– Лера! – Лицо Сергея запылало пламенем, то ли от физической работы, то ли от неожиданной встречи.

– Ты один живешь? – с ходу задала Лера главный, тревожащий ее вопрос.

– Ну да, а с кем еще?

Лера кинулась к Сергею, плюхнулась к нему на колени и крепко прижалась к его исходящей потом груди. Он едва успел отвести в сторону руку с сигаретой. Потом тоже обнял девушку:

– Я так долго ждал тебя!

– Почему же исчез и обрубил все концы? На звонки и электронную почту не отвечал?

– И ты еще спрашиваешь? Я не знал, куда бежать от стыда! Продаться нелюбимой женщине за сомнительный успех своих книг. Прежде я как-то не чувствовал своей ничтожности. Но в твоих глазах, как в зеркале, увидел истинное положение…

– Прекрати, Серый! А то я тоже начну голову пеплом посыпать. Наш препод в универе, между прочим, говорил: «И первый человек греха не миновал!»

Сергей виновато улыбнулся и тоже ввернул фольклорное изречение:

– Грешному путь вначале широк, да после тесен. Так?

Оба рассмеялись, сбросив с себя груз серьезности, и посмотрели друг другу в глаза. Губы их непроизвольно дернулись, тела потянулись друг к другу. Наконец долгий поцелуй завершил робкую прелюдию. Сергей приподнялся с колоды, подхватил Леру на руки и понес в избу. В горнице бережно опустил на кровать, не выпуская ее из рук. Теперь они были одним целым. Сергей напрочь забыл, что собирался растопить печь. Пожар в сердцах обоих грел и жег сильнее огня.

Утренняя свежесть в избе напомнила о холодной печи.

– Ты лежи, – Сергей встал и прошлепал к стояку, чтобы открыть заслонки, – сейчас запалю огонек. Через час будет тепло, тогда встанешь. А мне в школу бежать. У меня сегодня первые часы.

– Ты бросил писательство? Снова преподаешь математику?

– Нет, не бросил. Я по-прежнему пишу. Но по-другому. Не уверен, что быстро найду издателя.

Лера тоже спустила ноги на холодный пол, не желая залеживаться одна в кровати. Села и серьезно заявила:

– Найдешь! И издателя, и свое место в литературе. Главное ведь, что мы нашли друг друга, а остальное приложится.

Сергей чиркнул спичкой, и огонь охватил сухие ветки. Былые грехи влюбленных полетели в трубу вместе с дымом раскочегарившейся печки.