Дальше шли пешком. Федор, хоть глаза и адаптировались к темноте, то и дело спотыкался – местность была для него незнакома.

Разведчики шли гуськом за своим командиром, как привыкли ходить в рейдах по тылам противника. Причем вся группа шагала бесшумно, а ведь обуты были в сапоги… Выучка, опыт, давшиеся кровью.

– Пришли, – сказал Николай. – Ты, Василий, постой, пока мои парни прячутся. Я, как проверю, сам заховаюсь.

Бойцы разошлись. Вскоре раздалось шуршание, но потом все стихло.

Николай прошелся по берегу озера раз, другой, уже отойдя от уреза воды подальше.

– Все хорошо. Не знал бы сам, не нашел бы… Как кашлять начнешь, сразу падай.

– Да помню я, помню…

Наступила тишина. От озера тянуло сыростью, слышен был плеск мягко накатывавшихся на берег волн.

Федор посмотрел на часы: до встречи еще два часа. Не стоять же истуканом? Он присел на землю, и вдруг голос – как из подземелья:

– Эй, кто там? В сторонку сдвинься, ногу отдавишь…

Федор подскочил – настолько неожиданно все это было – и передвинулся на метр. Похоже, парни сделали что-то вроде мелких окопов и укрылись в них пластами дерна.

Делать было нечего, и он стал смотреть на звездное небо. От сырости и неподвижности стало свежо, и Федор встал, прошелся. В одном месте почувствовал, как дерн слегка пружинит, и шагнул в сторону, представляя, как сейчас кто-то из разведчиков мысленно ругает его.

Далекая перестрелка на передовой стихла.

Пройдясь туда-сюда несколько раз, Федор уселся снова. Время тянулось медленно, очень медленно.

Внезапно раздался легкий плеск воды, который можно было принять за игру крупной рыбы, и в прибрежный песок бесшумно уткнулся нос лодки. На берег сошли двое, но Федор различал еще темную фигуру на корме лодки. Как привидения!

Он встал. Один из сошедших на берег спросил:

– Огоньку не найдется?

Пароль был назван правильно, и Федор тут же назвал отзыв:

– Спички отсырели.

– Садись в лодку, времени у нас мало, – произнес тот же голос, и Федор увидел, как луна дала отблеск на железе автомата его спутника. Громко кашлянув, он тут же рухнул на землю.

В следующую секунду земля как будто взорвалась. В нескольких местах дерн взметнулся вверх, и из-под земли, как будто выброшенные пружиной, вылетели черные фигуры. Как они видели что-то в темноте?

Бах, бах! Прозвучали два выстрела, и человек с автоматом упал. К нему метнулась фигура разведчика.

Тот, который разговаривал с Федором, секунду стоял соляным столбом, шокированный происходящим. Все напоминало фильм ужасов, когда из-под земли появляются мертвецы.

Но здесь все происходило стремительно. Кто-то из разведчиков метнул в стоящего на носу лодки человека нож. А того, кто до этой секунды все еще стоял, ошарашенный увиденным, свалили на землю двое разведчиков и уже заламывали ему руки.

Схватка, а скорее избиение младенцев, длилась секунд десять. Федор, воевавший не первый год и не привыкший отсиживаться где-нибудь в банно-прачечном отряде, сам участвовавший в задержаниях, и тот был в легкой прострации от увиденного. Вот это профи! Настоящие спецы, просто дьяволы!

Он не сразу заметил, что рядом с ним стоит Николай.

– Вставай, а то так и встретишь рассвет. Моя группа цела, из немцев один ранен в ноги, другой – ножом в плечо.

– Как? – поразился Федор.

– Пришлось по ногам стрелять в того, у которого автомат был, а то бы он моих парней положил. Кстати! – Николай повернулся: – Раненых перевязать, а оружие пусть Шишкин до грузовика несет.

Федор подошел к тому, кто назвал ему пароль:

– Все, кончена ваша песня. Вы арестованы как вражеские агенты!

– Мы не агенты, мы армейская разведка Вермахта, – тут же поступил ответ.

Разница была большой. Если агент, то трибунал и, как правило, расстрел. Армейские разведчики с этой минуты формально числились военнопленными и попадали под защиту Женевской конвенции. Для них – лагерь, питание по норме и оказание медицинской помощи.

На первом этапе немцы их перехитрили. Федор не ждал, что они приплывут на встречу на лодке. Но теперь они были в его руках, о чем он и заявил захваченному:

– Я из СМЕРШа. Знаешь, что это за организация? Сейчас я взял тебя с оружием в руках. Здесь и сейчас только я решаю, увидишь ты восход солнца или будешь рыб кормить в озере.

Захваченный почти не раздумывал:

– Ну что же, достойному противнику надо уметь достойно проигрывать!

– Где вторая половина группы?

– Не было второй!

– Ты, гад фашистский! Неужели ты думаешь, что я поверю, будто вас трое было? Где настоящие разведчики, которые провели вас через линию фронта? И назовись…

– Курт Лейнер, обер-фельдфебель. Моя задача – встретить агента и помочь ему перейти через линию фронта.

– Где разведчики ваши, где лодку взяли?

– Лодочник из местных нам помогает. А плыли из Семеновки, деревни на том берегу. Группа из войсковых разведчиков за деревней нашего возвращения ждет, трое солдат.

В голове у Федора боролись сразу несколько желаний. Задержанных допросить надо, но и группу разведчиков упускать нельзя. Но если допросить всех даже по-быстрому, уйдет много времени. Наверняка у немцев договоренность была, до которого часа ждать. Не могут же разведчики до рассвета сидеть, им тогда передовую не перейти.

Со своими сомнениями Федор сразу кинулся к Николаю:

– Отойдем, разговор есть…

Они отошли на десяток шагов. Ночь, тишина, звуки далеко разносятся, а надо, чтобы их никто не слышал.

– Николай, есть еще группа армейских разведчиков, которая вот этих через линию фронта перевела. Надо взять.

– Возьмем! Где они?

– Курт, с которым я говорил, сказал – за деревней Семеновка, на другом берегу.

– Так не пойдет, сведения неточные. Что у меня – батальон, чтобы облаву делать? Тряси этого Курта или с собой бери…

– Сколько человек лодка взять может?

– Вопрос по существу. Попытай лодочника.

Лодочника уже перевязали, и он сидел со связанными руками. Федор подошел:

– Документы есть?

– Дома, в Семеновке.

– Назовись…

– Власенко Тимофей.

– Сколько человек лодка вмещает?

– Пятеро свободно, шесть – на тихой воде. Иначе при волнении вода через борт пойдет.

Федор вернулся к Николаю:

– Говорит – пятерых, если без перегруза.

– Так… Я, ты, Курта этого придется брать – пусть к немцам приведет… еще двоих бойцов. Немцев сколько?