Спаркс чувствовал, как приятное возбуждение в его душе гаснет: Фейт словно отгородилась от него, словно унеслась от него далеко-далеко.

– Ты же сказала, что я сумею приноровиться к инопланетянам! Вот я и приноровился.

– Да, и, видимо, вполне успешно. – Она взяла кусочек атласа.

– Я думал, ты не любишь судить других.

– Стараюсь не судить. Мы сами выбираем себе путь в ад… Но выбор некоторых более заметен, что ли… И потом, я не люблю смотреть, как обижают моих друзей.

– Я же просто так ей пригрозил. Ничего бы я ей не сделал. – Но он знал, что едва удержался от этого. И именно в эту секунду Фейт видела их.

– Как говорится, сегодня скажешь – завтра сделаешь, – тихо проговорила Фейт. – Я ведь и тебя своим другом считаю.

– Все еще?

– Да, все еще. – Она подняла на него глаза, но не улыбнулась. – Осторожнее, Спаркс. Жизнь сплетена не из одной нитки, ты ведь знаешь.

– Знаю. – Он пожал плечами, не совсем ее понимая. – Я к тебе еще загляну, Фейт.

Она наконец улыбнулась, но это была не та улыбка, какой он ждал:

– Ну конечно: через неделю, в то же время.

* * *

– Звиняюсь, мужичок, ты тут парня по имени Герне не видал? – Тор не договорила; оборванец вскинул на нее глаза, в которых была такая бессильная злоба, какую она видела только у посаженного на цепь дикого зверя. Его лицо ей было явно знакомо. Худой, заросший щетиной, он все еще напоминал прежнего темнокожего красавца-инопланетянина; глаза у него были прежние – обворожительные, с длинными ресницами, но холодные, как сама смерть. Тор некоторое время молча смотрела на него, словно пытаясь соединить прошлое и будущее. Да, у ее ног на жалком ящике сидел тот самый Герне, который когда-то умел так смотреть на нее, будто она была вещью.

Однако сейчас, когда он глянул на нее, в его глазах даже не мелькнул огонек узнавания; даже знакомая ироничная усмешка не тронула его губы. Она чувствовала вонь, исходившую от его отвратительных, засаленных лохмотьев, и вспоминала те роскошные одежды, что были на нем тогда. Может, пристрастие к наркотикам в конце концов сыграло с ним злую шутку?.. Перед Герне стояла полупустая бутылка и консервная банка с зазубренными краями, в которой виднелось несколько монет. Подходя к нему по аллее, она видела, как офицер полиции с нелепыми розовыми веснушками на темнокожем лице выговаривал ему за попрошайничество. После этой беседы лицо Герне до сих пор сохраняло свирепое выражение; однако, когда до него дошел смысл ее вопроса, он внимательно посмотрел на нее и Поллукса.

– Может, одного Герне я тут и знаю. Но вроде никак не вспомню. – Его рука со значением тряхнула консервной банкой. – А зачем он тебе?

Она порылась в кармане и бросила в банку несколько монет.

– Слышала, не везет ему. Так может, я чем помогу?

– Ты? – Он глотнул из бутылки, вытер рот тыльной стороной ладони. – А зачем тебе это?

– Ну, это только его и меня касается. – Она сложила руки на груди, уже почти развлекаясь начатой им игрой. – И где же он?

– Я Герне, – проворчал он.

– Ты? – Она спросила так же недоверчиво, как спрашивал ее он, но тут же рассмеялась, смягчая атмосферу. – Докажи.

– Сука!

Она отшатнулась, вспомнив его звериную силу, но он только качнулся на своем ящике и, наверное, упал бы, если бы Поллукс не подхватил его и не посадил обратно. Тор, отойдя на безопасное расстояние, стояла и смотрела на него, пытаясь осознать увиденное. – Так вот что он имел в виду. Ты калека!

Лицо Герне исказилось.

– Кто это он? Кто тебя сюда послал?

– Да никто в общем-то. – Она неловко пожала плечами. – Просто захотелось тебя повидать. А знаешь, Герне, зря ты обо мне не вспомнил ни разу с тех пор. – Она прислонилась к Поллуксу и провела рукой по его холодному металлическому плечу, потом улыбнулась. – А как бы ты поступил со мной, если б я в таком положении оказалась?

Он весь напрягся и снова внимательно посмотрел на нее и на Поллукса. В какой-то миг Тор показалось, что он ее узнал; а может быть, то был лишь страх самому быть узнанным ею… Сколько же должно быть врагов у человека, раз он с такой высоты упал прямо в помойку?.. А сколько у него найдется настоящих друзей? Много ли, даже если во всей Вселенной искать?

– Делай что хочешь, мне все равно. – Герне прислонился к стене, отхлебнул из бутылки и как-то сник.

– Нет. – Она покачала головой, почти с ненавистью вспомнив этого Спаркса и собственные финансовые затруднения. – Я ведь просто спросила. Так как твои дела, Герне? – Она заглянула в консервную банку.

– Плоховато. – Ему явно не хотелось ни отвечать ей, ни задавать вежливые вопросы самому. Верхняя, живая половина его тела была по-прежнему напряжена. Хозяева «Видимого параллакса» прошли мимо них и отвернулись.

– Много воды утекло с тех пор, как мы с тобой в последний раз виделись. А ты здорово опустился, скажу я тебе.

Он не помнил, виделись ли они вообще когда-нибудь. Теперь она была в этом уверена. Но не знала, радоваться этому или нет.

– Ничего, я уже давно попрошайничаю и пока не умер.

Она снова оперлась о плечо Поллукса, спокойно рассматривая Герне.

– Знаешь, все может быть…

Он быстро взглянул на нее и, ничего не ответив, опустил глаза.

– Я слыхала, ты отлично тут все и всех знал, в Лабиринте. Раньше, до… хм, до этого несчастного случая. – Интересно, что это с ним такое случилось? – И местных всех знал, и других тоже… Так вот, мне в этом деле помощь требуется.

– Зачем? – Вопрос прозвучал резко.

– Ну, тебе ведь неважно, за что денежки получать, а? – Она пыталась найти какую-нибудь правдоподобную причину для своей просьбы. – Слишком ты много вопросов задаешь для нищего…

– Я хочу знать, зачем местной бабе понадобились такие сведения. Есть только одна местная… – Он нахмурился.

– Да нас таких тысячи, и все не меньше твоего заинтересованы в том, чтобы власть Зимы подольше продержалась! – Она расстегнула молнию, вытащила из кармана свою кредитную карточку и сунула ему под нос – как Спаркс только что. – Я, может, не намерена вечно быть грузчиком. Я, может, хочу свою долю пирога получить, прежде чем вы, инопланетяне, отсюда смоетесь и весь пирог с собой прихватите. – Она даже немножко удивилась тому, как разумно говорит.

Он с загадочным видом кивнул; было похоже, что ее слова показались ему достаточно убедительными.

– Ты сказала, за это заплатят? Сколько? – Он прищурился, глядя на ее карточку.

– Да не так уж и много… но все-таки больше, чем ты сейчас получаешь. А жить-то у тебя есть где?

Он только мотнул своей грязной нечесаной башкой. Она выругалась.

– Ну так я и думала! Ладно, можешь жить у меня. Тебе ведь все равно нужно, чтобы кто-то тебя кормил и убирал за тобой.