– Здесь вам не Балтимор, мистер Прайс, ваше самоуправство тут не пройдёт. Существуют законы. Я не собираюсь махаться с тобой кулаками. Мы отстоим права Киры в суде. А сейчас у тебя нет и не будет права приближаться к ней.

– Законы?! – вызывающе прыснул Эйдан. – И это говорит мне делец, сколотивший состояние на контрабанде? О, я владею достаточной информацией, чтобы с помощью этих самых законов засадить вас за решётку мистер Кантана. А вот у Киры в этом мире вообще нет никаких прав! Меня это всё достало!!! – выкрикнул он уже конкретно мне. – Кира, почему??!!

– Эйдан, – вынырнув из-за Нила, я схватила Эйдана за лацкан пиджака своими трясущимися руками. – Потому что ты не слушал меня тогда. Я должна была, прости. Не имея возможности вернуться туда откуда пришла, я сделала всё, чтобы исчезнуть из вашей жизни, потому что той меня на самом деле уже нет! Я начала заново, случайно встретив Нила. И дело уже не в нас с тобой…

– Проклятье, а в чём если не в нас?!! – с силой тряханул он меня, медово-зелёные глаза потемнели и налились кровью, то, что творилось у него внутри, неузнаваемо искажало его красивое лицо. – В чём же оно, твою мать, если я уже целый год, как не прекращаю твои поиски?!

– В моих детях, – выдохнула я, собравшись духом. – Моё материнство сделало выбор не в пользу нас с тобой Эйдан. Моим детям будет лучше, если они будут находиться подальше от Прайсов, ты понимаешь, что я имею в виду. Они любят Нила, считают его своим отцом, и он замечательный человек.

– Не сомневаюсь, – скрипнул зубами Эйдан, прожигая меня своим взглядом. В галерее остались только мы, Нил и телохранители. Люди Эйдана предусмотрительно вывели всех нежелательных свидетелей вон.

– Отпусти меня Эйдан, прошу тебя. Если любишь – отпусти насовсем.

Он побледнел прямо у меня на глазах. Как же невыносимо было видеть его таким.

– Наверное, … я люблю тебя неправильной … злой любовью, – пробормотал Эйдан. – Возможно я отвратительный испорченный эгоист, но я так не могу Кира. Я не найду покоя, зная, что ты счастлива где-то там … без меня. Ты меня уже не остановишь. Тебе известно, как сильно я нуждаюсь в тебе. Поэтому я приму меры, Кира.

– Меры, – эхом повторила я. – Что ж, вперед. Принимай. Или наручники на меня наденут прямо сейчас? – мы смотрели друг на друга с такой невыразимой болью… Не понимаю, как можно любить и так противостоять друг другу? Полон горечи, не отвечая, Эйдан лишь покачал головой, развернулся и зашагал прочь.

Это был не конец нашего разговора. Он дал мне понять, что нашел меня, и значит, последнее слово за ним. Я знала, что эти гордо расправленные плечи, эта уверенная походка означала только одно – Эйдан не сомневается, что выиграет, потому что он намерен поднять ставки до предела. Ему плохо, больно, обидно, и в таком состоянии уязвленный мужчина, согласен даже закрыть свою любимую женщину в тюрьме, разлучив её с её детьми, лишь бы иметь возможность видеть её по своему желанию.

Как бы это ни было нелепо и противно – я так же была игроком в этой партии, причём тоже идущим ва-банк. Я знала правила, хищные правила этого мира. Сама бы я не выстояла против Эйдана, даже влияние Нила, каким бы действенным оно ни было – не помогло бы сломить напора Прайса. Против Прайса нужно было выставить другого Прайса. Только так. Два крупных хищника, друг против друга. Не теряя ни минуты, я схватила телефон, набрав по памяти номер Гарри Темпла, этот верный пёс всегда был рядом со своим хозяином. Он тут же снял трубку несмотря на то, что номер был ему незнаком.

