– Когда мы начинали варить джем, то поставили его на малый огонь. Помнишь? Элен кивнула.

– А затем кастрюлю передвинули к центру. Я этого не заметила. - Элли замолчала и с трудом подавила крик боли, когда миссис Стаббс поправила бинт.

– И что произошло потом? - спросила Элен.

– Ручки оказались слишком горячими. От неожиданности я выронила кастрюлю. Когда она ударилась об пол… - Элли зажмурила глаза, пытаясь не воспроизводить в памяти тот кошмарный момент, когда пурпурная жидкость забрызгала все вокруг, оказалась на ее руках, и ей стало так больно…

Хватит об этом, - сказал Чарлз, видя выражение лица жены. - Элен, уведи Клер и Джудит с кухни. Им ни к чему все это "видеть. И проследи, чтобы Элли принесли настойку опия.

– Мне не нужен опий, - запротестовала Элли.

– Тебе ничего другого не остается. Я не могу находиться рядом и видеть, что ничем не могу облегчить твою боль.

– Но я не хочу спать! Не хочу! - Она сглотнула, посмотрела на него, чувствуя себя более уязвимой, чем когда-либо раньше. - Я не хочу оставаться одна, - прошептала Элли.

Чарлз наклонился и нежно поцеловал жену в висок.

– Не беспокойся, - пробормотал он. - Я тебя не оставлю. Обещаю.

В конце концов Чарлз заставил Элли принять настойку опия и отвел в спальню, пододвинув кресло к ее изголовью. Он наблюдал за тем, как она засыпала, а затем молча сидел до тех пор, пока его самого не сморил сон.

Спустя несколько часов Чарлз проснулся. Элли, к счастью, все еще спала. Однако вскоре действие настойки опия должно было прекратиться, и Чарлз предусмотрительно приготовил новую дозу. Он не знал, как долго ожоги будут причинять боль, знал лишь, что не позволит ей мучиться от боли. Он не в состоянии выносить ее стоны и попытки их подавить.

От этого у него разрывалось сердце.

Чарлз прикрыл рот, чтобы подавить зевок. Глаза его мало-помалу привыкли к полумраку спальни. Он ненавидел позднюю осень, когда дни невообразимо коротки и солнце садится так рано. Ему хотелось летнего тепла или хотя бы весенней свежести. Чарлз попытался представить себе, как Элли выглядит летом, когда солнце стоит высоко в небе и не опускается за горизонт допоздна. В какой цвет яркое солнце окрасит ее волосы? Станут ли они рыжее? Или, может быть, светлее? Или будут теплее на ощупь?

Размышляя об этом, Чарлз наклонился и пригладил локон у Элли на лбу. Но стоило ему еще раз коснуться ее волос, как раздался негромкий стук в дверь. Чарлз поднялся и направился к двери, морщась от громкого стука каблуков по паркету. Взглянув на Элли, он облегченно вздохнул, увидев, что она продолжает крепко спать.

Открыв дверь, Чарлз увидел Клер, которая покусывала губы и нервно сжимала руки. Глаза ее припухли и покраснели, что было видно при тусклом свете свечей в коридоре.

– Чарлз, - неестественно громко начала она, - я должна…

Он приложил палец к губам и шагнул в коридор, прикрыв за собой дверь. Затем, к изумлению Клер, сел на под.

– Что ты делаешь?

– Снимаю ботинки. У меня не хватает терпения послать за камердинером, чтобы он помог.

– А-а… - Клер смотрела на него сверху вниз, смутившись и не зная, как ей быть дальше. Конечно, Чарлз был ее кузеном, но он еще к тому же был и титулованной особой, и не так-то часто предоставляется возможность посмотреть на графа сверху вниз.

– Ты хотела поговорить со мной? - спросил он, берясь за каблук левого ботинка.

– Гм, да… Хотя, впрочем, я скорее должна поговорить с Элли. - Клер конвульсивно проглотила комок в горле. Кажется, от этого у нее содрогнулось все тело. - Она проснулась?

– Слава Богу, нет, и я собираюсь дать ей еще дозу опия, как только она проснется.

– Понятно. Должно быть, она сильно страдает от боли.

– Да, это так. Кожа у нее в волдырях, и, по всей вероятности, шрамы останутся на всю жизнь.

Клер нервно передернула плечами.

– Я.., сама когда-то обожглась. О пламя свечи. Было ужасно больно. Элли не кричала… По крайней мере я не слышала… Она очень сильная.

Чарлз вынужден был сделать паузу, поскольку правый ботинок снимался с трудом.

– Да, это так, - тихо произнес он. - Даже сильнее, чем я мог себе представить.

Клер молчала довольно долго, затем спросила:

– Я могу поговорить с ней, когда она проснется? Я понимаю, что ты собираешься дать ей настойку опия, но он подействует лишь через несколько минут, и я…

– Клер, - перебил девочку Чарлз, - а ты не могла бы подождать до утра?

Она вновь проглотила комок в горле.

– Нет. Я в самом деле не могу. Чарлз устремил на Клер пристальный взгляд, причем не отвел глаз и тогда, когда поднялся на ноги.

– Может быть, ты хочешь что-то сказать и мне? Клер покачала головой:

– Нет. Я должна поговорить с Элли.

– Ну хорошо. Я посмотрю, готова ли она к твоему визиту. Если не готова, тебе все-таки придется подождать до завтра. И никаких возражений.

Клер опустила глаза и кивнула, а Чарлз взялся за ручку двери.

Элли приоткрыла глаза и тут же снова смежила веки, надеясь, что это поможет избавиться от головокружения, которое она вдруг почувствовала при пробуждении. Однако это не помогло, и она снова открыла глаза и огляделась в поисках мужа, - Чарлз!

Ответа не последовало.

Ею овладело незнакомое ей чувство разочарования. Ведь он говорил, что не оставит ее. Только это и помогло ей сохранить спокойствие в тот момент, когда она засыпала. Затем Элли услышала скрип двери, и в дверном проеме появился силуэт мужа.

– Чарлз… - Она хотела сказать это шепотом, но из горла вырвался скорее хрип. Он бросился к кровати:

– Ты проснулась? Элли кивнула.

– Я хочу пить.

– Да, разумеется. - Он обернулся и бросил через плечо:

– Клер, позвони, чтобы принесли чаю.

Элли вытянула шею, чтобы получше разглядеть, кто у него за спиной. Она не поняла, что в комнате находится Клер. Это было несколько неожиданно, поскольку раньше Клер никогда не проявляла интереса к ее здоровью.

Когда Элли снова перевела взгляд на Чарлза, он подносил к ее губам фарфоровую чашку.

– Если хочешь промочить горло, здесь осталось немного теплого чая. Я, правда, уже пил из чашки, но это лучше, чем ничего.

Элли кивнула и сделала глоток, задаваясь вопросом, почему после стольких поцелуев так возбуждающе пить из его чашки.

– Как твои руки?

– Болят, - призналась Элли, - хотя и не так сильно, как раньше.

– Это действует опий. Он оказывает очень сильное действие.