Она выехала со стоянки такси и покатила к отделению полиции, настраиваясь на напряженные послеобеденные часы работы.

Эрика постучала в пентхаус Тревора Марксмэна. Дверь открыл Джоэл Майклс. В модных джинсах и рубашке, со стаканом кофе, в который была вставлена соломинка, и грязной тарелкой в руках. В глубине комнаты она увидела Марксмэна. Тот лежал в кресле с откидной спинкой у одного из окон от пола до потолка – видимо, дремал после обеда.

– В чем дело? – спросил Джоэл, глядя на Эрику, Мосс и еще двух полицейских в форме. – Почему вы не позвонили в домофон? Кто вас впустил?

Эрика шагнула вперед.

– Джоэл Майклс, вы задержаны по подозрению в похищении и убийстве Джессики Коллинз. Вы имеете право хранить молчание. Все, что вы скажете, может быть использовано против вас в суде.

Джоэл пробежал глазами ордер на арест, который показала ему Эрика. Марксмэн шевельнулся под одеялом и проснулся.

– Что происходит? – спросил он, с трудом выбираясь из-под одеяла и неровным шагом подходя к ним.

Джоэл поставил тарелку со стаканом на журнальный столик и взял Тревора под руку. Один из полицейских схватил Джоэла. Тот повернулся и оттолкнул его.

– Эй-эй, полегче, – вмешалась Мосс.

– Я ухаживаю за ним, – объяснил Джоэл. Его лысина блестела от пота; шрам, уходящий за ухо, приобрел ядрено-красный цвет.

– Джоэл ничего не сделал, арестуйте меня вместо него. – Марксмэн теперь поравнялся с ними и, чтобы не упасть, держался за спинку дивана. Он посмотрел на Эрику. – Я серьезно говорю. Лучше меня заберите. – Обезображенная кожа вокруг его глаз сморщилась от боли. – Я готов сделать признание. Это я убил Джессику. Похитил ее, когда она шла на день рождения. Схватил на улице и…

– Тревор, прекрати. – Джоэл ласково положил руку ему на грудь. – Позвони Марселу, прямо сейчас… Скажи, что меня арестовали. Куда вы меня повезете?

– В отделение Бромли, – ответила Мосс.

– Скажи, пусть встречает меня там.

– Но это безумие! – вскричал Тревор. – Вам, полиции, лишь бы крайнего найти. – Он смотрел, как двое полицейских надели на Джоэла наручники и вывели его из квартиры. – Почему вы меня не арестуете? Боитесь?!

– Мы с вами свяжемся, – сказала Эрика, и они ушли.

* * *

Когда они прибыли в полицейский участок Бромли, уже смеркалось. После оформления протокола задержания Джоэла Майклса поместили в камеру. Вскоре приехал его адвокат – седовласый пожилой мужчина в огромных очках. Ему объяснили, на каком основании задержан Джоэл, и затем провели его в комнату для допросов.

* * *

– Все нормально, босс? – спросила Мосс. Они находились в мониторной, ведя наблюдение за Джоэлом Майклсом и его адвокатом, ожидавшими в допросной. Джоэл, казалось, был невозмутим, сидел за пустым столом, сложив на груди руки. Его адвокат сидел рядом, разложив на столе папку и какие-то бумаги. Наклоняясь к своему клиенту, он что-то серьезно ему говорил, размахивая ручкой.

– Да. Только что-то не нравится мне все это. Я не уверена, что, идя на допрос, имею достаточно…

– А кто из нас когда-то был в том уверен? – перебила ее Мосс. – Будем надеяться, что мы застали его врасплох. Этот подонок много лет не имел дел с полицией, не отмечался в журнале учета сексуальных насильников. Никогда не испытывал на себе такого давления.

– До сего времени, – кивнула Эрика.

Они прошли в допросную. Мосс села напротив адвоката, Эрика заняла место напротив Джоэла, положив на стол свою папку.

– Сегодня четверг, десятое ноября, пять часов вечера. Допрос проводят старший инспектор Фостер и инспектор Мосс, – начала Эрика. Откинувшись на спинку стула, она внимательно посмотрела на Джоэла.

Он не моргая встретил ее взгляд.

– Сегодня я присутствовала на похоронах Джессики Коллинз. Будь она жива, теперь ей было бы тридцать два года.

– Это очень печально, – прокомментировал Джоэл.

Эрика открыла папку, взяла фотографию Боба Дженнингса и пододвинула ее по столу к Джоэлу.

– Что вам известно об этом человеке? – Джоэл продолжал смотреть на Эрику. – Взгляните на фото.

Джоэл скользнул взглядом по снимку.

– Впервые его вижу.

– Вы уверены?

– Да.

– Его зовут Боб Дженнингс. Он жил в хижине у Хейзского карьера в ту пору, когда исчезла Джессика.

– Интересно, – промолвил Джоэл.

– Я располагаю видеокассетами, принадлежащими Тревору Марксмэну. Он ведь любил снимать видео, да?

– Без комментариев.

– Он выиграл видеокамеру на конкурсе. И ему нравилось снимать детей в Хейзском парке.

– Без комментариев.

– Вы тоже снимали детей на видео для него и, как и он, снимали и Джессику Коллинз. Причем она не случайно попала один раз в кадр. Вы снимали ее по нескольку часов. Одержимо следили за семилетней девочкой.

– Без комментариев.

– На видео, что вы сняли камерой Тревора Марксмэна, также присутствует Боб Дженнингс. Боб Дженнингс, с которым вы поздоровались, назвав его по имени.

Джоэл, поменяв положение на стуле, поднял вверх глаза.

– Без комментариев.

– На допросе в августе девяностого года вы заявили, что не знакомы с Тревором Марксмэном.

– Без комментариев.

– По поводу данного факта я все же хотела бы услышать ваш комментарий. Вы солгали полиции.

– Должно быть, я ошибся.

– Вам нравятся маленькие дети, верно? Вы находите их сексуально привлекательными.

– Нам обоим известно, что мой клиент был осужден за растление несовершеннолетних. И отбыл срок наказания, – вставил адвокат.

– И как же ему повезло, что ему не пришлось регистрироваться в журнале учета сексуальных преступников…

– А это уже не вопрос, – усмехнулся Джоэл.

Эрика снова откинулась на спинку стула, стараясь сохранять спокойствие.

* * *

Три часа спустя Эрика и Мосс вышли из допросной, глядя вслед Джоэлу, которого повели по коридору в противоположном направлении, обратно в камеру.

– Черт, – выругалась Эрика. – У нас есть все и ничего… У меня недостаточно доказательств, чтобы подступиться к Марксмэну; Боба Дженнингса нет в живых. Проклятье.

– Уже почти половина девятого, – сообщила Мосс, глянув на часы. – Пусть посидит ночь здесь, в «Хилтоне» Бромли. А завтра повторим попытку.

Эрика кивнула. Она видела, что Мосс тоже пытается хорохориться, но согласна с ней. У них ничего нет на преступников.

Эрика провела дома мучительную ночь. Ей никак не удавалось уснуть, она металась и ворочалась в постели, задыхаясь от тесноты. Она любила Ленку и ее детей, но ютиться с ними друг на друге в крошечной квартирке было выше ее сил. Утром следующего дня она уехала на работу рано, пока все еще спали. По пути в отделение купила шоколадный круассан с кофе и со своим завтраком поднялась в оперативный отдел.