— Парень втрескался в тебя по уши, невозможно не заметить. Ромео недоделанный.

— Эй, давай без оскорблений! Ваня мой друг. А Ромео, между прочим — ты. Я больше за Лизу переживаю. Вдруг надуется на меня…

— С чего это?

— Ну я ей говорила, что ты последний парень на земле… с которым я бы могла… поцеловаться.

— Серьезно? Ну ты и партизан, Дусманис. Тебе в разведке работать надо. Врагу не сдается наш гордый Варяг…

— Это ты к чему? Почему это я Варяг?

— Да потому что, похоже, даже под пытками не признаешься, что Принц тебе не безразличен, — вздыхает Артур.

— Нет, я… Ну ты же понимаешь… Мы с тобой сначала… — мнусь, запинаюсь и никак не могу построить фразу.

— Детки, вы чего на улице мерзнете? — раздается рядом голос Анны Григорьевны. — Артур, заходи дорогой, у меня как раз зеленый чай заварился.

— Он уже уезжает, — перебиваю бабушку. Мне и так стоило усилий попрощаться с Принцем, а он все никак не уедет. Боюсь, что еще немного — и сама буду цепляться за него, умоляя остаться. На ночь. Ага. У Анны Григорьевны сердечный приступ случится от такого моего гостеприимства. А завтра папа приезжает. И мы устраиваем ужин, семейный. Кажется, Настасья Михайловна и отец готовят для нас важное заявление.

— Большое спасибо, Анна Григорьевна. Я с удовольствием выпью чаю, — галантность Артура не знает границ. Настолько, что хочется его стукнуть. Сжимаю руки в кулачки, а Принц незаметно подмигивает, точно прочел каждую мысль в моей голове и теперь посмеивается надо мной!

— Ух-х, ну и каникулы у меня были, ты просто не представляешь! — тараторит Лиса, едва не задыхаясь от избытка эмоций. — Разрывалась между Ромкой и Матвеем! То один пожалует, то другой. И оба мне нравятся, ну что тут поделаешь. Конечно, Рома — скорее так, забава. Чтобы Матвей не думал, что он пуп земли… Нет, конечно, они друг о друге не знают! Ни сном, ни духом. Я не о том… Когда Ромик под боком, не так зацикливаюсь на Матвее. Ведь он такой своеобразный… сложный. Противоречивый даже. Ох, Василин, мне столько тебе рассказать нужно! Но не в школе, — последнюю фразу Лиза произносит почти шепотом и так многозначительно, что понимаю — дело серьезное.

Первый день учебы, школа гудит как растревоженный улей. Ну а Лиса, как всегда в своем репертуаре, полна новостей, событий, бурлящей через край личной жизнью. Вот только слушаю рассказы подруги вполуха. Потому что мысли заняты своими отношениями… с Принцем. Сейчас, в школе, наши новогодние каникулы кажутся чем-то невероятным. Сном. Который закончился, но был настолько реальным, что оставил после себя бездну воспоминаний, из которой не выбраться.

— Ты чего такая задумчивая, Василин? — хмурится Лиса. — Как будто тебе не интересно. Ну, давай, рассказывай, как время без меня проводила. Много книг прочитала?

— Очень. — Краснею. Ну почему, почему не могу сказать Лизе правду? «Эти дни я провела с Принцем. Он бросил Барби и теперь любит меня», — всего пара фраз. Но как представлю реакцию Лисы… Становится дурно. Вот и держу в себе, бормоча вместо этого:

— Я заболела на праздники. Валялась в постели. Было скучно. Бабушка выхаживала меня, — все что получается выдавить. Чувствую себя жалкой.

— Да уж. Не повезло, — сочувствует Лиза. — Ничего! Я тебя развею. На выходные идем в «Бездну». Будем Старый Новый год отмечать.

— Нет, прости, но меня не отпустят.

— Это мы еще посмотрим! Завтра твой отец нас на ужин пригласил. Я тебя отпрошу, справимся с твоей бабуленцией.

