– А иначе? – я не дал ему закончить.

– Иначе, – мужчина громко рассмеялся, – сынок, ты как будто первый день на свете живешь. Твоя девка сейчас находится в загородном доме твоего бесполезного друга под наблюдением моих людей. Один звонок, и найти ее будет невозможно. Соображаешь?

Я незаметно сжал руки в кулаки. Мне хотелось разорвать эту тварь на куски. Неужели мы просчитались? Что за игру вел этот старый ублюдок? Одна единственная мысль крутилась в моем сознании, лишь бы с моей девочкой все было в порядке. Сейчас уже, зная последствия, я готов был на все, чтобы оградить Алину от этих отвратительных и страшных людей. Я понимал, что так просто Роман Федорович не отпустит меня. Поэтому просто стоял и ждал, что будет дальше, не предпринимая никаких действий.

– Хочешь мне врезать? – усмехнулся он. – Попробуй. Знаешь последствия.

– Чего Вы хотите? – спросил, переминаясь с ноги на ногу.

– А вот это уже правильный вопрос, Тимур, – Роман Федорович направился обратно. – Пойдем, здесь нам больше нечего делать.

– Человек не приедет? – догадался я.

– Нет. Никакого человека и нет. Тимур, ты еще не понял? – мужчина развел руки в стороны. – Какой же ты пацан еще? Ну, ничего, я тебя научу всему. А это была проверка на вшивость, но ты ее, к сожалению, не прошел. Но поскольку сегодня у меня хорошее настроение, и, как ни крути, ты мне нужен, поэтому в последний раз я тебя прощаю.

– Какое великодушие с вашей стороны, – съязвил я, не удержавшись от колкости.

– А вот этого не надо, – мужчина остановился и погрозил мне пальцем, будто я маленький ребенок. Я бы давно ему врезал, если бы Алина не находилась в опасности. – Так вот о чем это я. Ах да. Сейчас мне нужно, чтоб ты поехал к своей ненаглядной и попрощался с ней. Я дам тебе эту возможность. Но самое важное, чтоб больше ни на шаг она к тебе не приближалась. Делай, что хочешь и как хочешь, но девочка должна навсегда исчезнуть из твоей жизни. Она – твоя слабость, Тимур, а мне у руля нужен сильный человек. Мои люди за тобой присмотрят. Чтоб глупостей не натворил.

Я оказался в безвыходном положении. Как рыба, выброшенная на берег, еще пытался барахтаться, но тщетно. Судорожно искал хоть какие-то аргументы, но их просто не было. Я матерился про себя, борясь с желанием разбить Роману Федоровичу лицо, и проклинал тот день, когда познакомился с этой конченной тварью. Если б можно было отмотать время назад, я никогда не согласился бы жениться на Карине. Но дело сделано. За все когда-нибудь приходится платить, а теперь час расплаты настиг и меня.

Я подошел к внедорожнику Романа Федоровича и остановился, ожидая дальнейших «приказов». Мужчина пристально разглядывал меня с ухмылкой на лице, а после открыл дверь автомобиля.

– Тимур, – ухмылка исчезла с его лица, и уже серьезным тоном продолжил, – давай без глупостей. Пойми, против меня не попрешь. Я слишком большая шишка в самых разных кругах. Мне все сойдет с рук, – он говорил с такой легкостью в голосе, будто мы обсуждали погоду, а не его темные делишки, – даже если ты попробуешь засадить меня, я выйду под подписку. И вот тогда жизни ни у тебя, ни у твоих близких не будет. В этом можешь быть уверен, – он сделал паузу. – Да, кстати, помнишь ту посылочку, которую я просил тебя передать? – я утвердительно кивнул, понимая, к чему он ведет. – Не играй со мной, Тимур. Иначе в местах не столь отдаленных оказаться можешь ты сам. Пальчики-то сохранились, – усмехнулся Роман Федорович. – Сейчас же я тебе предлагаю довольно выгодные условия.

