– Более чем. Посланник слишком много знает. Он оттуда.

– Ты его снял?

– Нет. Не было возможности. Я нарисую портрет и пошлю.

– Хорошо. Что еще?

– Хозяева потерянного товара послали деньги тем людям, о которых я говорю. Двести штук, без условий.

Шеф задумался на секунду.

– Мы предполагали это. Хорошо, что еще?

– Они предлагают отдать товар нам. Напрямую. Но надо заплатить за билет.

– Сколько?

– Не деньгами. Я пошлю данные на человека. Он им мешает.

– Они охренели? – разозлился человек, сидящий на северо-востоке США, где-то в ресторане, а не здесь, в грязном и страшном Пешаваре. – Кем эти субъекты себя считают?

– Это категорическое условие. Мы выполняем его или проходим мимо.

– Что за человек?

– Уважаемая личность. Он им мешает. Они знают наши правила и дали нам пакет информации на него.

– Ты смотрел его сам?

– Нет.

– Хорошо, посылай, – решил шеф. – Я посмотрю. Ты в порядке?

Об этом шеф всегда спрашивал в последнюю очередь. Он сам на земле никогда не работал. Только в кабинетах.

– Да.

– Наши друзья сейчас по соседству с тобой. Я могу попросить их позаботиться о тебе.

– Какие друзья?

– Любители пива «Корс».

Такое словосочетание обозначало морских котиков. Эти парни в барах всегда заказывают безалкогольное пиво именно этой марки.

– Нет, – решил человек, находящийся в Пешаваре. – Не надо. Будет только хуже.

– Хорошо. Тогда высылай пакет. Все.

Видеочат закрылся, а в форуме появилась ссылка на одноразовый почтовый ящик. Американец прямо в планшете, как уж смог, нарисовал портрет человека, который пришел к нему от Аль-Каиды, присовокупил к этому информацию с карты памяти, которую получил от него, и отправил на ящик. Оставалось только ждать.

Ответный пакет информации пришел довольно быстро. В нем было восемьдесят семь фотографий и кратких досье, расположенных по степени совпадения данных с той информацией, которую прислал полевой агент.

Американец нашел своего знакомца почти сразу. Тот был шестым. Габбас Раззак, тридцать два года, родом из богатой пакистанской семьи. Отец, бизнесмен из Карачи, отправил сына учиться в Массачусетский технологический институт. По отзывам преподавателей, отличная успеваемость, большое будущее. Парень окончил инженерный и физический факультеты разом.

В две тысячи восьмом он вернулся в страну, стал работать на предприятии своего отца. К одиннадцатому году Габбас Раззак радикализовался и встал на джихад. Молодой человек был переправлен в Сирию, стал опытным подрывником, воевал. Вероятно, он причастен к резонансным терактам.

В две тысячи двенадцатом Габбас вернулся в Пакистан и перешел на нелегальное положение. Находится в розыске, причастен к целому ряду взрывов и вооруженных нападений.

Описан как крайне нетерпимый религиозный фанатик, в видеообращении публично отрекся от своей семьи, назвал отца лицемером. В Аль-Каиде известен как Мохандес. Такую кличку там дают лишь очень уважаемым братьям. В две тысячи тринадцатом внесен в американский список на уничтожение. В досье НТС проходит как AQ-Creator. Предположительно скрывается на территории Зоны племен. Его главный контакт в Аль-Каиде – Саид аль-Дин, военный амир, псевдоним AQ-Hunter…

В общем, все очень даже хреново. Парень отучился в Массачусетсе и стал подрывником Аль-Каиды. Это и есть то, с чем они имеют дело. Такая вот волна рано или поздно захлестнет их с головой.

Подумав, американец пошел на свою прежнюю квартиру. Смысла искать что-то другое пока не было.

Джорджтаун, США

21 февраля 2015 года

Двое мужчин в хороших костюмах и темных очках неспешно шли по полю университетского гольф-клуба в Джорджтауне. Чуть в отдалении за ними следовал электрический гольф-кар, в котором находились еще четверо.

– Как Лора? – спросил один из них, высокий и худой.

– Слава богу, метастазов нет. Думаю, все будет хорошо.

– А у меня Джимми поступил…

– Куда и хотел?

– Да, факультет безопасности.

– Растет смена.

– Да перестань. Ты думаешь, я допущу, чтобы он работал на правительство?

– А почему бы нет?

– Это полное дерьмо. Будущее за частным бизнесом. Все эти правила, они уже вот где сидят! Гребаные репортеры, комиссии…

Собеседники присели на лавочку. Гольф-кар тут же остановился чуть поодаль.

– Вообще-то ты разговариваешь с членом одной из таких комиссий.

– Извини, Марч. Речь не про тебя. Ты всегда был на нашей стороне, и мы это ценим. Но ты лучше любого из нас знаешь, какие ублюдки сидят рядом с тобой. Эти типы – хреновы популисты. Они думают о безопасности страны, только когда самолет врезается в башни, не понимают, что наша работа – как раз не допустить, чтобы это случилось. Поэтому нас нельзя оценивать по обычным критериям.

Член сенатского подкомитета по разведке лишь улыбнулся. Он как никто другой знал, сколько денег, выделенных на войну, его собеседник пустил налево. Впрочем, этот парень поделился ими со всеми, с кем было положено, так что с этим все нормально.

– Если бы мы просто наняли киллера, то убрали бы Усаму бен Ладена намного быстрее, чем это случилось в действительности.

– Людям нужны зрелища.

– Это точно. Только вот зрелищ достаточно и в кинотеатре. А настоящие дела надо делать тихо и незаметно. Кому как не тебе это знать.

На зеленой траве поля показался еще один гольф-кар. Он шел на довольно большой скорости. Двое крепких парней сошли с первой машинки и встали на его пути.

– Извини, Марч, это, кажется, ко мне.

– Да ничего. Работа есть работа, верно?

– Да.

Телохранители проверили гольф-кар и пропустили его. Он подъехал к одному из собеседников, вышедшим ему навстречу.

– В чем дело? Не могли подождать?

– Срочное дело, сэр. В Пакистане.

– По нашему вопросу?

– Да, сэр.

Взгляд директора Национальной тайной службы моментально стал острым и внимательным. Как и у всех больших людей, в Вашингтоне у него была своя команда, работающая вовсе не на правительство, а на хозяина лично. Как и у всех, у него были свои покровители. Они получали государственные заказы, финансировали выборы, не только не платили налоги, но и получали субсидии из бюджета, в то время как у простых американцев власть отнимала уж половину заработанного.

– И что?