На следующее утро победоносный султан предложил тамплиерам сдаться на очень почетных условиях, и они согласились уйти из обители, при условии, что в их распоряжение предоставят судно и что им будет позволено спокойно уплыть вместе с христианами-беженцами, находящимися под их защитой, и забрать с собой столько имущества, сколько каждый из них сможет унести на себе. Мусульманский завоеватель поклялся исполнить эти условия и послал тамплиерам знамя, которое было водружено на одной из башен обители Храма. После этого тамплиеры пропустили в обитель три сотни мусульманских солдат, в чьи обязанности входило следить за исполнением условий капитуляции. Среди христиан, укрывшихся там, было несколько женщин из Акры, которые отказались покинуть своих отцов, братьев и мужей, смелых защитников города, и мусульмане, привлеченные их красотой, отбросили все запреты и нарушили условия капитуляции. Разъяренные тамплиеры закрыли и забаррикадировали ворота обители; они накинулись на вероломных неверных и убили их всех, «от мала до велика». Немедленно после этой бойни мусульманские трубы протрубили призыв к штурму, но тамплиеры успешно защищались до следующего дня. Магистр Гаудини отправил маршала Ордена и нескольких братьев с флагом перемирия к султану, чтобы объяснить причину убийства его стражи. Но разъяренный монарх, как только они оказались в его руках, повелел всех обезглавить и продолжал осаду с новой силой. Ночью Гаудини с небольшим отрядом рыцарей собрал сокровища Ордена и церковную утварь и покинул обитель через потайной ход, который вел к порту. Они погрузились на маленький корабль и невредимыми добрались до острова Кипр. Оставшиеся тамплиеры отступили в большую башню обители под названием «Башня магистра», которую защищали с отчаянной решимостью. Храбрейшие из мамлюков раз за разом возобновляли атаки, и маленькая крепость была окружена грудами трупов. Наконец султан, отчаявшись взять башню штурмом, приказал разрушить ее. Рабочие, ведя подкоп, подпирали свод с помощью деревянных брусов; когда их труды были закончены, эти деревянные опоры подожгли; громадная башня упала со страшным грохотом и погребла смелых тамплиеров под своими развалинами. Султан поджег город в четырех местах, и последняя христианская твердыня в Палестине быстро превратилась в дымящиеся обезлюдевшие руины».

Так закончилась история Ордена тамплиеров на Святой Земле; история могущества и поражений, гордости и слез, подвигов и позора. Государство крестоносцев в Палестине перестало существовать. «Тайному рыцарству Христову и Храма Соломона» пришлось, как и госпитальерам, навсегда покинуть эти места. Оба ордена обосновались на острове Кипр. А еще через несколько лет их пути разошлись. Госпитальеры, как мы уже знаем, покинув Кипр, завоевали Родос, а тамплиеры, сохранив на острове и земли, и замки, перебрались в Париж.

Накануне этого рокового дня французский король Филипп Красивый спал плохо. «Прискорбное дело, горестное дело, отвратительное дело, гнусное преступление, отвратительное злодеяние, омерзительный поступок, ужасный позор, нечеловеческий проступок достиг нашего слуха благодаря чистосердечию многих лиц, ввергнув нас в великое оцепенение и заставив трепетать от ужаса…» Уже давно подписаны секретные эдикты – о том, что на территории Франции в одночасье должны были быть арестованы все тамплиеры. Вскрыть приказы предписывалось в ночь на 13 октября. «Мы, которые поставлены Богом на страже справедливости и свободы, зрело обсудив с прелатами и баронами и другими советниками, приказали арестовать всех членов Ордена в нашем королевстве; всех, без исключения, предать суду церкви, а их движимое и недвижимое имущество конфисковать и передать в наши руки…»

Ненавистные монахи, во владении которых находятся капиталы, большие, чем у правителей Франции и Англии, вместе взятых. И он должен, унижаясь, просить в долг у «бедных рыцарей Христовых»! Их сокровища, накопленные за полтора столетия, он сумел оценить сполна, когда год назад в Париже вспыхнул бунт. Не знакомые стены Лувра стали его защитой – король вынужден был укрыться в Тампле, резиденции храмовников. Еще одно унижение, которое он не в силах забыть…

Но более всего его манило золото. Нужда в деньгах была постоянной – в конце концов, того требовали интересы Франции, границы которой раздвигали регулярные войны. Подати росли, а на Парижском монетном дворе в глубокой тайне обтачивали монеты, чтобы из опилок чеканить новые. Из сотни монет выходило на десяток больше, но и этого решительно не хватало. Приходилось влезать в долги – благо королевское звание позволяло расплачиваться с кредиторами весьма своеобразно. В 1297 году ломбардцы Альбуццо и Гвиди одолжили королю 200 тысяч ливров. Денег он так и не вернул, а банкиры были брошены в темницу. Чуть позже, взяв кредит у еврейских ростовщиков, Его Величество издал указ об изгнании евреев из Франции с полной конфискацией всего движимого и недвижимого имущества…

Но Орден храмовников, монарший долг которому достиг, в конце концов, астрономической цифры, казался неуязвимым. Не слишком приятно оказаться в положении Генриха III Английского, который в 1252 году попытался оказать давление на братьев-рыцарей. «Вы, тамплиеры, – сказал король, – имеете столько свобод, что это наполняет вас гордыней и наглостью. То, что вам было так неосмотрительно дано, должно быть продуманным образом отобрано». Ответ Великого магистра звучал в ушах Филиппа так явственно, словно он сам присутствовал при разговоре: «Пока ты будешь справедлив, ты будешь царствовать; но если ты нарушишь справедливость, ты перестанешь быть королем!»

Быть справедливым – значит почитать тамплиеров. Такое положение складывалось десятилетиями и казалось аксиомой. Именно этот порог никак не мог переступить Филипп по прозвищу Красивый. С самого момента основания Орден был овеян ореолом священного ужаса. Какую Тайну он хранит, и что является причиной его непревзойденного могущества? А вдруг среди сокровищ Тампля есть нечто особенное, что способно превратить его в величайшего из монархов? Долго король не решался задуть свечу, вновь и вновь мысленно возвращался к тому дню, когда тамплиеры вошли в Париж…

Та к же точно не спали члены капитула тамплиеров накануне своего Великого Возвращения. Одно дело – далекий Восток, законы которого давно стали им близки и понятны, другое – французский двор, с его интригами и коварством. Да лучше десять раз схлестнуться в честном бою с полчищем сарацин, чем терпеть самодурство возлюбленного монарха! А в его нечистых замыслах никто не сомневался. Только что король с легкостью расправился с могущественным покровителем Ордена папой Бонифацием VIII. За что? А вот за что. Филипп приказал обложить налогом церковные земли Франции – разумеется, в свою пользу. Папа воспротивился, полагая, что единственное место, куда должны поступать данные подати, – Рим. Тогда король просто-напросто запретил вывозить из страны золото и серебро, и папа перестал получать деньги из Франции…

В ответ на это Бонифаций VIII издал знаменитую буллу «Unam Sanctam»: есть единая святая католическая церковь, которая имеет лишь одно тело и одну главу – Христа и его наместника на земле – Петра и преемников последнего на папском престоле. «Духовная власть передана человеку, но она не человеческая, а божеская, и кто не повинуется ей, противится воле Господней и подлежит принудительному спасению…»