– Вы не предлагаете, Роман Федорович, – грустно усмехнулся я, четко осознавая, что других вариантов не было. Он играл со мной, как кот играет с мышью, а в конечном итоге она оказывается в него в желудке. Так и «будущий тесть» пережевал меня и даже не подавился. Мерзавец. Как же я ненавижу его!

– Нет, Тимур, в твоем случае я пока еще предлагаю, – серьезно ответил он, а затем захлопнул дверь внедорожника и уехал.

Несколько минут  не мог сдвинуться с места, принимая все это дерьмо, которое произошло в моей и без того напряженной жизни. В полной растерянности я сел за руль своего автомобиля, понимая, что через час разобью ей сердце. Я со всей силы долбанул по рулю и взревел как раненный зверь, ожидая, что все это лишь дурной сон. Я скоро проснусь рядом с ней, с той, которая заставляет мое сердце биться чаще, с той, от которой я вспыхиваю как от только что зажженной спички. Она положит свою светловолосую голову мне на плечо, что-то нежно мурлыкая под ухо, а я в свою очередь одним движением руки переверну мою малышку на спину, нависну над ней и припаду к ее губам в жарком утреннем поцелуе.

Горло сдавил сильнейший спазм, когда я увидел сообщение от Алины.

«Тим, я безумно соскучилась по твоим рукам, губам и…», в конце подмигивающий смайлик.

Я завел машину и с черепашьей скоростью двинулся в сторону загородного дома своего друга, где ждала меня еще ничего не подозревающая моя Лина. Пока еще моя. Я оттягивал неизбежное, не представляя, что ей сказать. Да и какая разница!? Так или иначе, она возненавидит меня до конца своих дней.

В кармане пиджака завибрировал телефон. Звонил Артём.

– Дружище, все нормально? Мы с ребятами наготове, – обеспокоенно начал Артём.

– Тём, отбой, – совершенно безжизненным тоном ответил я. – Он чист. И так будет всегда, черт его дери.

– Тим, ты что, долбанулся головой? – удивился Данилов. – Ни хрена подобного. У меня перед глазами целая папка на этого ублюдка.

– Тём, ты мог бы через час-полтора отвезти Алину домой? – спросил я, пропуская его слова мимо ушей и чувствуя, как ком вставал в горле от этих слов, которые разрывали душу на миллионы кусочков.

– Я-то смогу, но за ней же следят. Или уже нет? – Артём насторожился. Друг знал меня как свои пять пальцев. А сейчас понял, что я недоговаривал. – Тим, да что случилось?

– Я завтра улетаю во Францию на свадьбу. Жду тебя там в субботу, – я разрушал свою жизнь, тем самым пытаясь уберечь мою малышку.

– Покровский, черт подери, ты рехнулся? Какая свадьба? – в трубку уже орал Артём. – Если это шутка, то совсем не смешная.

– Это не шутка, – спокойно сказал я. – Мы с Кариной поженимся в эту субботу. Надеюсь, приглашение еще у тебя.

– Тимур, да ты о чем говоришь? – не унимался друг. – Расскажи по порядку, что случилось?

– Роман Федорович в курсе всех наших дел, – я смотрел перед собой, не видя ничего. Злость и гнев окутывали меня с новой силой. – Я ненавижу эту тварь. Ненавижу этого ублюдка! – я заорал так громко, пытаясь заглушить боль в сердце от этого всепоглощающего чувства безысходности. – И никогда не прощу себе, если с ее головы хоть один волос упадет, ты слышишь?

– Успокойся, Тим, возьми себя в руки, – в тоне друга послышалось спокойствие. – Уверен, что-то можно сделать.

– Нет, – рявкнул я, но жесткий тон в голосе поубавил. – Ничего уже не сделаешь.

– Ладно, я тебя понял. Сейчас приди в себя, остуди голову, иначе наломаешь дров. Делай то, что должен, – друг терпеливо пытался меня успокоить. – В любом случае, не сдавайся. Борись за свое до последнего.