Север и не смеялся. Насупился, внимательно прослушал про убийство, про «мерседес», про разыскиваемых преступников, потом переключился на новостной канал, где всякий криминал показывают, но там ничего нового не сказали, только опять крутили ту же самую объявку. Он сказал Шмелю, чтобы загнал «мерс» в гараж, Мурене сказал, чтобы дежурил на чердаке, поглядывал, как и что. А мне сказал, чтоб я заткнулся.

– Но как же, – говорю, – надо ведь что-то делать, блить, или нет? Или я опять что-то неправильно понял?

– А что ты предлагаешь? – сказал Север.

– Ты извини, – говорю. – Но мне весь этот замес не нравится. Мы и так обломались с твоим Босым, сидим тут, как в заднице, вторую неделю, носа не кажем, хотя ты обещал, что мы будем в «Аксинье» девок тянуть и в шампани купаться. А тут нам еще за мусора этого отвечать вдобавок. Я вообще не понимаю, какого рэпа мы тут делаем. Ты, блить, катаешься со Шмелем с утра до вечера, а я какой-то хренов бункер рою и яичницу с салом жру, от которых меня уже воротит…

– Хочешь свалить отсюда? – перебил Север. – Хочешь обратно в свои Кульбаки?

– Можно и в Кульбаки, – говорю. – Можем разделиться – кто на такси, кто на автобусе… Чтобы не опознали всех сразу по картинкам. Ну, там четверо, и здесь четверо…

– Ни фига себе! – удивился Север. – Ты такой умный, Хобот!

– Ты тоже не дурак, – говорю скромно. – Я теперь понимаю, конечно, зачем ты бородку отрастил и башку выбрил, но, блить, тебя даже младенец узнает!

– Да? А так – узнает?

Север надел на нос черные очки, на голову капюшон накинул.

– Хрен тебя знает, так, может, и не узнают, – говорю. – Но я бы не рисковал, если честно.

И тут он заорал:

– Зато тебя, урода долбаного, все узнают сразу!!! Ты, блин, на картинке дебил, и в жизни ты дебил!

Тут уже Шмель вернулся, и Мурена с крыши прилетел на шум. А Север схватил меня за челюсть, воткнул под горло ствол, курок вздернул, скрипит зубами, глаза бешеные, если честно, то я чуть не навалил в штаны…

– Вот смотри, Хобот, я тебя сейчас мочкану по-тихому, и все у нас будет хорошо, нас тут никто не накроет, и мы будем жить долго и счастливо, потому что дебилов среди нас больше не останется, понял?

– Понял, – говорю. – Всех благ и в руки флаг. Небось, детей еще нарожаете, да?

– Закопать его лучше живьем, как меня тогда, – предложил Мурена. – Так шуму меньше будет.

– А лучше вас обоих, вы друг друга стоите, – сказал Север.

Но ствол убрал и челюсть отпустил.

– В общем, так. Ни в какие Кульбаки никто не едет, – сказал он. – Это мой город, я сюда не за тем приехал, чтобы при первом же шмоне очкануть и слиться. К тому же менты только того и ждут, потому и объяву эту крутят – на испуг нас берут. И выезды из города, я уверен, все закрыты. Начнем дергаться – только сами себя подставим.

– Так что, вообще ни фига предлагаешь не делать? – спросил Мурена. – Сидеть, блин, и ждать?

– Нет, я предлагаю выбежать на проспект и насрать на капот ментовской машины! Ты что, глухой, плохо слышишь? Я тебе говорю: менты только и ждут, когда ты начнешь прыгать и за хвост себя кусать!.. И вообще, какого хрена ты здесь стоишь? Твое место на чердаке! Сиди там на шухере и смотри, чтобы никто не подобрался – ни «шестерки» местные, ни менты! Пошел, живо!

Мурена плюнул и ушел, а Шмель говорит:

– Север, ты все по делу сказал. Но ты врубись: здесь есть соседи, есть люди, которые в одном магазе с нами отовариваются, есть просто всякие долбаки, которые собак своих мимо выгуливают. Ты что, думаешь, никто из них не обратил внимания на четверых кентов, которые на белом «мерсе» рассекают? Думаешь, никто не позвонит мусорам?

Север помолчал, челюстью подвигал, в затылке почесал.

– Может, и позвонят, я не знаю, – сказал он мрачно. – Будь у меня в городе хоть один верный человек, мы бы у него схоронились и переждали. Но таких людей нет. Хожу, ищу, только никто не попадается…

– А Димыч, тот, из «Ривьеры»?

Север только рукой махнул:

– Это просто фраер ушастый… Стол накрыть, телок подогнать, какую-то мелочовку сделать… Доверяться ему нельзя…

– Но он же знает, где нас искать, – сказал я. – Он же на вечерки к нам приходил тогда, сука. На фига ты его приводил?

– Не ссы, – сказал Север. – Пока его никто не напрягает, он ни хрена не скажет. А там… У меня есть в запасе один прикол, пацаны. Посмотрим, что получится.

– Какой еще прикол? – спросил Шмель.

Север глянул на него зверем, и ушел к себе в комнату.

Здания ГУВД, УВД и районных отделов полиции опустели, будто все вымерли. Все силы и средства брошены на поиск убийц. Сам генерал Глазурин совершил торжественный рейд по городу на своей служебной «вольво», который был подробно освещен местными телеканалами.

– Мы обязательно найдем этих нелюдей, где бы они ни прятались, в какие бы щели ни забились. Пусть знают, что возмездие неотвратимо, зло будет наказано, это лишь вопрос времени. Пусть ждут. И пусть боятся…

Судя по всему, никого во время своего рейда Глазурин не нашел и не поймал – во всяком случае, репортеры об этом умолчали… Да все, кому надо, и так знали – генерал не Севера искал, а сотрудникам давал понять, насколько серьезное это дело…

Руководство одной из групп поиска (двое участковых с Райского сада и три срочника из внутренних войск) неожиданно доверили старшему лейтенанту Гнедину. Он понимал, что это неспроста. Это его «продвигают», боевую репутацию создают, послужной список утяжеляют. Но тут и самому крутиться надо! И если раньше, случись ему участвовать в городской операции, он бы просто отшагал положенное количество метров-километров, отбыл необходимые часы, – то теперь работал со всей серьезностью и ответственностью.

Во-первых, внимательно изучил план-схему вверенного района и разработал собственный алгоритм обхода (что-то вроде игры в «крестики-нолики»… Неважно. Фигня, конечно, но выглядит креативно).

Во-вторых, покрикивал на своих временных подчиненных – хмурого капитана, майора предпенсионного возраста и молоденьких мальчишек в не обмятой еще полицейской форме, которым даже оружия не выдали – только палки резиновые. Он даже пригрозил солдатикам гауптвахтой, когда те втихаря покупали колбасу и сникерсы в продуктовом магазине да скалились перед молодыми продавщицами…

И все-таки, все-таки… Тонкий момент: у Севера-Старкова имеется официальный адрес на Антенном поле. Туда послали две усиленные группы – про Гнедина почему-то не вспомнили. Все понимали, что хозяина конечно же не окажется дома (так оно и случилось), но все равно обидно. Все-таки попытка задержания куда весомей, чем просто патрулирование!

И еще. Оперативники наведались к Корнилову и Босому, отработали всякую мелкоту – где-то намекнули, где-то надавили, где-то просто вежливо поинтересовались – и в скором времени стал известен еще один адрес, где Север в былые времена регулярно залегал у подружки. Здесь развернули полномасштабную операцию, но Гнедина опять-таки не пригласили! Он не понимал, почему. Совершенно искренне – не понимал, и все тут.