– Ты думаешь, я позволю делать из меня дурака?

Дальше раздался звук, заставивший меня подпрыгнуть. Я очень надеялась, что он еще не покалечил Владимира. Ответ был произнесен, но слишком неразборчиво, я не поняла ни слова. Не медля больше, я подошла к входной двери и вставила ключ, который унесла с собой в кармане халата (еще одна недоработочка, надо было меня обыскать!), и аккуратно провернула его, надеясь, что меня не услышат.

– Ты мне все отдашь, ты понял? Если хочешь жить, конечно, – говорил Николай; когда я приоткрывала входную дверь и проникала внутрь, никто меня даже не заметил. Голос у Коли был пугающе спокойный и холодный. Все были слишком поглощены тем, что происходило внутри, чтобы заботиться о внешнем мире. Я бесшумно проскользнула в угол прихожей, откуда мне было видно отражение происходящего – не целиком, но достаточно. Мне было виден Владимир. Я прижала ладонь ко рту, чтобы не закричать. Он стоял на коленях перед Николаем, все еще с мешком на голове, только теперь его обнаженное тело было перепачкано кровью. Говорил он так, что было страшно предположить, на что сейчас похоже его лицо. Это было ужасно. Я бы ни за что не хотела знать, что мой муж способен на такое. Человек, которого я люблю, оказался способен на многое.

– Как ты узнал о деньгах? – спросил Николай. – И давай без шуток, если не хочешь остаться без почки. Кто тебе сказал? Я знаю, что это был кто-то из моих людей – кто именно? Степанов?

– Да! Степанов! – крикнул Владимир.

– Откуда ты его знаешь?

– Мы с ним вместе росли! – ответил Владимир.

– Отлично! – удовлетворенно кивнул Николай. – Все-таки Степанов. Рассказывай, куда вы дели мои ружья.

– Он их спрятал. Мы поделили все так, что я забрал деньги, а он – ружья. Я не знаю, куда он их дел! – Владимир был сама откровенность.

Николай тяжело вздохнул и опустился на стул рядом с Владимиром, закрыв его от меня. Он выглядел усталым. Его руки тоже были в крови. Я вздохнула, встала и сделала шаг вперед. Потом еще один, и оказалась в зоне видимости моего мужа. Его охранники стояли, глядя на меня безумными глазами. Команда людей, потерявших разум при виде крови. Зов предков-убийц превратил их всех в зверей.

– Что… ты… тут… делаешь? – отчеканил Николай с перекошенным от ярости лицом.

– Он вам врет! – сказала я, холодно улыбнувшись. – А вы, как идиоты, развесили уши.

– Что? – вытаращился на меня супруг.

– Ты – первый идиот, между прочим. Ну, смотри! – Я взмахнула рукой и приблизилась к центру драмы. Николай схватил меня за руку, но я резко дернула ее и посмотрела на него так, что он отошел назад. Я подошла еще ближе.

– Ты меня слышишь? – спросила я Владимира. – Отвечай, или они снова будут тебя бить.

– Слышу, – пробормотал Владимир.

– Как выглядит Степанов? – спросила я у Владимира. – Отвечай, потому что я не думаю, что ты хоть раз его видел. Не знаю, зачем ты его подставляешь, но ты никогда с ним не встречался, так ведь?

– Не так! – крикнул Владимир, но тон его был отчаянным, залихватским. Он играл из последних сил.

– Как внешне выглядит Степанов, с которым, как ты говоришь, ты вместе вырос? – продолжала я.

– Как мужик, – голос Владимира изменился.

Николай переглянулся с кем-то из своих людей, потом посмотрел на меня.

– Какого он роста? – спросила я.

– Среднего, – неуверенно предположил Владимир.

Я глянула на Николая, тот пожал плечами. Средний рост – крайне общее понятие.

– Какого цвета у него волосы?

– Брюнет, – наугад брякнул он.

Николай замотал головой. Я задумалась.

– Как его зовут? – спросила я, вычислив уязвимое место. Владимир молчал. Тогда Николай замахнулся и ударил его в грудь ногой.

– Отвечай, тварь. Брюнет, говоришь?! Он вообще лысый, слышишь, подонок? Как его зовут? Чего молчишь?

Владимир словно бы отключился.

– Прекрати! – крикнула я. – Твои методы мы все знаем. Теперь позволь мне. – Я подошла еще ближе к Николаю, который, кажется, просто онемел от такой моей наглости. Я положила свою ладонь на его плечо, а другой прикоснулась к его руке.

– Дай мне! – прошептала я.

– Что?

– Дай мне это! – Я кивнула на пистолет и ухватила его рукоятку. Железное чудовище аккуратно легло в мою ладонь. Железо было теплым, согретым руками моего мужа. Пистолет был тяжелым. Несколько секунд ушло на то, чтобы приспособиться к этой тяжести. Потом я выпрямилась и посмотрела на Николая.

Это было странное чувство – обрести власть, пусть даже всего на несколько минут в целой жизни. Мои руки дрожали, запястье выгибалось под тяжестью пистолета, я чувствовала взгляды, прикованные ко мне, и знала, что любое неверное движение может сейчас закончиться трагически. Не знаю, по правде говоря, когда мне было страшнее – лежать связанной с мешком на голове или держать человека с мешком на голове на прицеле. Женщина не должна никогда и никого держать на прицеле. Женщина не должна делать абортов, не должна молча глотать слезы, не должна чувствовать себя пустым местом. Много чего женщина не должна. Я посмотрела на Николая и спросила, чего он хочет больше всего.

– Ты хочешь денег, Коля? Или справедливости? Возмездия? Искупления? Мести?

– Оля, отдай мне пистолет, – попросил Николай, протянув ко мне руку.

Я покачала головой.

– Открой ему лицо, – приказала я.

Никто не пошевелился. Тогда я подняла руку с пистолетом и навела на одного из Николаевых архаровцев. Кивнула ему, и он сделал шаг вперед.

– Что? Ты с ума сошла?

– Сними мешок.

– Ты будешь его защищать? – позеленел он. – После всего того, что он сделал?

– Я хочу, чтобы мы все остались людьми. Вы все творите такое, после чего страшно жить, – сказала я настолько твердо, насколько смогла.

Охранник подошел и сдернул мешок. Смотреть на Владимира было страшно. Те полчаса, что меня не было, не прошли даром, и на его красивом лице не осталось живого места. Я закрыла глаза на секунду, стараясь подавить приступ тошноты. Сейчас не время, не время, Оля. Открыла глаза, одной рукой подтащила пустой стул поближе к себе, села и посмотрела на Владимира. Он прищурился на свет, бросил взгляд на Николая – его голубые глаза полыхали ненавистью.

– Оля-Оля-Оля. Дорогая моя Олечка. Я никогда не любил тебя, к сожалению, – пробормотал он и сплюнул кровь.

– Я знаю, – кивнула я.

– Я старался, как мог. Но просто не мог. Ты не в моем вкусе, вот и все. Думаю, что ты это чувствовала, да?

– О, да! – рассмеялась я. – Забавно. И ты тоже не в моем. Ты слишком… красивый. Как с рекламы. Если бы ты выбрал Алину, все было бы иначе, – добавила я.