– Почему это? Ну-ка, отдай.

– Нет. Это был ужин. С тех пор Майк был при Райане из вечера в вечер. Они как сиамские близнецы. А ты всего час назад подала на развод и не в том состоянии, чтобы звонить.

Мэри подцепила еще один журнал:

– Полюбуйся. Тут говорится, что ты накачиваешь Райана наркотиками.

– Что?

Я вырвала у нее журнал, при виде дикого заголовка чувствуя, как кровь отливает от головы.

– Какого дьявола? – Ярость затопила меня подобно цунами.

Мэри смяла страницы, вчитываясь в маленькую заметку.

Я схватилась за телефон и набила Райану сообщение.

– О боже, это плохо! Плохо, плохо, плохо!

Позвони быстро.

Мобильник пикнул, я прочла ответ:

Работаю. В чем дело?

Я отписала:

Пишут, я пичкаю тебя наркотой, а Мэри расстроена обложкой «Стар».

Наркота? Обложка? Что за хрень?

Майк и Пола.

Позвони.

Такие разговоры не ведут в очереди за продуктами.

2 минуты?

ОК люблю.

Люблю тоже.

Я сунула телефон в карман.

– Проклятый Райан Кристенсен, – простонала Мэри. – Он же суперзвезда. Мог бы, наверное, поискать друзей и получше.

Я сочла добрым знаком тот факт, что она скорбела о Майке, а не о разводе с Гэри.

– Все, что я знаю, – они отправились ужинать. Я поговорю с ним, пока тебя совсем не перекорежило. Тебе ли не знать, что эти журналы только отравляют всем жизнь.

Она снова взяла журнал и раскрыла на фото:

– Тар, он положил ей на спину руку. Он говорил, что устал, лживый мешок дерьма. Все они одинаковы! Предатели, лжецы, поганые кобели!

Когда мы вернулись к машине, Мэри плюхнула свое миниатюрное тело на пассажирское место.

– Ты вернешь мне телефон или нет?

Я пристегнула ремень:

– Ты обещаешь не спешить с выводами и не говорить ничего, о чем потом пожалеешь?

Она протянула руку:

– Обещаю не звонить ему.

Я вынула ее телефон из сумочки, и в ту же секунду проснулся мой: это был Райан.

– Что ты такое написала про наркотики? – Он старался говорить тише.

– В «Си-Ви мэгэзин» написали, что ты, заинька, принимаешь антидепрессанты. Откуда они узнали?

– Наплевать. Их все принимают.

– Нет, не наплевать. Там сказано, что информацию предоставило лицо из близкого окружения. Якобы это я напичкиваю тебя лекарствами перед выступлениями. Какого черта, Райан?

– Там так и напечатано?

– Да. О том, что ты принимаешь транквилизаторы, известно лишь узкому кругу людей. Даже твои родители не знают. Это не общеизвестные сведения.

Я глянула на Мэри – она была в курсе состояния здоровья Райана.

Райан выругался, громко и внятно:

– Не могу сейчас этим заняться. Позвони Триш, пусть разбирается.

– Хорошо. Свяжусь с тобой позже.

Я свернула налево, а не направо, и Мэри недоуменно посмотрела на меня:

– Куда мы едем?

– Мне нужно уладить банковские дела, раз уж мы здесь. Мне снова звонили насчет просроченной оплаты отцовской ячейки.

Через двадцать минут я оплатила ящик, от которого у меня не было ключа.

– Сто восемьдесят баксов за то, чтобы высверлить замок? Пит сделал бы бесплатно, – заметила Мэри, когда мы вышли из банка.

Я отомкнула двери машины.

– Похоже, я знаю, чем нынче заняться.

Мы вернулись домой, я положила сумочку и копию банковского счета на кухонный стол.

– Эта сотрудница даже не сказала, какой нужен ключ, – проговорила Мэри, перерывая хлам.

Я убрала продукты.

– Нет, он не там.

Я выдвинула верхний ящик комода в третьей спальне.

– Иди сюда! Проверь эти папки, а я займусь вон теми. Вскрывай конверты – все подряд.

Мэри принялась разбирать уйму документов, которые отец сложил в пачки и перехватил резинками.

– Тар, это счета за свет и газ шестилетней давности. Они тебе точно ни к чему.

Я быстро просмотрела бумаги и бросила в мусорную корзину, стоявшую между нами.

– Выкидывай все, что не имеет отношения к финансам. Мне не нужны старые счета. А что в тех коробках? Это твои?

– Не. – Мэри пнула ногой одну. – Это письма от фанов Райана Кристенсена.

– Что, серьезно?

Штабель был с меня ростом и занимал целую стену. Я открыла верхнюю коробку и обнаружила посылки и письма для паба «Митчелл», адресованные нам обоим.

– Ох, мать твою.

– А то. Я не знала, куда еще их девать. Смотри, вот какой-то ключ – похоже, от старого «шевроле».

– Складывай в кучу. – Я взяла первое попавшееся письмо, поддела пальцем, распечатала и пробежала глазами угодливые строки, написанные верной фанаткой: Райан прекрасен, сексуален и замечателен. Я бросила послание в помойку. Затем заметила другое, адресованное мне. Адрес был накорябан курьей лапой. Я отправила его туда же, едва прочитав «…ты не достойна его, прошмандовка». Рука моя чуть тряслась. – Помнишь премьеру «Искупления»? Как Райан психовал?

– Угу, – кивнула Мэри, сидя на полу.

– Он боялся, что кто-нибудь из толпы выстрелит в нас или ткнет его иглой, когда он будет давать автограф.

Мэри вытаращилась на меня:

– Серьезно?

Я кивнула. Затем вскрыла пухлый конверт, в котором оказались трусы.

– Вот овца-а-а-а…

При одном взгляде на этот предмет мне захотелось провести в доме тотальную дезинфекцию.

Лицо Мэри исказилось.

– О господи! Это девчоночьи труселя?