Предстоящий вечер поначалу тревожил. Если даже скрою от Лизы правду, то Анна Григорьевна может все испортить в один момент! Но как оказалось, бабушка и сама не жаждет откровенничать о наших каникулах. Она ни слова не сказала отцу, и меня попросила молчать. Какие у нее причины, я не смогла догадаться. Врать было отвратительно. И я не собиралась скрывать эту тайну как нечто постыдное долгое время. Лишь хотела немного разобраться. Убедиться, что не напрасно доверилась Артуру…

На семейном ужине нам ожидаемо объявили о помолвке Настасьи Михайловны и отца. Мы с Лизой станем сестрами! Это событие привело нас обеих в восторг. Вечер вышел очень теплым. Семейным. Даже бабушка, кажется, была довольна и рада за отца. Приняла Настасью Михайловну.

Артур сдержал свое обещание, и в школе ничем не выдавал своего интереса ко мне. Причем так натурально, что иногда я начинала переживать: вдруг последние дни каникул, коньки, санки и вечера у камина в особняке Аристарха Бурмистрова — все было лишь сиюминутной прихотью. В рюкзаке повсюду таскала с собой шкатулку с балериной — безделушка стала для меня не менее дорогим сердцу сувениром, нежели мотылек на цепочке. Наверное, глупая привычка — привязываться к вещам. Но иначе не могла.

Так бы и умирала от неуверенности и самокопаний, если бы не звонки Артура перед сном. Каждый вечер. Мы разговаривали не менее часа, ни о чем, просто болтали, шутили, подкалывали друг друга.

— Тебе не надоело скрываться, Мотылек? — ворчливый вопрос.

— Надоело. Но вы, принцы, народ непостоянный. А мне потом расхлебывать.

— Чего ты боишься? Скажи, я развею все твои страхи.

— Не сможешь. Ты ведь сам их старательно создавал…

Мне даже нравилась такая тайная жизнь. Никаких расспросов, комментариев, советов… Мы принадлежали лишь друг другу. Мир не знал о нас, и пока это продолжалось, наша пара была в безопасности… Но так не могло длиться долго. Я, конечно, ужасно поступала с лучшей подругой, и должна была поплатиться за это. Такие вещи всегда падают как снежный ком на голову.

Конец третьей четверти. После занятий мы встречались с Артуром в нашем тайном месте (так называли парк с маленьким прудом за две остановки до школы), и отправлялись бродить по городу. Катались на катке — оказалось, что оба любим это занятие. Ходили в кино, сидели в кафе или ресторанчике. Артур все время предлагал пройтись по торговым центрам, желая купить мне что-то из одежды или украшений. Но я всякий раз отказывалась и даже обижалась.

— Не нравится, как выгляжу? — хмурюсь в ответ на очередное предложение. — Так найди себе Барби!

— Не хотел тебя обидеть, прости. Думал, чем порадовать мою девочку.

— Это кого?

— Тебя.

— Разве я твоя?

— Нет, — тушуется Артур. — Но надеюсь, станешь моей…

— С такими разговорами — вряд ли, — фыркаю в ответ.

Мы гуляем вокруг пруда, в котором сейчас никого, а вот летом тут плавают утки и лебеди. Правда кормить их нельзя — запрещено. Крошу купленный батон на землю, кормлю голубей. Артур берет из моих рук крошки и тоже бросает птицам. Мы молчим, каждый думает о своем. Но это уютное молчание.

В последнее время меня мои мысли поглощает одно — размышления о близости. Разумеется, знаю о сексе, и знаю, Артур рано или поздно захочет этого. Он понимает — я невинна, и пока не делает попыток. С момента нашего «примирения» прошло чуть больше месяца. Мы обнимаемся, целуемся. Его это возбуждает, сильно. Меня тоже, но я все еще не готова отдаться. До конца довериться. Слишком мало времени после Ники. Да и у нас отношения совсем недавно были совершенно другими. Не могу разобраться, что и в какой момент изменилось, а спросить стесняюсь.