черты славянского и тюркских народов. Иссиня-черные волосы, фарфоровая кожа и необычный разрез век. Даже я, далекий от всяких там парадов красоты и фотосессий понимаю – ей бы в модели идти.

Ульяна провожает нас добродушно-внимательным взглядом и возвращается к беседе с Аленой. Та ловко сервирует стол для ужина. По телевизору фоном какой-то там новогодний фильм. Ульяна наглаживает живот, а Аленка улыбается, трогая его и восторгаясь пинками дочери.

- Скорее бы мама уже родила, - вздыхает Даринка, припуская меня в просторную и светлую детскую. – А вы ребеночка заберете?

Мысленно вздыхаю. Девочка очень непосредственна, но это немного смущает – подобрать бы правильные слова!

- Заберем, но через некоторое время, я думаю, ты сможешь его навестить.

Девочка вздыхает.

- Я бы очень хотела сестренку или братика! А почему ребеночек не в животе у тети Лены?

Ох, блин! Лучше бы я остался в гостиной!

- Иногда так, э-э-э, бывает. Не у всех получается справится самим и приходится просить помощи.

Пока слова подбирал, семь потов сошло! Даринка задумчиво хмурит брови.

- Моя мама такая, да… Всем помогает, - и вдруг снова хмурится. – Иногда совсем зря! Я бы вот тете Тасе не помогала!

Уф, ладно. Тетя Ася или Тася – без разницы, главное, увести разговор с щекотливой темы.

- А кто она?

- Она маму вырастила. А теперь звонит иногда, говорит, надо вернуться. Еще денег просит… Сейчас чаще звонить стала. А я бы ни за что не вернулась. Дядя Гена мерзкий. Бу-э-э, - высунула язык.

Про Геннадия я немного наслышан. Это бывший муж Ульяны. Типичный мамин сыночка и урод, от которого Ульяна сбежала.

- Твоя мама точно к нему не вернется, - улыбаюсь и показываю на висевшего на стене ловца. – Очень красиво.

Малышка сразу оживляется.

- Я назвала его «Лесное чудо». Правда подходит? Сейчас расскажу, вот у меня схема какая…

И, схватив со стола папку, садится на пушистый ковер.

- …Смотри, - манит меня рукой, - Самое трудное – вот здесь, - тычет пальчиком в картинку.

Внимательно слушаю объяснения. Даже увлекаюсь. С Даринкой легко. Она бесхитростная и добрая. Просто потрясающе, как при таком тяжелом детстве, она смогла остаться милым ребенком. Все это заслуга Ульяны… И Аленка, я уверне, станет такой же заботливой матерью.

Я вижу, с какой нежностью она поглядывает на живот Ульяны. Боится, правда, немного. Но это понятно.

И еще не знает, что я хрен отстану. Ей наверняка понадобится помощь с младенцем. А я очень даже готов буду ее предоставить.

- Демьян, - звучит тихо.

Оборачиваюсь и вижу Аленку. На ее губах улыбка, а взгляд проникновенный и очень приятный.

***

Демьян поднимается на ноги.

Как будто с обложки модного журнала сошел: в стильных светлых джинсах, а торс скрывает новогодний красно-белый свитер. Но это все обертка. Его лицо – вот что действительно прекрасно.

Глаза будто светятся изнутри мягким теплом, а на губах блуждает улыбка.

В отличие от некоторых мужчин он не тяготился общением с ребенком. Я наблюдала за ними недолго, но и этого времени хватило, чтобы понять – Демьян не играет. Не делает над собой усилий, чтобы понравиться Даринке, а просто общается – и девочке это нравится.

Внутри приятно екает.

И вдруг мелькает совершенно дурацкая мысль – а ведь Демьян мог бы понравится и моему ребенку, если бы мы…

Быстро отметаю ее в сторону. Никаких «мы». Он, может, хочет своих детей, а я не уверена, что еще раз смогу решиться на суррогатное материнство. По крайней мере, не сейчас… Боже, о чем я думаю?!

- Надеюсь, нас приглашают к столу? – лукаво улыбается Демьян.

А у меня коленки слабеют.

- Куда же еще, - возвращаю улыбку, но выходит немного нервно. – Мамонт добыт, приготовлен и ждет охотника.

- Й-е-е-е!

Даринка вскакивает и несется к столу.

Я следую за ней. А рядом Демьян.

Почти семья – опять мелькает в голове. Но на этот раз я почему-то не тороплюсь гнать прочь эту мысль.

Глава 30

Демьян

- Демьян, я не понял… Вы когда мне сообщить собирались?!

Визг Оболенского звучит на всю квартиру. Морщусь, отстраняя телефон от уха. Алена заинтересованно вскидывает бровь, но молчит. А на ее личики ни тени досады или обиды. Хороший знак… После Нового Года, проведенного вместе, она вообще очень поменялась. Стала охотнее идти на контакт.

- Сообщить что именно?

- Моя дочь беременна!..

Вот не пойму, рад Оболенский или готов мне шею свернуть?

- …А ты в Питере прохлаждаешься! Живо в Москву!

- Я вам не комнатная собачка…

Аленка прикусывает губы и опускает носик в кружку, притворяясь, что ее интересует чай. Оболенский грязно ругается. Я жду, пока словесный понос иссякнет и добиваю контрольным.

- … Да и вообще, Питер – чудесный город. Неплохо было бы сюда переехать.

На что следует очередная порция ругани.

- Ты забываешься, щенок! Да я тебя…

- Делайте, что хотите. Мы с Юлией сами разберемся, где жить и что делать. А вы пока остыньте. Внуку нервный дед ни к чему.

И сбрасываю звонок.

- …Извини, - а это уже Алене. – Я сейчас…

Набираю Юлию – новый номер, который знаю только я и, как только слышу усталое «Ну?», выдаю претензию:

- Какого хрена?

Юлия сопит в трубку. Спала, наверное. Только и делает, что ест или дремлет. Совсем в себя ушла. Но довольная. Я ее видел недавно. Она уже мыслями там, в будущем материнстве. Даже взгляд изменился, стал мягче. Говорит, живет в своей квартире, о которой отец не знает. Время от времени мы светимся на людях, отыгрывая пару. Конечно, без поцелуев и всего прочего. Просто чтобы Тимуркины прихвостни в своих докладах нужную инфу выдавали.

- Позвонил все-таки? - выдыхает, наконец. – Вчера еще предупредить хотела, но вылетело из головы. Живот уже не скроешь, пришлось сознаться. Верит, что ребенок наш, - хихикает. - Но любой намек на развод воспринимает в штыки.

- Значит, через суд.

- Он тебя с голым задом оставит.

- Мне все равно.

- Смотри сам, - тянет равнодушно. – Но мое предложение в силе, прикрытие лишним не будет, да и полная семья – это хорошо.

- Даже без любви?

В трубке раздается насмешливое фырканье.

- Любовь – та еще задница. Нет, спасибо. Налюбилась я досыта. Больше никаких чувств. Только к сыну… А