несмотря на исчезновение из частей фронтовой авиации четырехпушечных «Харрикейнов» – в парке советских истребителей значительно увеличилась доля машин, имевших более мощное, чем одна ШВАК, пушечное вооружение. Все бóльшим становился удельный вес двухпушечных Ла-5 (вместе с более мощным мотором М-82Ф. «Лавочкин» в декабре 1942-го опять получил вместо УБС вторую ШВАК) и Ла-5ФН, а, кроме того, началось массовое поступление истребителей с 37-мм орудиями. С весны 1943-го стали в больших количествах применяться «Аэрокобры» с американской пушкой этого калибра М4 (Р-39D-2, K, L, M, N и Q), а с июля – Як-9Т с советской НС-37 (кроме пушки, «Аэрокобры» советских ВВС несли по два 12,7-мм пулемета «Кольт-Браунинг», стрелявших 43-граммовой пулей481 и по мощности мало уступавших УБС, – а иногда еще и по четыре 7,62-мм, а Як-9Т – по одному УБС).

Однако реализовать возможности своего мощнейшего оружия пилотам «кобр» и Як-9Т удавалось не всегда. На «Аэрокобрах» пушечная гашетка была расположена весьма неудачно, и в пылу боя, боясь упустить врага из прицела, летчик часто жал лишь на гашетку пулеметов. Правда, спуски пулеметов и пушки на Р-39 можно было легко присоединить к одной гашетке. Уже в апреле 1943-го это сделали на самолете гвардии капитана А.И.Покрышкина из 16-го гвардейского полка 216-й смешанной авиадивизии 4-й воздушной армии Северо-Кавказского фронта, впоследствии так же были переборудованы все «Аэрокобры» 205-й истребительной авиадивизии; наверняка к этой же мысли приходили и в других частях. Однако насколько большой была доля «Аэрокобр», оснащенных единым спуском, – сказать пока невозможно (известно, в частности, что в 19-м гвардейском истребительном авиаполку 1-й гвардейской смешанной авиадивизии 7-й воздушной армии Карельского фронта на одну гашетку спуск оружия не выводили). Кроме того, попасть в цель из М4 было очень непросто: она отличалась, во-первых, плохой настильностью, т.е. ее снаряд летел по слишком крутой траектории – с линией прицеливания (которая, напомним, представляет собой прямую) совпадавшей только на первых 50—70 м и требовавшей поэтому взятия при прицеливании очень большого упреждения. К этой плохой настильности добавлялась очень низкая скорострельность. «Допустим, я взял упреждение, – подытоживает ветеран 19-го гвардейского истребительного авиаполка И.Д.Гайдаенко, – выстрелил: один снаряд прошел выше, а второй, который должен был бы попасть, так поздно летит, что проходит ниже. Конечно, если из нее попал, то тут у врага шансов нет, но попасть было крайне тяжело»482. Не легче это было сделать и пилоту Як-9Т. У мощнейшей НС-37 была такая сила отдачи, что прицельно удавалось выпустить один-два, максимум три снаряда из 30 – а затем наводка на подпрыгивавшем «ястребке» сбивалась настолько, что надо было прицеливаться заново483. В результате после войсковых испытаний этого истребителя было признано, что «самолетами Як-9Т целесообразно вооружать части с летным составом, хорошо владеющим воздушной стрельбой»484. А таких в советских ВВС тогда явно были лишь единицы...

Кроме того, в 1943 г. усилилась и огневая мощь немецкой истребительной авиации. Правда, вытеснение, начиная с июля, самолетов Bf109G-2 и G-4 самолетами Bf109G-6, на которых оба 7,92-мм пулемета MG17 были заменены на два крупнокалиберных, 13,1-мм MG131 с общим боекомплектом в 600 патронов (против 300 у Як-7б и 220 у Як-1, Як-9, Як-9Д и ЛаГГ-3)485 превосходства в огневой мощи над советскими истребителями «мессерам» не принесло. Дело в том, что по мощности (эта величина представляет собой произведение кинетической энергии пули на темп стрельбы) MG131 более чем в полтора раза уступал УБС (140 кВт против 237), его 36-граммовые пули обладали почти вдвое меньшей кинетической энергией (9,84 кДж против 17,75), чем 48-граммовые пули УБС486. А значит, и по разрушающему действию два MG131 были почти эквивалентны одному УБС – стоявшему, наряду со ШВАК, на Як-1, Як-9, Як-9Д и ЛаГГ-3. Однако, с учетом большей по сравнению со ШВАК мощности пушки MG151/20 (466 кДж против 410487) совокупная мощность бортового оружия Bf109G-6 оказалась все-таки чуть больше, чем у Як-1, Як-9, Як-9Д и ЛаГГ-3 (т.е. примерно у трети советских истребителей) – 746 кДж против 647. Иными словами, не выйдя на уровень Як-7б и Ла-5 (совокупная мощность бортового оружия которых равнялась соответственно 884 и 820 кДж), «мессершмитты» все же вернули себе примерное равенство по огневой мощи хотя бы с третью советских «ястребков» – утерянное ими весной 43-го.

А какой-то части новых «Густавов» здесь безусловно уступали и Як-7б и «лавочкины». Это были «канонерские лодки» Bf109G-6/R6 с тремя 20-мм пушками вместо одной и Bf109G-6/U-4488с 30-мм пушкой МК108 и двумя MG131. По поражающему действию снарядов МК108 практически не уступала советской НС-37, но, в отличие от последней, не сбивала (см. ниже) наводку после первых же выстрелов.

Одновременно с Bf109G-6, в июле 1943 г., на советско-германском фронте появились FW190А-6, на которых, в отличие от модификаций А-3, А-4 и А-5, обе пушки MGFF были заменены на более скорострельные и обеспечивающие лучшую меткость стрельбы MG151/20 – общее число которых на новом «фоккере» достигло, таким образом, четырех. Их общий боекомплект состоял из 750 снарядов489!

И, наконец, в 1943 г. в самолетном парке немецкой истребительной авиации Восточного фронта, как уже отмечалось, резко возросла доля тяжеловооруженных «убийц»-«сорокопутов» FW190 (машин модификаций А-4, А-5 и А-6). Вдумаемся: около 40% всех истребителей люфтваффе на советско-германском фронте в 1943 г. составляли самолеты с четырьмя 20-мм пушками и боекомплектом 620—750 снарядов – а в советской истребительной авиации не менее 80%490 парка приходилось тогда на машины с одной-двумя (к тому же менее эффективными, чем немецкие) 20-мм пушками и боекомплектом 130—400 снарядов! (Принятие в расчет и пулеметного вооружения этот контраст практически не уменьшает.)