— Там вроде призовой фонд шесть миллионов, а не три, если мне не изменяет память. Марку Аркадьевичу наверняка даже не интересно мечтать, на что он их потратит.

— Ему нет, а Матвею было бы приятно помечтать, — с ехидной улыбкой возразил Глеб.

— Я уверен, Матвей получит хорошую премию с выигрыша. — Игорь внимательно посмотрел на него, повернув голову.

— Три миллиона, если быть точным.

— Ну, — Игорь растерялся, — значит, Матвей сейчас мечтает о том, как потратить эти деньги. Мы можем подбросить ему пару идей. Я думаю, что все будут только рады за него. Правда? — Он постарался спрятать улыбку.

— Вообще-то, это секрет, — всполошился Глеб, мгновенно протрезвев. — Он ничего не знает. Никто ничего не знает.

— Спасибо за доверие. — Игорь с серьезным видом кивнул.

— Ты же не скажешь никому? — взмолился его собеседник. — Марк убьет меня.

— Нет, что ты! Мы, журналисты, умеем держать язык за зубами. — Игорь не выдержал и рассмеялся. — Это часть нашей профессии.

— Но про деньги, которые взял Костя, ты же никому не сказал.

— Пусть сделает кружок по полю. — Режиссер возбужденно замахал руками. — Еще кружок! — проорал он, приложив ладони рупором ко рту. — Она может вот так красиво переступать ногами? — обратился он к Ройтеру, по очереди поднимая свои ноги в грязных ботинках.

— Это чистокровная скаковая порода, — сухо ответил хозяин, — он приучен к движению естественным аллюром. Если вы хотите шоу, у меня есть лошади, которые обучены элементам высшей школы верховой езды.

— Ну, было бы неплохо показать хоть что-то интересное для зрителей, кроме вашего коня, гордо вышагивающего по плацу. — Режиссер натужно улыбнулся.

Филипп, стоявший у Ройтера за спиной, в отчаянии замахал головой, прикладывая палец к губам. Было поздно.

— У этого коня семь кубков за полтора года карьеры, он признан лошадью года в Англии, он один из главных претендентов на кубок Роял Аскот, а это, друг мой, — Ройтер угрожающе близко подошел к онемевшему режиссеру, буквально прижав его к ограждению, — самые престижные скачки в Англии. Они служат образцом для проведения подобных мероприятий во всем мире, им почти триста лет.

— Я просто хотел снять галоп, что-то похожее на настоящие скачки, — промямлил парень, поглядывая на Игоря с Арнольдом в надежде на поддержку.

— Ну, как еще? — крикнул оператор с островка посередине скакового круга.

— Его нельзя перегружать, — процедил Ройтер. — Идите в конюшню, снимите его внутри. — Распоряжение прозвучало в приказном тоне.

— Очень любопытно, — Режиссер скорчил гримасу и направился к боксам следом за остальными.

— Иди за ним, — велел Ройтер Филиппу, — а то они там всех перепугают.

— Может, Мерседес покажет пару пируэтов? — предложил Филипп. — Все уже украшено к вечеру, нарядим лошадей, выведем на плац.

— Ты лучите себя наряжай, тебе тоже выступать.

— А что, у меня только со шлемом проблема, нет моего размера.

— Отрастил голову. — Ройтер, вздохнув, посмотрел на часы. — Звякну в «Аметист», узнаю, как там дела. Клим! — окликнул он управляющего. — Ты из гостиницы? Ну что там, все готово?

— Конечно. — Клим подошел поближе и поздоровался со всеми за руку. — Все по графику. С домом закончили, гостевые готовы. — Он посмотрел на небо. — Если погода будет хорошей, все будет идеально.

— Нужно что-то решать со вторым тентом, он стоит слишком близко к сцене, — сказал Ройтер.

— Иначе не видно и плац, и сцену с артистами одновременно, — пояснил Клим. — Ну, что-нибудь придумаем, не волнуйся, Марк Аркадьевич.

* * *

Игорь так и не смог поспать. Несмотря на то что утреннюю тренировку отменили и у него появился шанс нормально отдохнуть, он провел еще одну полную сомнениями и размышлениями ночь за письменным столом. Он думал о жителях «Аменции», пытаясь проанализировать то, что ему удалось выяснить.

Управляющий оставался таким же загадочным, каким он показался Игорю в первый день их знакомства, умудряясь при этом производить впечатление искреннего и доброго человека. Его истории не давали Игорю покоя. Он был готов поверить в то, что все они правдивы, но, с другой стороны, какой смысл Климу делиться чужими секретами с незнакомым человеком. Или это его фантазии и он действительно пытается манипулировать Игорем, чтобы достичь своих целей? Но каких? Игорь по-прежнему оставался в неведении относительно того, что на самом деле происходило в этом доме. Он казался бесполезным самому себе.

Глеб. Этот парень просто застал его врасплох, когда заговорил о похищенных деньгах. Одно то, что он был в курсе того же, что знал Игорь, делало его крайне подозрительным персонажем. Он был потенциально опасен как в качестве врага, так и в качестве союзника. Игорь чувствовал, что каким-то образом уже находится на его крючке. Интересно, это он открыл Ройтеру, кто взял деньги, и заставил Костю вернуть похищенное? Или он промолчал? Что связывает его с Оксаной? С Ниной? К чему были все эти разговоры о трех миллионах, которые получит Матвей? Почему его это так беспокоит? Зависть?

Филипп. Игорь уже не сомневался, что они с Верой любовники. Но было не совсем понятно ее фривольное поведение и странный ночной визит к нему в спальню. Правда, после этого она намеренно избегала его общества и они перекинулись от силы несколькими фразами за прошедшие дни.

Филиппа подобное поведение не волновало. По крайней мере он продолжал с неподдельной симпатией относиться к Игорю и его напарнику. Ревность — одно из самых сильных чувств, его сложно скрыть тем не менее испанец совершенно не подавал виду, что подавлен. С кем он дрался на винтовой лестнице в первую ночь? И был ли это он?

Конюх оставался одной сплошной загадкой. Зачем он брал деньги? Почему вернул? Зачем ему конфеты? Что творится за дверями его комнаты? Если брать во внимание его странное и не всегда адекватное поведение, можно было предположить, что он является наиболее подозрительным в этом доме, хотя он был единственным, кого действительно не интересовало ничто, кроме конюшни. Ройтер ценил его за преданность и профессионализм. Игорь не раз слышал разговоры о том, что как берейтор Костя незаменим. Лошади души в нем не чаяли, и не зря он оборудовал свой второй дом на территории конюшни.

Матвей. Кто-то хотел причинить ему вред, но вместо него случайно пострадал Костя. Кто-то подрезал нити под седлом, кто-то испытывал непреодолимое желание навредить ему. Кто этот человек?

Роман Нины и Матвея не вызывая вопросов, за исключением разницы в росте, которая делала их пару немного комичной. Глеб со своей высокой, слегка грузной фигурой был более подходящей кандидатурой на роль ее жениха с точки зрения внешнего соответствия. Игоря настораживали ее ночные рандеву с помощником отца и тот факт, что Матвей следил за ними.