– Да?

Дверь приоткрылась, и показалось мамино лицо.

– Эй, к тебе пришли.

– Правда?

Мама не дала мне шанса задать другой вопрос, просто открыла дверь до конца, являя взору Кейда. Он стоял, сложив руки перед собой, плечи опущены, голова слегка наклонена, будто бы не знал, как я восприму его появление в своем доме.

– Привет! – Я подскочила, ослепительно улыбнувшись. – Заходи.

Кейд посмотрел на маму, чтобы убедиться в том, что он может так поступить.

– Не закрывайте дверь. – Вот и все, что она на это сказала, а затем ушла.

– У меня нет твоего номера телефона, – сказал Кейд, окинув взглядом комнату, потом выбрал стул у изножья моей кровати и приземлился на него. – Хотел тебя увидеть.

Я снова плюхнулась на кровать, улыбка не сходила с моего лица.

– Я дам тебе номер, тогда в следующий раз лучше подготовлюсь к твоему приходу. – Я пригладила волосы и оттянула футболку.

– Ты выглядишь очаровательно. – Он подкатился на стуле ко мне, и теперь наши колени соприкасались. – Ты очаровательная. Я хочу тебя поцеловать. Я же могу это сделать сейчас, верно?

Я успела только опустить голову в кивке, как Кейд обхватил мое лицо руками и нежно поцеловал. У меня перехватило дыхание, я схватила парня за футболку и притянула к себе. Поцелуй не продлился достаточно долго, и Кейд снова отстранился.

– Просто хотел убедиться… – произнес он с улыбкой. – Ты очень быстро сегодня убежала, и я не понял, что между нами происходит.

– Думаешь, я просто хожу повсюду и целую парней веселья ради?

– Я не знаю, что думать. Ты постоянно меня удивляешь. Я думал, что ты будешь ждать меня после тренировки.

Я скривилась:

– Ты хотел, чтобы я около часа болталась возле школы?

Кейд засмеялся:

– Нет, не хотел. Это было бы скучно.

– Ох! – воскликнула я, вдруг кое-что осознав. – Другие девушки так делают. Извини. Это, вероятно, отлично доказало бы, как сильно ты мне нравишься.

– Не извиняйся. Мне нравится, что твоя жизнь не вращается вокруг этого.

Я схватила его за палец:

– Что ты имеешь в виду?

– Нас.

– Нас? Мне это нравится.

Кейд поцеловал мне руку:

– Мне тоже.

Если вспомнить последние несколько недель, то я могла перечислить дни, когда в голове складывался текст песни. В эти дни обязательно что-нибудь происходило. Мои эмоции зашкаливало, и я бралась сочинять песню.

Оставалось меньше недели до крайнего срока подачи песни на конкурс, а я ничего не могла доделать до конца. Сестра тоже не помогала. Она громко напевала любимые попсовые мелодии и предполагала написать нечто похожее.

– Пожалуйста. Умоляю тебя. Ты можешь потише?

Я купила гитару на те деньги, что дала мне Эшли, и чувствовала себя ужасно неблагодарной за то, что теперь мне хотелось выгнать ее из комнаты. Я уже придумала, на свой взгляд, хорошую мелодию, и пение сестры только сбивало меня с толку. Мне оставалось всего лишь закончить текст.

– Я буду стирать за тебя целую неделю, если ты оставишь меня на часик одну.

Неплохая идея! Я встала, потянула Эшли за руки, что было сложнее, чем казалось, и повела прочь из комнаты.

– Всего один час, – повторила я.

Эшли не сопротивлялась – я услышала, как она, мурлыкая песенку, пошла по коридору. Я села на кровать и снова взяла гитару. Тишина должна была помочь мне в поисках вдохновения, однако в голове было пусто. Я взяла телефон и написала сообщение: «Мне нужно вдохновение».

Кейд отправил в ответ селфи – на его лице была написана целая гамма чувств, – и я засмеялась.

«Да. Не помогло».

«Это все, с чем мне приходится работать, – ответил он. – Не повезло тебе. Пишешь песню?»

«Пытаюсь. Осталась одна неделя».

«Ты справишься. Разве у тебя нет целого блокнота с песнями? Можешь использовать что-нибудь из него?»

Я взглянула на блокнот на тумбочке. Моей любимой песней была та, что я написала о нем. «Забытый». Но я не могла ее представить на конкурс. Я просто не имела права приписывать свои эмоции и слова его опыту.

«Что-нибудь придумаю, – написала я в ответ. – А теперь отстань, я пытаюсь писать!»

Кейд отправил еще одно селфи, я посмеялась и убрала телефон.

* * *

В понедельник утром Кейд подошел ко мне сзади на школьной парковке и, обняв, приподнял. Я вскрикнула от удивления. Он поцеловал меня в щеку и опустил. Мои щеки горели, когда он взял меня за руку, и мы пошли уже вместе.

– Тебя это смутило? – спросил он.

– Нет. Просто удивило.

Кейд с мгновение изучал мое лицо.

– Ты против делать такое на людях?

Я больше беспокоилась о том, что чувствовал он. Меня все устраивало.

– Конечно же нет.

– Я разрушаю твой хипстерский дух?

Я хихикнула:

– Мой хипстерский дух? Не знала, что он у меня есть.

– О, точно есть. Ты непреднамеренно крутая. Совсем не такая, как все. И я точно порчу все это. – Кейд показал на себя.

Его улыбка говорила, что это была шутка, но я задумалась, беспокоился ли он об этом на самом деле.

Я остановилась, повернулась к парню и поцеловала прямо посреди многолюдной парковки:

– Ты мой самый любимый мейнстримный парень в мире. Помни об этом.

В этот раз он слегка покраснел:

– Хорошо. Потому что я очень классный. Просто хотел убедиться, что ты это ценишь. – Он подмигнул мне и снова принял самоуверенный вид.

Я закатила глаза и потянула его за собой:

– О да, ценю.

– Ты нашла вдохновение за выходные?

Я вздохнула.

– Это же хорошо, да?

– Я написала и стерла пять строчек.

– Когда я услышу твои песни?

– Когда «Блэкаут» позволит мне писать для них.

Кейд засмеялся:

– У меня есть идея для вдохновения. Как насчет того, чтобы ты сегодня наконец пришла на собрание?

– На школьное собрание? То, которое проводят в спортивном зале, с кричащими людьми, скандированием лозунгов и школьным духом? И… подожди, откуда ты знаешь, что я не хожу на собрания?

– Я слежу за тобой, Лили Эбботт.

Я улыбнулась:

– И все равно я не пойду на собрание.