– Гарри, это Кира, дай-ка мне Натана.

– Кира что ты делаешь?! Прекрати паниковать! – Нил попытался помешать этому разговору состояться, вырывая у меня трубку.

– Нил прости, я знаю, что делаю. Позже я объясню. Ты говорил, что нужно набраться храбрости и противостоять – вот этим я сейчас и занимаюсь! – решительно пресекла я эти попытки, не только тоном, но и взглядом.

Такой, пробудившейся Нил меня ещё не видел, поэтому вглядевшись мне в глаза – отступил.

– Кира? Привет, – раздалось в трубке с грустным виноватым вздохом.

– Полагаю муженёк, ты восстал из пепла, словно птица феникс? Я готова пойти с тобой на сделку Натан, но при условии, что ты не вступишь в команду Эйдана.

– Весь во внимании, – уже без всякой виноватости, только «прайсовская» высокомерная интонация.

– Это стоит обсудить при личной встрече. Как скоро ты сможешь оказаться в Сиэтле?

– Ненавижу этот бесконечный дождь, мне не хватает солнца Лос-Анджелеса. Если ты посмотришь в окно, на противоположной стороне ты увидишь антикварный салон.

– Значит, ты уже здесь, следишь за братом, – вздохнула я. – Тогда мы можем поговорить прямо сейчас.

У меня была пара минут, чтобы переговорить с Нилом, с поразительным терпением и пониманием, ожидающим моих объяснений.

– Тебе может не понравиться то, что я собираюсь обсудить с Натаном, но ты должен мне поверить Нил. Я знаю Прайсов, насколько безбашенным может быть Натан и насколько безумно принципиальным может быть Эйдан и чем они оба могут рискнуть. Деньги и власть для них лишь способ забавы, чтобы выиграть каждый из них может поставить на кон всё своё состояние. Тут дело даже не в любви ко мне. Соперничество, вот в чём их проблема. И я собираюсь использовать одного, чтобы защититься от другого. Но хочу сразу сказать, что люблю тебя и не собираюсь отказываться от наших отношений, что мы с детьми и ты по-прежнему семья. Я надеюсь, ты меня поддержишь.

– Когда ты так умоляюще на меня смотришь, не знаю, как смогу тебе отказать, – не особо радостно выдавил Нил, устремив свой взгляд на того, кто уже появился за моей спиной.

– Пожалуй, вас стоит представить друг другу, – сдерживая свой небеспричинный гнев, произнесла я, посмотрев на Натана. – Натаниэль Прайс – лицемерный подонок, за которым я была замужем, правда, пару месяцев, после чего ещё столько же считалась его вдовой. Но лучше бы он действительно разбился на той машине, чем теперь вот так нагло стоять и смотреть мне в глаза, после столь низкого поступка.

– Кира… – попытался перебить меня Натан.

– Нет, ты выслушаешь! – рявкнула я. – Ещё скажи спасибо, что не бросилась тебе в морду, хотя много раз об этом мечтала! … А это Нил Кантана – настоящий мужчина, настолько благородный и великодушный, что мне иногда не вериться, что такие мужчины существуют. Мы вместе живём и воспитываем детей. Это его твой сын зовёт «папой».

– Так, короче, твои условия?! – вышел из себя Натан, которому не понравились мои слова. На Нила он уже смотрел с откровенной ненавистью.

– Ты даёшь мне развод, мешаешь планам Эйдана, а я позволяю тебе видеться с детьми.

В его синих глазах мелькает недоумение, но «прайсовское» превосходство не так-то легко подчинить.

– А что помешает мне видеться с детьми в противном случае? – скривился он в своей коронной усмешке.

– Эйдан запрёт меня в камере, лишит тебя отцовства за провёрнутую тобой инсценировку собственной смерти и ни ты, ни я, по раздельности не сможем этому помешать.