Юля решает не спорить. Доедает омлет, выпивает сок и встает из-за стола. Я встаю следом. Обед закончен, пора возвращаться в офис.

Но перед этим мы идем в курилку. Минут десять курим и перекидываемся редкими фразами. Никто не торопится в офис – туда мы еще успеем.

– Куда делся твой сосед Коля? – спрашивает меня Юля.

– Он уволился.

– Да ты что? А я и не знала.

– На прошлой неделе, ты тогда болела.

– Понятно. Нашел место лучше?

– Намного лучше.

– Не знаешь какое?

Я затягиваюсь сигаретным дымом.

– Знаю. В порту. У самого синего моря. Что может быть лучше для настоящего мужчины?..

– Не знаю. Ты себя настоящим мужчиной не считаешь что ли? Ты же в офисе сидишь…

– Я – другая субстанция. Я нужен здесь, дабы подчеркивать неумолимость того факта, что рано или поздно все кончится. Этот мыльный пузырь – я делаю круговое движение рукой – под названием «бизнес» лопнет. Я разрушаю ваши иллюзии.

– Вот оно как…

– Именно так.

На этом наш невинный треп окончен. Мы возвращаемся в офис. Впереди еще четыре рабочих часа. И только после этого можно будет вздохнуть полной грудью. С этим ничего не поделаешь, к сожалению.

Вернувшись, я просматриваю свою электронную почту. Не обнаружив в ящике ничего интересного, возвращаюсь к чтению новостей. Террористический акт в Афганистане, строительство нового храма в Москве, посещение нашим президентом свинофермы в какой-то глуши – ничего интересного. Все новости – это предсказуемая последовательность тысячи раз разжеванной, проглоченной и переваренной информации. Все новости – это картины гниения на экранах ваших мониторов. Гниения мира.

Я начинаю отсчет. Пусть быстрее придет вечер. Раз, два. Пусть скорее наступит ночь. Три, четыре. Пусть офисы покинет жизнь. Пять, шесть. Навсегда…

Без коллеги Коли скучно. Мне нравилось наблюдать порождаемый им диссонанс: соотношение его самого, без пяти минут моряка дальнего плавания, и пластмассового офисного мира. Он смотрелся среди офиса как пугало в огороде, и именно это мне нравилось, поднимало настроение.

Все остальные коллеги не такие. Они слились в серую бесформенную массу, став одними из тысячи тысяч офисных клерков. Они словно созданы для этого офиса с его недорогой мебелью, экранами мониторов и телефонными аппаратами, а офис – единственная приемлемая для них среда обитания. Наблюдать за ними совершенно неинтересно.

Время идет, тикают стрелки часов. По офису разносится гул голосов. Изредка поднимаю трубку телефона и я – переговорить с ключевыми клиентами. До вечера успеваю отправить три коммерческих предложения и выставить два счета на довольно приличную сумму.

В полшестого вечера я выключаю компьютер и иду в курилку. Последние полчаса рабочего дня я провожу здесь, глядя в окно и выкуривая две сигареты. Вообще по офисному регламенту такое долгое отсутствие вне офиса, если это не обед, запрещено, и для этого даже необходимо отмечаться у секретаря на ресепшене, но я договариваюсь с Мариной, она ничего никуда не вносит, для руководства я все это время нахожусь на своем рабочем месте.

За окном разворачивается картина ранней весны, и это вселяет небольшую надежду. Зима закончилась, нас ждут теплые деньки. Возможно, убийцы ослабят свою бдительность, и у всех нас появится шанс вырваться из их ловушки.

После шести мы всем коллективом покидаем офис. Владельцы автомобилей отгоняют своих железных коней на платную автостоянку, чтобы не ограничивать себя в выпивке и, присоединившись к остальным, отправляются к месту проведения праздника привычным для последних способом: на метро.

В вагоне подземки руководитель офиса Андрей Иванович достает из-под полы пальто бутылку виски и пьет прямо с горла, затем протягивает бутылку остальным. По кругу мы опустошаем ее в считанные минуты.

Я стою рядом с Юлей. Она улыбается мне:

– Судя по началу, дальше будет еще веселее.

– Несомненно, – отвечаю ей я.

Что будет дальше – предположить нетрудно. Описаниями корпоративов заполнен интернет и современная литература. На этих праздниках жизни, а точнее ее иллюзии, находят свой выход эсхатологические силы, живущие внутри каждого офисного работника, силы Хаоса и Разрушения. Каждый клерк считает своим долгом оторваться на корпоративе так, словно это последний день его жизни. Неудивительно, что все эти праздники, помимо обязательного официоза в начале сопровождаются не менее обязательными пьянством и развратом в конце.

– Пир во время чумы, – заключаю я.

– Скажешь тоже…

– А что? Я ведь тоже его участник.

– Вот и радуйся, – говорит мне Юля.

– Я и радуюсь.

И я радуюсь вместе со всеми, когда мы покидаем метро и идем в боулинг. В голове немного шумит после виски, душа требует праздника. Да, это пир во время чумы, и мы любим такие пиры. Потому что знаем, что завтра нас может не стать. Реальность проглотит нас, не поперхнувшись. Нам ничего не остается кроме как поддерживать эту иллюзию праздника. Проживать все стадии грехопадения.

На месте мы резервируем три дорожки и столики возле них. Затем идем переобуваться в специальную обувь для боулинга. Пожалуй, игра в кегли – единственное, что действительно приносит мне здесь радость. Плюс алкоголь, хотя это вторично.

Переобувшись, я иду в игровую зону и устраиваюсь за свободным столиком. На столиках стоит оплаченный фирмой алкоголь: шампанское и виски и легкие закуски. Я беру бокал с шампанским и делаю несколько глотков.

Через некоторое время ко мне присоединяется Юля. Остальные коллеги разбредаются по игровой зоне: кто-то начинает играть, кто-то курит за столиками. Достаем сигареты и мы с Юлей.

– Ты же играть собирался, – говорит мне Юля.

– Собирался, ага. И буду. Но чуть попозже.

– Ясно.

– А ты?

– Я? Ты с ума сошел? С моими-то ногтями? – она демонстрирует мне свои накладные когтищи из акрила. Никак не могу взять в голову, зачем они ей нужны. Это же, как минимум, неудобно…

– Да уж. Красота требует жертв?

– Вроде того.

На что только не идут женщины в наше время, чтобы выглядеть лучше. Никогда этого не понимал. По мне красота – в естестве. А все остальное – индустрия.

К нам подходит Софья – руководитель отдела.

– Чего не играете? – спрашивает она.

– Я вот собираюсь, а Юля сегодня не в форме, – отвечаю я за обоих.

– Жаль. Андрей Иванович отошел на время, но сказал, чтоб мы начинали играть, а потом будет торжественная часть, награждение и все такое, так что предлагаю время не терять.

– Хорошо. Кто еще играет? – спрашиваю я.