– Я никогда его не употребляла. Наклонившись, Чарлз нежно поцеловал жену.

– Надеюсь, не будешь употреблять и впредь. Элли сделала еще пару глотков чая, стараясь не думать, хотя и безуспешно, о джеме. Перед ее глазами возникла картина падения кастрюли на пол. Она снова пережила тот момент, когда поняла, что сейчас ошпарится и что это неотвратимо. А затем вспомнила те мгновения, когда ее руки находились в ледяной воде и она чувствовала, что взгляды всех присутствующих устремлены на нее. О, это было ужасно, ужасно! Чувствовать, что ты представляешь собой эдакое жалкое зрелище! И не имеет значения, что все случилось совсем не по ее вине. Она не могла вынести того, что в глазах у всех читалась жалость. Даже у Джудит.

– О Господи! - Элли вдруг поперхнулась чаем. - А что с Джудит? Она хорошо себя чувствует? Чарлз смутился.

– Ее не было в кухне, когда ты уронила кастрюлю.

– Да-да, я знаю. Но она видела, когда я… Ну, ты понимаешь, что я имею в виду. Она видела, как я кричала и стонала от боли, и это могло сильно на нее подействовать. Мне очень жаль ее.

Чарлз приложил палец к ее губам:

– Ш-ш… Ты переутомишься, если будешь много говорить.

– Но Джудит…

На сей раз он просто-напросто прикрыл ей рот ладонью.

– Джудит чувствует себя отлично. Элен уже объяснила ей, что произошло. Конечно, она огорчилась, но воспринимает это так, как и положено шестилетним.

– Мне бы хотелось с ней поговорить.

– Ты можешь сделать это завтра. Я полагаю, она сейчас ужинает со своей няней, а затем намерена заняться акварелью. Она говорила, что хочет нарисовать картину, которая должна тебя порадовать.

Слова Чарлза настолько вдохновили Элли, что она даже забыла о боли.

– Это очень здорово, - пробормотала она.

– А тем временем, - сказал Чарлз, - Клер просила разрешения поговорить с тобой. Я сказал, что она может это сделать лишь в том случае, если ты будешь готова к ее визиту.

– Разумеется, - пробормотала Элли. Очень странно, что Клер, которая обычно даже не пыталась скрывать свою антипатию, вдруг решила ее навестить и выразить сочувствие. Однако Элли хотелось надеяться, что их отношения станут более дружескими, поэтому она наклонила голову набок, увидела девочку и проговорила:

– Добрый вечер, Клер!

Клер сделала книксен и сказала:

– Надеюсь, ваше самочувствие улучшается.

– Да, начинаю поправляться, - ответила Элли. - Думаю, для этого потребуется какое-то время. Хорошо, что меня не оставляют одну. Это помогает мне забыть о руках.

Элли не вполне была в том уверена, но ей показалось, что при упоминании о руках Клер побледнела. Возникла довольно продолжительная и неловкая пауза, а затем Клер, обернувшись к Чарлзу, громко сказала:

– Могу я поговорить с Элли наедине?

– Право, не знаю…

– Я прошу!

Элли послышались в голосе Клер нотки отчаяния, и она, повернув голову к Чарлзу, заявила:

– Со мной все в полном порядке. Мне не хочется спать.

– Но я хотел снова дать тебе настойку опия.

– Опий может пять минут подождать.

– Я не могу допустить, чтобы ты страдала от боли…

– Все будет хорошо, Чарлз. В любом случае мне нужно сделать перерыв в сне. Может быть, ты выйдешь на лестницу и дождешься там чая?

– Ну хорошо. - Чарлз вышел из спальни, хотя было видно, что он недоволен.

Элли устало улыбнулась Клер:

– Кажется, иногда он бывает очень упрям, не так ли?

– Да. - Клер пожевала нижнюю губу и добавила:

– Билось, что я тоже.

Элли изучающе посмотрела на девочку. Клер была явно взволнована и расстроена. У Элли возникло желание успокоить ее, но не было Уверенности, что Клер отнесется к этому благосклонно. В конце концов, именно Клер все это время демонстрировала явное недружелюбие по отношению к ней. В итоге Элли просто похлопала ладонью по кровати и сказала:

– Если хочешь, можешь сесть ко мне.

Поколебавшись, Клер сделала пару шагов и села на кровать Элли. Она молчала по крайней мере минуту и лишь теребила одеяло. Молчание нарушила Элли:

– Клер?

Девочка очнулась от своих мыслей, подняла голову и сказала:

– Все это время я вела себя очень нелюбезно по отношению к вам.

Элли не знала, что ответить на эту тираду, и промолчала. Клер откашлялась, словно взывая к собственному мужеству. А затем заговорила, чеканя каждое слово:

– Пожар на кухне - моя вина. Я передвинула лоток. Я не собиралась устраивать пожар. Просто хотела, чтобы тосты подгорели и чтобы вы не выглядели слишком умной. Я также испортила жаркое. Я отравила ваш сад. И.., и…

Тут голос Клер прервался, и она отвернула голову.

– И что, Клер? - мягко спросила Элли, уже догадываясь, что скажет девочка, но желая услышать это из ее уст. Более того, Элли полагала, что Клер самой требовалось высказаться.

– Я передвинула кастрюлю с джемом близко к огню, - шепотом сказала Клер. - Я не думала, что кто-нибудь из-за этого пострадает. Прошу вас, поверьте мне. Я только хотела, чтобы джем подгорел, вот и все… Только джем…

Элли судорожно сглотнула. Клер выглядела такой несчастной, измученной и потерянной, что ей захотелось успокоить девочку, хотя именно Клер была виновницей этой страшной боли. Элли кашлянула и сказала:

– Я снова хочу пить. Не могла бы ты…

Ей не понадобилось заканчивать фразу, потому что Клер уже подносила чашку с тепловатым чаем к ее губам. Элли жадно сделала глоток, затем другой. От настойки опия у нее страшно пересохло в горле. Затем она вновь обратила взор на Клер и коротко спросила:

– Но почему?

– Я не могу этого сказать. Просто знайте, что я страшно сожалею обо всем. - Губы Клер задрожали, в глазах появились слезы. - Я знаю, что вела себя безобразно. Но впредь я не сделаю ничего подобного. Обещаю это!

– Клер, - негромко, но твердо заявила Элли. - Я готова принять твои извинения, поскольку верю в их искренность, но я вправе знать причину.

Клер зажмурила глаза:

– Я не хотела, чтобы вы понравились людям. Не хотела, чтобы вам понравилось здесь. Я хотела, чтобы вы ушли.

– Но почему?

– Я не могу об этом сказать! - разрыдалась девочка. - Не могу!

– Клер, ты должна мне сказать!

– Не могу! Это так стыдно!

– Все не так страшно, как ты думаешь, - мягко возразила Элли.

Клер закрыла лицо руками и пробормотала:

– Вы обещаете, что не скажете об этом Чарлзу?