– Я подарил ей японский тонометр с часами.

– Но его она не носит. Пользуется только в поликлинике, с больными.

– Еще у нее видел швейцарские. Какой марки, не обратил внимания.

– Вот и плохо, – пожурил меня Чудаков. – Такие детали – не мелочь в нашей работе. Ладно, на первый раз подскажу: «Роликс». Вот такие, – майор достал из коробки, лежавшей на столе, часы и положил мне на руку. – Подменишь их. Эти с микрофоном. А еще сунешь в квартире, в неприметных местах вот этих жучков, и сам послушаешь, о чем будет секретничать твоя пассия с международным коммерсантом. – Он протянул мне коробку, в которой находилось штук пять похожих на булавки «жучков», и наушники с овальной баночкой. – К сожалению, дальность передающе-приемного устройства невелика, в пределах двух километров, потому далеко от объекта не забирайся.

– Понятно. Значит, снова ехать в Краснодар? – спросил я, хотя и так было ясно. Плевое задание не очень-то вдохновило меня: С Жанной я виделся накануне, и ночку провели с ней довольно бурно, следовало бы отдохнуть.

– И сегодня же, без промедления, – усмехнулся Чудаков. – Ты парень крепкий, выдержишь… И вот еще что. Постарайся выяснить, кто ее дядюшка, где он трудится и обитает. Телефончик возьми.

– Боюсь, она после встречи в Моздоке расколола меня, на кого работаю, – попытался я найти довод, чтобы отвести свою кандидатуру.

– Не бойся. Даже если и расколола, на встречи идет охотно, значит, надеется переиграть тебя. Докажи обратное.

Спорить с майором не имело смысла.

Вечером я снова был у Жанны.

Она удивилась:

– Ты же говорил, что сегодня уезжаешь.

– Собирался. А утром вспомнил, что не сообщил кадровикам, в какой военкомат отправлены мои документы. Пришлось вернуться. А оказалось мое присутствие очень необходимо. Проторчал в кадрах целый день. Вот и выдалась еще счастливая ночка.

Жанна пытливо глянула мне в глаза.

– Счастливая, говоришь? Так перебирайся в Краснодар. Я похлопочу.

– У тебя такое влияние на Дмитрюкова?

– Не у меня, так у дяди.

Я в раздумье почесал затылок.

– Нет, сразу столько просьб – это сверхнахальство. Надо вначале восстановиться на летной работе. А вот дядю твоего я попросил бы взять в охрану моего брата. Поскольку я из бизнеса ухожу, одному ему не справиться. А охранник он будет толковый, парень способный и сильный. Дядя будет доволен.

Жанна подумала.

– Попытаюсь. Правда, у него сейчас тоже сложности. – Сняла трубку и набрала номер. Я запомнил – это уже полдела. – Здравствуй, дядя. Как себя чувствуешь, как дела?… Спасибо, все хорошо… Извини, я снова к тебе с просьбой. Тебе нужны охранники?… Надежный парень, брат Евгения Васильевича, о котором я тебе рассказывала… Да, он… Далеко, надолго?… Понятно. Спасибо. – И положила трубку. – Дядя уезжает в командировку. К этому вопросу вернемся после его возвращения.

– Ну что ж, подождем.

– Правильно. Брат молодой, везде устроится. А вот тебе восстановиться на летной работе надо обязательно. Откровенно говоря, я переживаю за тебя. Такой мужчина – и торгаш! Разве это не унизительно?

Я пожал плечами.

– Если откровенно – не очень. Дядя твой тоже торгаш.

Жанна сердито сверкнула глазами.

– Не торгаш, а коммерсант. Крупный коммерсант.

– Ты права. Из меня вряд ли вышел бы крупный коммерсант, – пошел я на попятную, чтобы не сердить свою пассию и не обострять отношения, – и летное дело конечно же мне больше по душе…

Потом мы поужинали без особых возлияний и без прежних горячих поцелуев, а когда Жанна ушла в ванную, я сделал то, ради чего приехал…

Утром я проводил Жанну в поликлинику и, найдя уютное местечко в сквере недалеко от места ее работы, расположился на скамеечке. Развернул купленные по пути газеты, надел наушники и с праздным видом бездельника стал слушать, что творится в кабинете молодого терапевта. Интересного было мало часов до одиннадцати. Потом раздался телефонный звонок. Из коротких фраз: «Здравствуйте… Да, я узнала… Спасибо… Нет-нет, дома я не могу, лучше встретимся на старом месте… Да, в тринадцать я смогу… До встречи».

Нетрудно было догадаться, что звонил Камил. И нетрудно было расшифровать его намеки: время и место встречи. Он настаивал в квартире Жанны, она не согласилась, что приятно пощекотало мое самолюбие.

В тринадцать ноль-ноль я был весь внимание. Камил и Жанна встретились где-то совсем недалеко от меня, слышимость была превосходная.

– Еще раз здравствуйте, – сказал Камил.

– Добрый день, – без всякого восторга ответила Жанна.

– Вот подарки от ваших родителей.

– Спасибо.

– Просили передать, что очень беспокоятся, чтобы ты почаще звонила.

– Постараюсь.

– Почему ты боишься пригласить меня к себе?

– Я же тебе объясняла, что квартира не моя. Да и зачем? Я же мусульманка.

– И я мусульманин.

– У меня есть муж, и ты сам сообщил, что он жив.

– Ну и что? У меня тоже есть жена.

– Вам, мужчинам, Аллах разрешает иметь много жен, нам это запрещено.

– Ты же современная женщина.

– Если я сняла паранджу, это вовсе не значит, что забыла заветы Корана. Скажи, как мой муж, когда его ждать?

– Он, кроме твоего адреса, ничего о тебе не спрашивал. Кстати, ты давно была в гарнизоне?

– Давно.

– Не боишься, что у тебя отберут там квартиру?

– Не боюсь.

– А зря. Квартира в наше время – не только крыша над головой, это и работа, и деньги. Кстати, как у тебя дела с Белозеровым?

– Тебя это очень волнует?

– Не очень. Но, по-моему, он слишком интересуется тобой.

– Разве это плохо? Меня это вполне устраивает…

Расстались Камил с Жанной не очень дружелюбно.

Вечером я докладывал Чудакову о проделанной работе. Вместе прослушали магнитофонную запись разговора международного коммерсанта с докторшей военной поликлиники. И я сделал очередной вывод:

– Причастность Жанны к банде Тенгиза сомнительна.

– Зато рассеялись сомнения относительно ее дядюшки, – категорично заявил майор. – Пока ты добирался из Краснодара, кое-что удалось выяснить: дядюшка Жанны, известный крупный коммерсант в Краснодаре Азат Дугаев, не кто иной, как тот самый Тенгиз Мирадов, за которым мы давно охотимся. Он встретил груз из Москвы и отправился с ним в Туапсе…

А еще через два дня стало известно, что ракеты, закупленные якобы для Турции и Кипра, в Туапсе были погружены таможенниками не на корабли, а в рефрижераторы и отправлены в Чечню. А судна загрузились другим грузом, за что местные стражи импортно-экспортных товаров получили дополнительную мзду.