— Мы также надеемся, что ваш агент впоследствии мог бы охарактеризовать участие лейтенанта Андерсона в данной миссии. Если он справится, возможно, он и сам заслужит право стать кандидатом в призраки.

— Присвоение ранга призрака — это длительный и сложный процесс, — возразил турианин. — Претенденты сначала должны на протяжении нескольких лет зарекомендовать себя отличными офицерами в армии или на службе закону, и только потом их кандидатуры рассматриваются для дальнейшего продвижения.

— Лейтенант Андерсон около десяти лет прослужил в военных силах Альянса, — заверила его Гойль. — Он окончил курс в нашей элитной группе Эйч-семь, был отмечен всевозможными поощрениями, медалями и другими наградами за отличное несение службы. Его личное дело в случае необходимости будет немедленно предоставлено членам Совета.

— Кандидаты обязаны пройти долгое и сложное обследование, — выдвинул саларианин очередное возражение. — Это и проверка биографии, и психологические тесты, и еще требуется длительный период обучения и тренировок под наблюдением наших инструкторов.

— Я не прошу немедленно принять его в число призраков, — подчеркнула посол Гойль. — Только позвольте ему сопровождать Сэрена при выполнении данной миссии и оцените уровень его подготовки и возможный потенциал.

— Ваша раса не так давно вышла на просторы Галактики, — заговорила асари, наконец переходя к тому препятствию, о котором все тщательно умалчивали.

Официально призраки могли набираться из представителей любой расы, но за редким исключением они происходили из народов, представленных в Совете.

Такая избирательность была вполне обоснована: непосредственное подчинение призраков Совету и возможность действовать по своему усмотрению в обход любых законов придавало народу, из которого он происходил, дополнительный политический вес. Посвящение в призраки человека для всей остальной Галактики означало бы, что Совет рассматривает человечество на одном уровне с турианами, саларианами и асари. Но такое положение не слишком грешило против истины, и потому посол Гойль сочла себя вправе настаивать на своей просьбе.

— Многие расы являются членами Цитадели не одно столетие, но из их рядов не был призван ни один призрак, — продолжала асари. — Удовлетворение вашего прошения может вызвать у них неудовольствие.

— Я уверена, они уже выражали свое недовольство, когда в состав Совета вошел турианин, — заметила Гойль.

— Тому способствовали исключительные обстоятельства, — возразил саларианин, взяв на себя защиту представителя туриан. — Участие туриан оказалось решающим в окончании мятежа кроганов. Благодаря их вмешательству были спасены миллионы жизней.

«И еще их флотилия превосходила силы асари и туриан, вместе взятые», — добавила про себя Гойль.

— При нашей последней встрече вы сказали, что человечество должно быть готово приносить жертвы ради благополучия других рас, — сказала она. — Я могла бы попросить об этой уступке в обмен на информацию с Сидона, но я добровольно поделилась ею ради общего блага. Теперь я предлагаю вам помощь одного из лучших воинов Альянса, чтобы способствовать устранению угрозы, в создании которой мы невольно приняли участие. И все, что я прошу, так это рассматривать лейтенанта в качестве возможного кандидата в призраки.

Члены Совета некоторое время воздерживались от ответа. Гойль догадывалась, что они все еще относятся к ней с подозрением, зародившимся во время предыдущей встречи. Но настал момент установления равновесия, время взаимных уступок. Она должна доказать Совету, что человечество готово принять их правила игры.

— Я не выдвигаю никаких требований. Я не прошу никаких обещаний или признаний. Я верю, что этот эксперимент пойдет на пользу лейтенанту Андерсону и Альянсу. И я надеюсь, что он укрепит связь между человечеством и остальными расами Цитадели. Я действительно убеждена, что таким образом мы научимся лучше понимать свой долг и обязанности по отношению к галактическому сообществу. Тем не менее, если вы откажете в моей просьбе, я с готовностью приму любое решение.

Гойль ожидала очередного приватного совещания Совета, но, к ее немалому удивлению, асари тепло улыбнулась ей и огласила вердикт:

— Вы убедительно изложили ваше мнение, посол. Мы удовлетворим вашу просьбу.

— Благодарю вас, советник, — ответила Гойль.

Неожиданное согласие застало ее врасплох, но она постаралась не выдать своих чувств.

— На этом заседание Совета закрывается, — объявила асари.

Члены Совета поднялись со своих мест и скрылись из виду, покинув возвышение.

Гойль, задумчиво нахмурившись, стала неторопливо спускаться с Помоста Просителей. Она детально изучила все решения, принятые Советом за последние пять столетий. И в каждом случае советники поступали одинаково. При наличии любых разногласий они обсуждали вопрос, пока не приходили к единому мнению.

Как же получилось, что советник-асари единолично приняла решение удовлетворить ее просьбу?

Разгадка неожиданно возникла в ее голове уже на пороге кабины лифта. Они каким-то образом предугадали ее просьбу еще до того, как она была высказана. По всей видимости, они знали, к чему она клонит, и обсудили вопрос во время краткого совещания после упоминания Эдана Хад-даха. Члены Совета приняли решение задолго до того, как просьба была изложена.

Посол Гойль все это время считала, что контролирует процесс и манипулирует Советом по своему усмотрению, как это было на предыдущей встрече. В тот раз она застала их врасплох, но сегодня они подготовились заранее. Это советники контролировали ситуацию и разыгрывали сцену, заранее зная финал. Только в последний момент они чуть-чуть нарушили сценарий, слегка намекнув, что им были известны ее намерения.

Во время спуска на лифте посол Гойль старалась найти утешение в том, что и на этой встрече добилась того, чего хотела. Но она не привыкла, чтобы ею управляли, и не могла не спрашивать себя, не допустила ли где-то ошибку.

Почему Совет так охотно удовлетворил ее просьбу? Действительно ли они считают людей готовыми к этому? Или они ожидают провала Андерсона, чтобы впоследствии сдерживать аппетиты Альянса?

Кроме всего прочего, эта встреча вызвала у нее новое невольное восхищение Советом и тем, как он владеет искусством переговоров. Гойль считала себя знатоком дипломатии, но на этот раз настоящие мастера преподали ей урок.

Они безошибочно дали ей понять, что ничуть не хуже знают правила этой игры. Каким бы преимуществом ни обладал Альянс перед Советом, оно исчерпано. В следующий раз при встрече с ними лицом к лицу она уже не сможет быть такой же самоуверенной. Не важно, насколько хорошо она подготовится, в глубине души она постоянно будет ощущать сомнение: она ведет переговоры или ее направляет Совет?

Гойль ничуть не сомневалась, что Совет добивался именно такого результата.

— Мы почти на месте, лейтенант Сандерс, — доложил ей водитель, хотя ему пришлось кричать, чтобы быть услышанным на фоне ревущего мотора шести-колесного бронированного грузовика, который быстро катился по твердой поверхности песчаной пустыни в окрестностях Хейтра. — До места встречи осталось несколько километров.