Лишь секунду спустя Валландер сообразил, о каком заказе толкует Лувен.

— Черт, вот это да!

— Так я и думал, что ты это скажешь, — заметил Лувен. — Еще я хотел узнать, когда ты приедешь. Мы тебя встретим.

— Пока не знаю. После полудня, не раньше. У Бьёрка, если ты его помнишь, камни в желчном пузыре. Поэтому сперва мне надо разобраться здесь. Перезвоню, как только все решится.

— Ладно, ждем.

Только Валландер положил трубку, как снова зазвонил телефон. И одновременно в кабинет вошел Мартинссон, возбужденно размахивая какой-то бумажкой. Валландер жестом предложил ему сесть и снял трубку.

Звонил патологоанатом из Мальмё, Хёгберг, который проводил судебно-медицинское вскрытие тела Луизы Окерблум. Валландер не первый раз сталкивался с ним и знал, что Хёгберг человек дотошный. Придвинув к себе блокнот, он сделал знак Мартинссону: дескать, дай ручку.

— Изнасилование полностью исключено, — сказал Хёгберг. — Разве что насильник пользовался презервативом и все произошло тихо-мирно. Никаких следов, указывающих на иные насильственные действия, тоже нет. Только ссадины, но они, вероятно, появились в результате падения тела в колодец. Следов от наручников ни на запястьях, ни на щиколотках не обнаружено. Ее просто застрелили, и все.

— Мне срочно нужна пуля, — сказал Валландер.

— Пришлю в первой половине дня. Но заключения, понятно, придется еще подождать.

— Спасибо за звонок.

Валландер положил трубку и повернулся к Мартинссону:

— Луиза Окерблум не была изнасилована. Значит, преступление на сексуальной почве можно исключить.

— Ага, теперь и это известно точно, — сказал Мартинссон. — А еще мы знаем, что палец указательный, с левой руки и принадлежит африканцу. Скорее всего, человеку лет тридцати с небольшим. Так написано вот в этом факсе, который только что пришел из Стокгольма. Интересно, как они умудряются получать такие точные сведения?

— Понятия не имею, — ответил Валландер. — Но чем больше мы знаем, тем лучше. Если Сведберг уже пришел, посовещаемся не откладывая. После обеда уезжаю в Стокгольм. Кроме того, в два я обещал устроить пресс-конференцию. Журналистами займетесь вы со Сведбергом. Если будут важные новости, позвонишь мне в Стокгольм.

— Вот Сведберг обрадуется, когда узнает. Ты уверен, что не можешь выехать попозже?

— Совершенно уверен. — Валландер встал.

— Я слыхал, ребята из Мальмё взяли Мурелля, — сказал Мартинссон, когда они вышли в коридор.

Валландер недоуменно взглянул на него:

— Кого-кого?

— Мурелля. Скупщика краденого из Мальмё. Ну, который торговал колонками.

— А-а, вон ты о ком, — рассеянно сказал Валландер. — Понятно.

Он прошел в дежурку, попросил Эббу заказать билет на самолет, часа на три, а кроме того, забронировать номер в гостинице «Сентраль» на стокгольмской Васагатан, там сравнительно недорого. Затем вернулся в кабинет и взялся было за телефон, собираясь позвонить отцу. Но раздумал. Словно опасался испортить себе настроение. Сегодня ему потребуется максимальная сосредоточенность. И тут вдруг у него возникла идея. Надо попросить Мартинссона позднее позвонить в Лёдеруп, передать привет и сказать, что ему пришлось срочно вылететь в Стокгольм. Может, отец хоть тогда уразумеет, что у него куча важных дел.

Валландер повеселел. Хорошая идея, может, и на будущее пригодится.

Без пяти четыре Валландер приземлился в Арланде, под моросящим дождем. Прошел через похожее на ангар здание аэровокзала и увидел, что у дверей ждет Лувен.

У Валландера болела голова. День выдался крайне напряженный. Почти два часа он просидел у прокурора. Пер Окесон задал кучу вопросов и сделал ряд критических замечаний. Как объяснишь прокурору, что, выбирая приоритеты, полицейские порой вынуждены полагаться на чутье? Окесон нашел в их отчетах массу погрешностей, а Валландер защищал дознание, и под конец атмосфера стала весьма раздраженной. Потом Валландер съездил домой, побросал в сумку кое-что из одежды, и Петерс отвез его на аэродром в Стуруп. Из дома он наконец-то позвонил дочери. Линда обрадовалась, что он приезжает, по голосу было слышно. Они договорились, что вечером он позвонит еще раз, в любое время.

Только в самолете, набиравшем высоту, Валландер понял, что голоден как волк. САСовские бутерброды были первое, что он съел за весь день.

В машине, по дороге на Кунгсхольмен, в Главное управление, Валландер узнал подробности розысков убийцы Тенгблада. Лувен и его команда явно не имели четкого следа и вели розыск, собственно, лишь потому, что не могли сидеть сложа руки. Рассказал Лувен и об инциденте с газовыми гранатами на дискотеке. Судя по всему, это либо серьезное хулиганство, либо акт мести. Но и здесь надежные зацепки отсутствовали. Под конец Валландер спросил про заказ. Для него это явление современной действительности было новым и пугающим. Возникло оно в последние годы и пока отмечалось лишь в трех крупнейших городах страны. Но он не обольщался: скоро и у них начнется. Заказчик и киллер заключали договор на убийство людей. Попросту вступали в сделку. Ярчайшее свидетельство тому, думал Валландер, что насилие в обществе приобрело совершенно немыслимый размах.

— Наши люди выясняют, о чем конкретно идет речь, — сказал Лувен, когда они проезжали Северное кладбище на окраине Стокгольма.

— У меня концы с концами не сходятся, — вздохнул Валландер. — Как в прошлом году, с тем плотом. Бессвязные обрывки.

— Вся надежда на криминалистов, — сказал Лувен. — Может, выжмут что-нибудь из пуль.

Валландер похлопал себя по карману. Там была пуля, убившая Луизу Окерблум.

Из подземного гаража управления они на лифте поднялись в оперативный центр, который координировал мероприятия по розыску убийцы Тенгблада.

Войдя в помещение, Валландер вздрогнул — столько там было полицейских. Больше пятнадцати человек уставились на него. Да, не то что в Истаде.

Лувен представил его, в ответ все невнятно поздоровались. Руководил операцией невысокий лысоватый мужчина лет пятидесяти, по имени Стенберг.

Валландер вдруг занервничал, решил, что плохо подготовился. Вдобавок он не был уверен, что они поймут его сконский диалект. Однако же сел за стол и рассказал о случившемся. Отвечая затем на вопросы, он убедился, что имеет дело с опытными следователями, которые очень быстро вникали в ситуацию, подмечали слабые места и умели задать правильные вопросы.

Совещание затянулось на два с лишним часа. Наконец, когда все здорово устали, а Валландер даже попросил таблетку от головной боли, Стенберг подвел итог и в заключение сказал:

— Надо срочно провести баллистическую экспертизу. Но если выяснится, что оружие одно и то же, значит, все запутывается еще больше, это уж точно.

Кое-кто скривил губы, но большинство мрачно смотрело в пространство.