выжили, — подытожил я, когда последний смог встать на ноги, избавившись от куска пряника в горле. Правда, в процессе он сломал себе пару ребер, но это мелочи. Сейчас травма заботит его меньше всего. — А раз так, мы идем в школу!

Они были не готовы к подобному, но кто их будет спрашивать? Лекарь всегда должен быть готов! Никогда у нас не будет нормированного графика, ведь людям может потребоваться помощь в любое время суток.

Не так давно в моем графстве появилось немало лекарей. Многие из них сейчас учатся в школе, кто-то попал в детский сад. Все они были доставлены сюда из приюта, и насколько я знаю, каждый из них крайне доволен своей новой жизнью. Вопрос только в том, когда появятся проблемы с теми, у кого я их отобрал.

Ладно, думаю, сейчас самое время начать профильное обучение. Многие из воспитанников приюта, так или иначе, относятся к искусству лечения, пусть и не являются лекарями. Но у них похожий Дар, так что и обращаться с ним можно, используя схожие принципы.

Сегодня занятия, как такового не будет, так что зря мои ученики так нервничают. Но какой-то вводный урок провести все же придется. Да и я должен сообщить школьникам, что у них теперь есть новые учителя. Всех, кто хоть как-то связан с магией лечения, собрали в одном просторном классе, и все они с замиранием сердца выслушали мою лекцию о том, какие перед ними теперь открываются возможности.

— И главное, у вас будет выбор. Хоть вы и лекари, но всё равно выбирать, как устраивать свою жизнь только вам, и всё зависит от вас, — заключил я. — Вы сможете стать деревенским лекарем, армейским, или же графским, например…

— А имперским можно? — поднял руку один из старшеклассников.

— Не-а, — пожал я плечами. — Выбор у вас есть, но наглеть не стоит.

— А почему? Какая разница, быть графским или имперским? — не унимался особенно любознательный ученик.

— Так, а кто вас там научит? — усмехнулся я. — Там одни полудурки сидят, которые даже себе икоту вылечить не смогут, и чему ты хочешь научиться у них?

Некоторое время я отвечал на многочисленные вопросы учеников, и в итоге представил им новых учителей. Да, мои студенты знают уже достаточно, чтобы можно было начинать передавать свои знания следующим поколениям лекарей. До уровня полноценного лекаря еще, конечно, далековато. Но нынешний уровень и тот, с которым они пришли ко мне недавно — это как небо и земля. Разница огромна.

— А еще я написал специально для вас книги, — взмахнул рукой, и слуги раздали школьникам тонкие книжки. — На первое время должно хватить. И да, я знаю, что дети любят картинки. Потому каждый урок сопровождается красочными иллюстрациями! — целую ночь убил, чтобы нарисовать всё это. Но думаю, дети будут довольны…

— Извините, господин Булатов, — поднял над собой книгу один из учеников, и указал на открытые страницы. — А иллюстрации у всех такие? Или это только мне просто не повезло?

А что ему не нравится? Да, два человечка изображены схематически, в виде палочек и кружочков. Да, один из этих человечков держит в руке палочку, то есть копье, и тыкает им в другого человечка. Кровь течет, лекарь залечивает рану, всё максимально наглядно. Это же дети! Они любят такие картинки! Хотя по их лицам так и не скажешь…

* * *

Император сидел в удобном кресле и смотрел на четверых оперативников. Вот уже минут пять они пребывали в полной тишине, дожидаясь, когда закончатся последние приготовления.

— Ваше Величество, я готов! — отозвался голос откуда-то из угла комнаты. Там устроился штатный императорский менталист. Он зачастую присутствует при допросах, и все знают, что соврать в его присутствии практически невозможно. Точнее, соврать можно, но он это заметит. Опытный Одаренный ментальными силами умеет считывать любые волнения в разуме человека, любые его эмоции.

— Тогда приступим, — кивнул Император, и снова повернулся к четырем спокойным с виду оперативникам. — Что вы можете мне рассказать?

— Да всё просто, Ваше Величество, — ответил Константин, он же командир отряда. Выглядел он предельно спокойным, что удивило Императора. Но менталист лишь пожал плечами, подтвердив, что они действительно ни капли не волнуются. И это странно, ведь даже сильнейшие аристократы страны, а то и правители других государств, заметно переживают во время разговора с Императором. — Если коротко, то это была ловушка. С самого начала операция была обречена на провал.

— Ты считаешь, что проблема в планировании? Или в наших рядах есть предатель? — поднял бровь старик.

— Не могу знать! — пожал плечами Константин. — В любом случае, на это задание стоило отправить иных специалистов. Мы специализируемся на внедрении, а там нужны были силовики.

Некоторое время Император расспрашивал о деталях операции, о том, как происходил перенос в «Престол Грешника». Даже о пытках расспросил, ради интереса. Но оперативники рассказали обо всём этом в подробностях, ни на секунду не забеспокоившись даже от таких страшных воспоминаний. Менталист сидел в углу и хлопал глазами, не понимая, как такое возможно. Ведь когда спрашивают о подобном, люди почти всегда переживают те события снова, хоть и мысленно.

Но в этот раз оперативники просто спокойно отвечали правду, так что вскоре менталисту даже стало скучно. Он дежурно кивал Императору, подтверждая правдивость ответов, но так продолжалось до определенного момента.

— Кстати, раз уж заговорили о странных заключенных в «Престоле», — вспомнил Император. — Что вы можете сказать о Булатове… — закончить фразу он не успел, так как все четыре оперативника подскочили на ноги.

— Булатов отличный парень! — прокричали они хором. — Самый лучший!

— Знаете, какой он профессионал? У-у-ух! Вот такой! — Константин развел руки настолько, насколько смог, чтобы показать какой первоклассный профессионал этот Булатов.

— Лучше Булатова нет никого! — выкрикнул один из них.

— Бу-ла-тов! — хором проорали они.

Тогда как Император перевел взгляд на менталиста. Но тот почему-то лежал на полу и держался за голову.