– Мы думаем, кто-то сбросил вас с большого парохода, милочка.

Брук чувствовала, как рождается и растет в ней страх. Мысль о воде очень встревожила ее.

– Но почему?

– Я бы сказала, кто-то пытался убить вас, разве не так?

Брук ахнула.

– Так вы совсем ничего не помните?

Брук покачала головой:

– Ничего.

– Как вас зовут?

– Как… как… я не знаю, – прошептала Брук. Она готова была кричать от отчаяния, когда судорожно старалась вспомнить что-нибудь о себе. Она смотрела на славную женщину рядом с собой, думая, не должна ли она знать ее.

Очевидно, женщина почувствовала ее растерянность и страх, потому взяла ее за руку.

– Я даже не знаю, кто вы, – призналась Брук.

– А это потому, что мы никогда не были знакомы. Меня зовут Пенни Лоукул. Поднимите руку и потрогайте затылок, – тихо сказала Пенни.

Брук последовала ее совету.

– Его больно трогать.

– Не сомневаюсь, милочка. Вероятно, поэтому вы ничего не помните. Не волнуйтесь, память вернется, как только вам станет лучше. А пока вы можете оставаться у нас.

– Правда?

– Правда. Мы не из тех, кто выгоняет человека, потому что он попал в беду. – Пенни пожала плечами. – А куда вы ехали? Мы с мальчишками – речной народ из Нолинза. Вы сейчас в нашем плавучем доме. Мы только что вышли из Сент-Луиса и возвращаемся домой. Может, к тому времени, когда мы будем дома, вы вспомните, где и ваш дом, милочка. По говору вы не похожи на здешних людей, – сказала, вставая, Пенни. – Вы, должно быть, умираете с Голоду. Пойду, займусь обедом. Мальчики должны привезти домой много рыбы. Если будете чувствовать себя хорошо, можете присоединиться к нам за столом, и я приготовлю кое-что для вашего пустого желудка.

Брук знала, что и раньше слышала такой же акцент, как у Пенни, но не смогла вспомнить где, потому что уснула. Несколько минут разговора отняли у нее все силы, и она проспала около часа.

Ее разбудили голоса. Брук открыла глаза и увидела, что мальчики уже дома. Поскольку семья явно жила в одной каюте, она могла видеть, как они чистили рыбу для матери.

Этьен был младшим, как она предположила, ему было лет семнадцать. У него были светлые, как песок, волосы, а синие глаза ярко выделялись на лице, покрытом темным загаром от долгого пребывания под солнцем. Поль был не только старше, но и выше его на целый фут. Волосы у него были темнее, но глаза у того и у другого одного цвета, и оба они говорили с акцентом, который, Брук была в этом уверена, она слышала и раньше.

Когда обед был готов, Брук уже умирала с голоду. Аромат горячей пищи заполнял маленькую каюту, и у нее в предвкушении текли слюнки. Она попыталась встать, но быстро поняла, что ее ноги слишком слабы, чтобы поддержать ее.

– Подождите минутку, вот так, – сказал Этьен. – Вы еще слишком слабы. Давай, Поль, поможем ей.

– Не понимаю, почему я не могу стоять? – удивилась Брук, когда молодые люди посадили ее за стол. Она могла передвигаться, но с трудом. Ноги казались слишком тяжелыми.

– Может, потому, что вы так долго пролежали в постели, – предположила Пенни. – Как только силы вернутся к вам, будете бегать не хуже других.

Брук откусила кусочек рыбы. Она медленно жевала его, наслаждаясь и думая, что никогда не пробовала ничего вкуснее. Рыба была сочной и хорошо приправлена специями, а самое главное – она согрела Брук. Брук была так голодна, что даже не разговаривала. Она просто слушала всех, стараясь насытиться.

Этьен взглянул на нее:

– Вы не любите разговаривать?

Это была попытка отвлечь ее от тарелки, и она все же победила себя и положила вилку.

– Видимо, я слишком увлеклась едой, это невежливо с моей стороны.

– После того как вы питались одним бульоном, спорю, вам очень понравилась эта рыба, – заметила Пенни.

– Да, очень. Вы поймали ее в Миссисипи? – спросила она мальчиков.

– Нет, – ответил Поль – Мы нашли ручей – Брук, с чистой водой, не такой грязной, как в Миссисипи.

Брук замерла, подняв чашку. Она, не отрываясь смотрела на Поля.

– Что случилось? – спросил он.

– Так это мое имя.

– Что? – засмеялся Этьен. – Рыба?

Брук тоже засмеялась. Смех откликнулся болью в ее голове, и она пожалела, что рассмеялась.

– Нет, не рыба. Ручей! Мое имя – Брук.

Пенни взяла серый металлический кувшин с водой и наполнила все чашки.

– Это хорошее начало. Может, когда вы назовете и вашу фамилию, мы найдем ваш дом, вот так?

Поль налил немного тростниковой патоки на тарелку и разломил печенье. Макая его в патоку, он сказал:

– Но одно мы о вас знаем: вы замужем, вот так.

Брук нахмурилась:

– Как вы узнали об этом?

– Слушая вас, – ответил он, как будто она задала глупый вопрос. Он улыбнулся. – Потому что вы носите обручальные кольца. Я как-то видел такие в Нолинзе, поэтому я думаю, что вы оттуда. – Он почесал голову. – Только дело в том, что никто там не говорит так, как вы.

Взглянув на левую руку, Брук увидела не только золотое свадебное кольцо, но и сверкающий красный рубин. Конечно же, она должна помнить, как получила его. Ее муж должен был очень сильно любить ее, если подарил такое ценное кольцо. Не могло ли случиться так, что она не хотела что-то вспоминать?

– Вы не можете рассказать мне, что вы видели, когда нашли меня? – спросила братьев Брук.

– Мы ничего не видели, – поспешил заверить ее Поль. – Туман был такой густой, совсем как эта патока. По правде говоря, нам повезло, что мы не столкнулись с пароходом, а вам – в том, что мы оказались так близко.

– Мы услышали ваш крик, от которого кровь стыла в жилах, а затем раздался всплеск, – сказал Этьен. – Мы сразу поняли – что-то случилось. Когда мы добрались до вас, вам удалось сбросить платье, и вы барахтались в воде, как утопающий щенок.

– Точно, так и было, – подтвердил Поль. – И к великому счастью, вы не теряли сознания, пока мы не втащили вас в лодку. – Он передернул плечами. – Мы подумали, не попробовать ли догнать пароход, но боялись, что кто-то пытался убить вас. И мы, конечно, не хотели снова подвергать вас опасности.

– Спасибо вам обоим, – сказала Брук. – Я уверена, что если бы не вы, меня не было бы в живых.

– Единственная благодарность, которая нужна нам – это ваше выздоровление, – сказал Поль. – Как, наверное, беспокоится ваша семья!

– Может быть, – тихо сказала Брук, бросив задумчивый взгляд на свою руку. – Или, может быть, один из них, тот, кто хотел убить меня.