Вики, лицо его оставалось безмятежным, он держался бы спокойно, даже если бы увидел вместо советника дьявола во плоти.

— Скоро кончатся занятия, — проговорил советник благожелательно, — я хочу сообщить тебе, что думаю о путешествии, к которому ты готовишься.

Советник прошел в комнату и уселся, указав на стул Вики. Вики тоже сел. Сердце его, хоть он и уговаривал себя, что спокоен, колотилось. Нет, не от страха, всего лишь от любопытства. Как бы там ни было, путешествие все равно состоится, и никто не сумеет ему помешать.

— Я разрешаю путешествие, — произнес советник. — Разрешаю, — повторил он и обвел глазами комнату, — можешь ехать с Пирэ в Турцию.

У Вики перехватило дыхание, и, прежде чем он успел что-нибудь сказать или подумать, советник прибавил:

— Разрешаю, но с условием.

Странно, но сердце у Вики успокоилось, дыхание выровнялось. Разве только ясные серые глаза чуть-чуть помутнели да плечи слегка дрогнули… ага, значит, разрешает, но с условием! Вики, конечно, безразлично, но все-таки…

Советник высказался:

— Я не желаю, чтобы семья Пирэ платила за тебя. Естественно, они могут проявить гостеприимство. Как водится между добрыми знакомыми. Но у тебя будут свои деньги, и ты станешь оплачивать все, что будет выходить за рамки гостеприимства. Это и есть мое условие. — Советник немного нахмурился, точно отдавал приказание. — Никто не должен брать на себя твои расходы, я ведь не какой-нибудь рядовой жандарм, не привратник… Надеюсь, у тебя хватит ума удержаться от необдуманных шагов.

Советник умолк, а Вики, глядя на его плотно сжатые губы, еле удерживался от улыбки. Зато улыбался в душе. "Вот оно, условие, он не хочет, чтобы господин Пирэ содержал меня".

Вики вспомнил слова камердинера. Отец просто-напросто ревнует. Не может смириться с тем, что у Вики есть такой друг, как Барри, который вдобавок еще дарит подарки, ему самому подарков не дарили, вот в чем штука. И не хочет, чтобы господин Пирэ оплачивал его дорогу, только и всего… Но тогда ему придется взять расходы на себя, Вики подавил улыбку и решил уточнить:

— А что же можно отнести к гостеприимству?

— Проживание у знакомых Пирэ, — ответил не задумываясь советник, — если же вы останавливаетесь в гостинице, ты платишь по счетам сам, даже если владелец ее окажется другом господина Пирэ. Если пригласят на обед или ужин в семью или даже в ресторан, это гостеприимство, как, например, я приглашаю на Рождество комиссара и госпожу Мейербах… Во всех остальных случаях за еду платишь сам. Если в ресторане платит Пирэ, ты потом возвращаешь ему деньги. По дороге оплачиваешь половину стоимости бензина, паром, все путевые расходы. Визу и все административные сборы. Каждую неделю будешь писать домой, где побывал. Да, еще… В Стамбуле купишь мне кое-что, я потом скажу. Все.

Советник снова умолк, предоставив Вики возможность удивляться его черствости. "Господи, до чего бездушно он на все реагирует". Так же бесчувственно сейчас разрешил, как тогда запретил, заявив, что у Вики и Барри "разные интересы и жизненные пути"."…Тебе нельзя отвлекаться от учебы. Школа — прежде всего…"

В тот раз Вики вышел из кабинета точно в тумане и тут, у себя, едва не потерял сознание. Вспомнить смешно. Ну неужели можно так мелочиться во время путешествия? "Барри, купи мороженое, я тебе потом отдам деньги… Сколько стоила дыня?" Смешно.

Что скажет на это Барри? А госпожа Пирэ? "Полицейский образ мыслей", — подумает она и покачает головой. Интересно, что он попросит купить?

— А что купить?

— Ерунда, есть еще время — потом поговорим, да и вряд ли ты найдешь то, что мне нужно.

И тут советник сказал такое, что Вики ушам своим не поверил. Снова сердцебиение, головокружение… С ума сойти, что он говорит…

— Я давно знаю, — мирно проговорил советник, — что ты интересовался всеми этими убийствами и сам желал задержать преступника. Ты ведь ходил в кабинет и рылся там в бумагах, ну, конечно же ты — Бетти, что ли, рылась или камердинер? Абсурд. Я не придал значения. Ты сам понял, что это бессмысленно, или кто-то тебя надоумил, камердинер или даже Растер — безразлично. Но раз ты интересовался, я могу теперь сказать, что мы вот-вот схватим преступника.

Вики вздрогнул, глаза его расширились. Этого можно было ожидать после назначения премии, он был к этому готов, хотя и тешил себя сомнениями, неверием камердинера, но так внезапно… неужели?

Советник глядел не на него, а в окно, казалось, его нисколько не интересует реакция сына.

Вики опомнился и запинаясь спросил:

— Вы нашли сумасшедшего Брикциуса?

Советник кивнул. Хмуро покосился на сына и ответил:

— Полиция вовсе не так глупа, как тебе казалось. Следствие тянулось долго, газеты нападали на меня, некоторые даже требовали, чтобы мы с Ваней ушли в отставку… Но мы выиграли. Полиция не так уж беспомощна, — повторил он и снова отвернулся к окну. — После того недоразумения, которое у нас с тобой было перед Рождеством, мне вот что хочется сделать. Сегодня в пять часов я сам задержу преступника. То есть предполагаю задержать. Место выбрано недалеко от города — это западня, куда завлек Стопека один из его же приятелей. Стопек ничего не подозревает, надеюсь, задержание состоится. Если хочешь, можешь ехать со мной. Увидишь, как работают мои люди, в способностях которых ты сомневался. Наверное, даже соглашался с господином депутатом Хагеном и писаками из "Экспресса", что у нас ничего не получится… Впрочем, у меня опять условие, иначе нельзя. Условие обязательное и безоговорочное.

Нет, Вики все это снится. Сначала советник ошарашил его вестью об отмене запрета, потом насмешил условием насчет дележки расходов, а теперь еще и это… Голова закружилась, точно на карусели.?. Первое, что пришло ему в голову при неожиданном, невероятном сообщении отца. — порошки…

"Надо принять порошок, — подумал он, чувствуя, что бледнеет, что глаза застилает туман… — Приму в последний раз…"

Он обещал себе, что принимает лекарство в последний раз, когда приезжали родители убитого в Оттингене мальчика.

Отец смотрел в окно — ясно, он еще не все сказал, будто сказанного мало. И действительно, советник стал объяснять, в чем состоит его условие:

— Ты неукоснительно будешь следовать рекомендациям, которые я дам тебе на месте, если возникнет необходимость, разумеется. Ни на шаг не отойдешь от меня, если я тебя не отошлю. С этой минуты, — советник взглянул на часы, — и до пяти часов, когда Брикциус будет арестован, ты ни с кем не общаешься — ни здесь, ни по телефону. Я не могу рисковать. Если бы ты случайно передал кому-нибудь малейшую информацию…

Вики воспротивился в душе