Лито занял кресло, еще теплое, и взялся за штурвал. Лайла не торопилась уходить, стоя за его спиной.

– Что-то хочешь сказать? – повернулся к ней Лито.

– Нет… То есть да…

– Ого! Ну тогда говори. Извини, я отвернусь, нужно следить за приборами. Но слушаю тебя внимательно.

– Лито… Мы давно работаем вместе, так? И на Земле вдвоем с самого начала.

– Все верно.

– И я всегда считала, что ты – лучший оперативник, что с тебя нужно брать пример. Я училась у тебя, Лито.

– Польщен. Серьезно.

– Ты многому меня научил. Ты показал, как одинаково свободно выполнять поставленную задачу в городах, лесах и пустынях, как работать с удовольствием. В конце концов ты научил меня любить людей.

– А вот это уже лишнее. Профессионализм заключается в отсутствии эмоций. Если ты их полюбишь, то никогда не сможешь делать свою работу эффективно. Что и произошло.

– Из-за этого я чувствую себя виноватой.

– Не стоит.

– Нет, дай мне договорить. Я чувствую себя виноватой в том, что из-за меня ты нарушил приказ и сменил приоритеты. Но все равно, мне кажется, нет, я даже уверена, что поступаю правильно.

– Давай-ка разложим проблему на составляющие. Налицо конфликт. Ты осознаешь, что твои эмоции наложили отпечаток на всю операцию, возможно, даже винишь себя в гибели людей. А больше всего ты коришь себя за то, что якобы из-за тебя я поставил под угрозу свое будущее. Но в душе все равно считаешь себя правой и повторила бы все, доведись начать сначала. Я прав?

– Да.

– И тебя этот конфликт мучает?

– Немного.

– Один человек – человек – научил меня отличному рецепту, как поступать в подобных случаях. Хочешь, расскажу? Нужно поднять руку вверх, а потом резко опустить, думая в этот момент о своей проблеме.

– Чепуха какая-то… – пожала плечами Лайла.

– А ты попробуй. Нет, действительно, попробуй.

Лайла смущенно усмехнулась, но подняла руку, зацепив приборы, расположенные на потолке кабины, помедлила, а потом резко рубанула ладонью воздух.

Постояла немного и вдруг улыбнулась, сначала несмело, а потом широко и с удовольствием.

– Что, помогает? – Лито тоже заулыбался.

– Кажется, да.

– Вот. Ты сделала, что должна была, я сделал, что считал правильным. Все довольны. Так и думай впредь.

– Спасибо тебе. Понимаю, как тебе тяжело, девчонки на тебя дуются, ребята смотрят косо… Но я всегда с тобой, Лито.

– Я знаю. И ценю это, как никто другой. Так, ты уже поела? Нет? Так какого?… Мне скоро понадобится вся твоя чувствительность. Марш в салон. И в конце концов, уберите труп от входа в кабину, он мне уже надоел.

– О, железный Лито нервничает? – язвительно сказала Лайла и вышла из кабины.

В салоне самолета ничего не изменилось. Люди мучались, не зная, чем себя занять во время длительного полета. Кроме скуки давил груз совсем свежих воспоминаний, а в придачу к нему – размышления о том, что рассказал Лито. Володя о чем-то спорил с Алексом, сквозь гул прорывались словечки «скорость света», «гравитация», «межзвездная связь».

Лайла подсела, по своему обыкновению, к Игорю.

– Говорят, вы нашли что-то, что можно съесть и не сразу умереть в страшных муках?

– Как ты сказала? Не пугай меня, а то пожалею, что так налегал на прессованные брикеты.

– Лито говорит, ужасная гадость эти армейские пайки?

– Я бы так не сказал. Тебе, наверное, не довелось послужить в советской армии. Там и не такое едали. Ничего, остались живы и почти что здоровы. – Игорь развернул пакет, достал брикет сублимированной пищи и протянул его девушке. – Попробуй.

Лайла осторожно откусила кусочек, прожевала и одобрительно кивнула, брикет оказался совсем неплох на вкус.

– Запей. – Игорь протянул ей бутылку минералки. – Неплохо устроились вояки, все свое вожу с собой.

– Что ты хочешь – специфика. Условия работы накладывают свой отпечаток. Ну, ты как вообще? Тебя не шокирует, что я – инопланетянка?

– Как тебе сказать… Не шокирует, но очень интересует и… – Игорь замялся.

– И? Ну, давай не тяни, высказывай. Боишься, что у меня хвост вырастет?

– Нет, меня это, как бы тебе сказать… – Игорь с трудом выдавил из себя слово. – Возбуждает.

– Что? – Лайла чуть не подавилась. – Да вы, молодой человек, что себе позволяете?

Только глаза у нее озорно поблескивали, когда она изображала возмущение.

– Ну что ты взвилась? Сама спросила, я ответил.

– Не смущайся, могу себе представить, как тебе теперь интересно. Что, пытаешься вспомнить, есть ли отличия?

– Лайла! Мне и так стыдно, не издевайся! – Игорь почти покраснел.

– Я не издеваюсь. Отличия, конечно, есть, если в следующий раз будешь повнимательнее, то и сам их заметишь. Только смотреть нужно будет с очень близкого расстояния. – Девушка хихикнула. – Но небольшая разница в строении внутренних и… гм… других органов не помешает нам быть вместе, если у тебя осталось такое желание. Осталось?

– Знаешь, Лайла, вот с чем мое желание не связано, так это с твоим происхождением или особенностями организма. Еще меньше оно зависит от того, есть ли в природе чудо-маяк, будет или нет вторжение и так далее. Мне нужна ты. Хотя, не скрою, мне льстит, что моя любимая будет уникальной.

– Никто и не заметит, если ты не расскажешь, – ласково посмотрела на него Лайла.

– А как же Лито?

– А что Лито?

– У тебя с ним… Вы… – Игорь опять начал заикаться.

– Вот в чем дело, оказывается? Будь уверен – мы только напарники. Ничего нет, и никогда не было. Уяснил?

– Меня волнует еще один вопрос, – пробормотал Игорь.

– Сколько их у тебя в запасе? Ну не тяни. Какой?

– Если у нас ничего не получится, если маяка нет или он не сработает, если вторжение начнется, что будет с тобой и Лито? Ведь у вас есть способ вернуться домой? И как тогда быть… нам? О чем мы говорим, о каких совместных планах, если тебе придется покинуть Землю, а мне придется остаться?

– Эх, Игорек. – Лайла протянула руку и взъерошила ему волосы. – Как же ты до сих пор не понял… Нет у нас никаких способов. Нет, и не было. Как только мы повернули в сторону от точки перехода, ваша судьба стала и нашей тоже.

– Но Лито сказал… Это же его слова – насчет отсутствия морали или что-то в этом роде?

– Да, сказал. Извини, мне нужно помочь ему в кабине. Потом поговорим, хорошо? – И Лайла легким шагом покинула салон.

А Игорь смотрел ей вслед и размышлял о том, что не всегда можно повесить однозначный ярлык на человека или не-человека, что бы тот ни говорил и ни делал. Мотивы любых поступков могут быть глубже, чем кажется на первый или даже на второй взгляд.