Она нажала на «отбой» и бросила телефон на автомобильную панель, да так, что тот отлетел мне под ноги.

— Ты слишком дорого мне обходишься, Валера Швецов из Москвы, — неожиданно спокойно заявила мне она. — Чересчур.

— Есть хочу, — вместо ответа сообщил ей я. — Покорми меня.

— А? — Воронецкая от удивления даже икнула. — Не поняла.

— Чего непонятного? — удивился я. — Ты вытащила меня из квартиры Изольды, где на столе уже стоял завтрак. Не знаю — хороший, плохой, но он был. Если ты меня его лишила, то будь любезна, возмести урон.

— Который месяц с тобой общаюсь, но никак не могу привыкнуть к тому, что все у тебя не так, как у остальных людей, — как-то даже жалобно произнесла ведьма. — Ужас!

— Ничего странного, — возразил ей я. — Кабы мы познакомились по весне, то все было бы проще и предсказуемее. А теперь я Хранитель кладов, потому у меня если не понос, так непременно золотуха. Слушай, вон за тем поворотом «Шоколадница» будет, притормози рядом с ней. Я правда есть хочу. Если что, сама езжай дальше, но меня там высади, будь добра.

Изольда, как оказалось, обитала рядом с «Павелецкой», этот район мне был неплохо известен, потому «Шоколадница» оказалась именно там, где я ожидал ее увидеть.

Стелла выполнила мою просьбу, более того, она все же отправилась со мной и даже заказала себе какой-то десерт и чашку латте. Что до меня — я не скромничал, заказав себе много жирной и горячей пищи. Контрастный душ и эмоциональная встряска дали о себе знать, есть я захотел невероятно. Впрочем, что удивляться? У меня, по сути, уже почти сутки росинки маковой во рту не было. Тарталетки и канапе не в счет, я их не ел — я ими закусывал. Это разные вещи.

— Хороша у тебя новая подруга, — фыркнула ведьма. — Ты прямо как из голодного края приехал.

— Слушай, давай вот без этих подкатов в стиле ток-шоу? — попросил ее я. — Мы с тобой не муж и жена, даже не пара, потому никто никому не изменял. Да и потом — расстались мы скверно, ты меня из машины выбросила посреди улицы, с тех пор от тебя нет ни слуху ни духу. И что, я должен сидеть в слезах и соплях, приговаривая «Стелла, моя Стелла»? Так это не из моей сказки.

— Ну да, это из сказки Изольды. — Покивала Воронецкая. — Еще пара-тройка недель в ее компании — и все случится именно так. Поверь, я знаю, что говорю. Ты будешь готов на все, лишь бы снова ее увидеть. Даже не в постель уложить, а просто увидеть, рядом минутку постоять. А если ее нет рядом, то мир для тебя будет темным даже в полдень, когда ярко светит солнце. Ты уже сейчас от нее эмоционально зависишь, а будет еще хуже.

— Да ну, какая… — было отмахнулся я, а после задумался, так ли не права моя собеседница. Ведь у меня эта красотка в самом деле из головы не шла с того момента, как мы вернулись с Туманных путей. И билетам, что мне Сивый предложил, я обрадовался именно потому, что они дадут мне возможность с ней увидеться. Ну и долг вернуть, не без того. Да и сейчас я некое беспокойство испытываю от того, что меня раздумья гнетут. Может, не надо было со Стеллой уезжать? Может, надо было Изольду у нее дома дождаться? — Хм…

— Вот тебе и «хм». — Ведьма глянула на девушку-официантку, что принесла ей кофе и чизкейк, а мне — огромный баварский бургер. Я бы с большей охотой супчику похлебал, но с ним, увы, не сложилось — рано мы приехали. — Изольда — большой мастер в таких вещах.

— Магия? — уточнил я, раздумывая, с какой стороны стоит подступиться к этой башне из мяса, бекона и сыра. — Трах-тибидох?

— Магии тут никакой нет, ее в чистом виде вообще не существует, — усмехнулась Воронецкая. — Это все придумки писателей-фантастов второго литературного эшелона. А вот насчет «траха-тибидоха» угадал. Не то чтобы совсем, но близко к цели снаряд положил. С этого все всегда начинается, а дальше — больше. Добавь сюда кое-какие травки, что незаметно подсыпаются в твою еду и питье, кое-какие слова, что шепчутся тебе спящему на ухо, и результат не заставит себя долго ждать. Через месяц, или даже раньше, ты станешь послушным слугой, который за улыбку дырку в земле до той стороны шара проколупает пальцем.

— Да ладно, так не бывает, — хмыкнул я и стыдливо потупился, поскольку чуть не забрызгал мою сотрапезницу соусом.

— Все бывает, — очень серьезно сообщила мне та. — Ты будешь делать то, что она пожелает, причем доброй волей и со счастливой улыбкой. И всем будешь подтверждать, что тебя никто ни к чему не принуждает, что ты просто радуешь любимую всякими пустяками. У тебя твоей жизни больше не будет, Валера. Твоей жизнью станет она. А потом придет сентябрь, и ты умрешь от укуса змеи. Почему? Потому что даже не вспомнишь о том, что тебя ждет Полоз, и не придешь в урочный день и в урочный час в положенное место. И мне не дашь себя туда привести, потому что она запретит тебе со мной общаться.

— Даже так? — Я тоже посерьезнел.

— Именно так. — Кивнула Воронецкая. — И никак иначе.

— А ты куда смотрела? — возмущенно спросил я у девушки и снова кусанул бургер. — А? Меня чуть не закабалили, а она где-то шастает!

— Ну ты и свинья! — Изумленно захлопала глазами Стелла. — Просто редкая! Да ешь ты аккуратнее, сейчас рубашку закапаешь! И почему пиджак не снял?

Она перегнулась через стол и вытерла мой подбородок, на котором остались следы соуса. Официантку, которая принесла мне следующее блюдо, а именно бифштекс с яйцом пашот, это явно растрогало, она по-доброму улыбнулась, глядя на происходящее.

— А ты сам чего не позвонил, когда появилась ясность с очередным предметом? — парировала мой вопрос Воронецкая, откладывая заляпанную салфетку в сторону. — Ну или хотя бы тогда, когда ты его все же добыл и усмирил. Если ты не забыл, я лицо заинтересованное!

Ответить я не мог, поскольку набил в рот столько еды, что еле-еле ее пережевывал, потому просто показал ей два пальца.

— Что? — Стелла колупнула ложечкой чизкейк. — Два? Чего два? Два предмета? Так там же только брошь была, второй откуда? Или…

Я кивнул, еда провалилась в желудок.

— Или. Удача на нашей стороне, напарница, в актив можно два предмета записывать.